Рождённая на стыке веков
Шрифт:
Вздрогнув от его крика, я тоже обернулась на дверь. Вошла Бахрихон опа и склонившись встала перед Турсун баем.
– Звали, хозяин? – тихо спросила она, не смея поднять голову.
– Это правда, то, что она говорит? – спросил он строго.
– Но… что она говорит, хозяин? – испуганно спросила Бахрихон опа.
– Это Зайнаб столкнула моего сына в хауз? – немного снижая тон, спросил Турсун бай.
– Я этого не видела, хозяин. Когда мы с Халидой подошли ближе… Абубакир был в воде, а Ваша дочь, Зайнаб,
– Оставайтесь тут! – приказал Турсун бай и быстро вышел из комнаты.
Я посмотрела на Бахрихон опа, она побледнела и задрожала.
– Он убьёт её. Зря ты рассказала, – еле выговорила она.
– Ка… как убьёт? Свою дочь? Нет… он не сможет. Рука не поднимется, это же его родная кровь… нет, Вы ошибаетесь… – говорила я, но от криков Зайнаб, которые прорезали тишину, я замолчала и сжалась от страха.
– Отец! Умоляю Вас! Я не виновата! Я помочь хотела, когда увидела брата в воде! Отец! – кричала она.
– Несчастная! Неблагодарная тварь! Иблис! Я кормил тебя, одевал, ни в чём тебе не отказывал. Ты, выродок своей матери, отправляйся к ней! – неистово кричал Турсун бай.
Во дворе стоял крик и плач женщин. Я выбежала во двор вместе с Бахрихон опа, но тут же остановилась, увидев на земле окровавленное тело Зайнаб. Она лежала с перерезанным горлом, с открытыми глазами, выражавшими такой ужас, что у меня кровь в жилах застыла.
Я тяжело опустилась на землю и посмотрела на жён хозяина. В них было столько злости и негодования, что дай им волю, они бы не задумываясь просто порвали меня в клочья. Бахрихон опа подняла меня с земли и быстро увела в дом. Турсун бай, с окровавленным кинжалом, вышел со двора в сад и целый день его никто не видел. Как оказалось, он велел запрячь его лошадь и уехал. Куда? Никто этого не знал. На следующий день, моего сыночка тихо похоронили, мужчины унесли его, завернув в белую материю и сверху накрыв красным бархатом, положили на подушку и вынесли на улицу. Несколько мужчин, с тельцем ребёнка, ушли на кладбище.
Для меня, день превратился в ночь, вечная тьма, казалась, заволокла мои дни. Турсун бай ко мне не приходил, как сказала Бахрихон опа, хозяин был в трауре и никого видеть не хотел.
Измотавшись, я крепко спала, когда сильная боль пронзила мой бок. Вскрикнув, я потеряла сознание. Пришла в себя только через сутки и когда я наконец открыла глаза, надо мной стояли Хатира опа, Бахрихон опа и Турсун бай.
– Что со мной? – тихим от слабости голосом, спросила я.
– Тот, кто сделал это с тобой, уже наказан, – мрачно сказал Турсун бай и быстро вышел из комнаты.
– О чём это он? – посмотрев на Бахрихон опа, спросила я шёпотом.
– Вчера ночью, тебя пытались убить, я успела схватить Назиру за руку, когда она хотела добить тебя после первого удара. Уснула я, видимо, – ответила Бахрихон опа.
Хатира опа напоила меня отваром, приложила примочку из трав к ране и попрощавшись, ушла, сказав, что придёт завтра.
– Что с Назирой… или… хозяин и её… Убил? – спросила я.
– Нет, он выгнал её, ничего не дав с собой. Остались только Салима с дочкой, думаю, после всего, что случилось, они уже не посмеют
Я устало закрыла глаза и ушла в глубокий сон. Проснувшись ночью, я увидела рядом с собой Турсун бая. Он крепко спал. Я попыталась встать, хотелось по нужде. Нужно было выйти во двор и пройти за дом, где находился туалет. Но от боли, я застонала и присела. Турсун бай тут же проснулся и приподнявшись, посмотрел на меня.
– Что с тобой? Почему не спишь? – спросил он.
– Я это… в туалет хочу, – стыдливо ответила я.
– За дверью ведро стоит, для тебя поставили. Давай, я помогу тебе, – поднимаясь с курпачи, сказал он.
Справлять нужду при Турсун бае, мне было стыдно, но слабость в теле, боль и головокружение не дали мне это сделать самостоятельно. Оперевшись на руку Турсун бая, я с трудом поднялась и с его помощью вышла за дверь. Он помог мне снять лозим и сесть на ведро.
– Прошу Вас, оставьте меня… мне стыдно, – пробормотала я, не поднимая головы.
– Нечего стыдиться, не чужие. Упадёшь ещё, – продолжая придерживать меня, ответил Турсун бай.
Молча, я справила нужду и поднялась. Турсун бай надел на меня лозим и отвёл в комнату. С его помощью, я легла.
Прошла неделя, Хатира опа приходила каждый день, ставила примочки из трав и поила меня отваром. Я потихоньку могла вставать, рана затянулась. В доме и во дворе стояла гнетущая тишина, будто все что-то выжидали и со страхом что-то обсуждали. Говорили, что в России произошла революция и скоро всё изменится. Но никто не знал, что именно изменится, только в селе однажды появились всадники в гимнастёрках, с фуражками со звездочкой.
Турсун бай спешно собирался уехать. Он собирал своих людей и мужчин из кишлака, говорил, что придут красные и отберут у них жён и имущество. Что с ними нужно бороться, пока не поздно. И люди, напуганные этими событиями, шли к нему. Откуда, я не знаю, но Турсун бай раздавал всем ружья и многим давал лошадей, которых у него было много.
Весна тысяча девятьсот восемнадцатого года, Турсун бай часто уезжал и много дней его не было. Однажды, вернувшись с несколькими людьми, он собрал с амбара почти все продукты, одежду и всё загрузили на телеги. Он зашёл в женскую половину, не знаю, что он там делал, но женщины, спешно накинув паранджу и собрав узлы, вышли из дома. Кто и куда ушёл, я не знаю, но Турсун бай зашёл и ко мне.
– Собирайся. Вместе с Бахрихон уйдёшь из этого дома. Мои люди сообщили, что через два дня здесь будут красные. Большой отряд направляется в наше село, отбирают у баев всё их имущество и скот, всех убивают, – сказал он мне.
– Куда же я пойду, хозяин? А Вы? Вы пойдёте со мной? – испуганно спросила я.
– Нет, ласточка моя. Боюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся. Поезжай к себе домой, поживи с матерью. Может тебя они не тронут. Буду жив, сам найду тебя. Никого я так сильно не любил, как тебя. Но мне нужно возвращаться в горы, буду бить красных. Твой отец и братья тоже в моём отряде, люди верят мне. Верят, что всё наладится и будет, как прежде. Я не могу подвести своих людей. Из-за кардона нам на помощь приезжает человек высокого чина, может и поможет в борьбе с неверными, ИншаАлла. А ты собери свои вещи и золото, что я тебе дарил. С собой забери, на чёрный день. Я велел отвезти в твой дом продукты, на первое время хватит. Арба ждёт, собирайся, – сказал Турсун бай.