Рождественская песнь в прозе (пер. Пушешников)
Шрифт:
Ну, и индйка! Врядъ ли эта птица могла стоять на ногахъ? Он мгновенно переломились бы, какъ сургучныя палки!
— Да ее невозможно будетъ отнести въ Камденъ-Таунъ! — воспликнулъ Скруджъ. — Придется нанять извозчика.
Со смхомъ говорилъ онъ это, со смхомъ платилъ за индйку, со смхомъ отдалъ деньги извозчику, со смхомъ наградилъ мальчика — и все это кончилось такимъ припадкомъ хохота, что онъ былъ принужденъ ссть на стулъ, едва пероводя духъ, хохоча до слезъ, до коликъ.
Выбриться теперь, когда такъ сильно. дрожали руки, было нелегко: бритье требуетъ вниманія
Одвшись въ самое лучшее платье, Скруджъ вышелъ, наконецъ, на улицу. Толпа народа сновала такъ же, какъ и во время его скитаній съ духомъ ныншняго Рождества. Заложивъ руки назадъ, Скруджъ съ радостной улыбкой смотрлъ на каждаго. Выраженіе его лица было такъ привтливо, что трое добродушныхъ прохожихъ сказали ему; «Добраго утра, сэръ! Съ праздникомъ!» — и впослдствіи Скруджъ часто говорилъ, что изъ всего, что онъ когда-либо слышалъ, это было самое радостное.
Сдлавъ нсколько шаговъ, онъ встртился съ пожилымъ представительньшъ господиномъ, приходившимъ вчера въ его контору и сказавшимъ ему: «Скруджъ и Марли, не такъ ли?» — и что-то кольнуло его въ сердце, когда онъ подумалъ, какъ-то взглянетъ онъ на него. Все же онъ отлично зналъ теперь, что надо длать, и прямо подошелъ къ нему.
— Дорогой сэръ, — сказалъ Скруджъ, ускоряя шаги и беря господина подъ руку. — Какъ поживаете? Полагаю, что вы поработали успшно. Какъ это хорошо съ вашей стороны. Поздравляю васъ съ праздникомъ!
— Мистеръ Скруджъ?
— Да, — отвтилъ Скруджъ. — Меня зовутъ Скруджемъ, но я боюсь, что это непріятно вамъ. Позвольте попросить у васъ извиненія. Будьте такъ добры… — И тутъ Скруджъ шепнулъ ему что-то на ухо.
— Боже мой! — воскликнулъ господинъ, съ трудомъ переводя духъ. — Вы не шутите, дорогой Скруджъ?
— Нтъ, нтъ, — сказалъ Скруджъ. — И ни полушки мене! За мной много долговъ, съ которыми я и хочу теперь расплатиться. Прошу васъ!
— Дорогой сэръ! — сказалъ господинъ, пожимая ему руку. — Не знаю, какъ и благодарить васъ за такую щедрость.
— Ни слова больше, пожалуйста, — быстро возразилъ Скруджъ. — Не откажитесь навстить меня. Навстите? Да?
— Съ удовольствіемъ! — воскликнулъ господинъ и такимъ тономъ, что было ясно, что онъ исполнитъ свой общаніе.
— Благодарю васъ, — сказалъ Скруджъ. — Я многимъ обязанъ вамъ. Безконечно благодаренъ вамъ.
Онъ зашелъ въ церковь, а затмъ бродилъ по улицамъ, присматриваясь къ людямъ, торопливо сновавшимъ взадъ и впередъ, заговаривалъ съ нищими, ласково гладилъ по голов дтей, заглядывалъ, въ кухни и въ окна домовъ, — и все это доставляло ему радость. Ему и во сн ни снилось, что подобная прогулка могла доставить столько радости! Въ полдень онъ направился къ дому своего племянника.
Но прежде чмъ онъ отважился постучать и войти, онъ разъ двнадцать прошелъ мимо двери. Наконецъ, стремительно схватился за молотокъ.
— Дома ли хозяинъ, милая? — сказалъ онъ горничной. — Какая вы славная! Просто прелесть!
— Дома, сэръ.
— А гд, милая моя?
— Онъ въ столовой,
— Благодарю. Онъ знаетъ меня, — сказалъ Скруджъ, берясь за дверь въ столовую.
Онъ тихо отворилъ и украдкой заглянулъ въ комнату. Хозяева осматривали обденный столъ, накрытый очень парадно, ибо вдь молодые въ этомъ отношеніи очень взыскательны, очень любять, чтобы все было какъ у людей.
— Фредъ, — сказалъ Скрудажъ.
Батюшки мои, какъ вздрогнула при этихъ словахъ его племянница. Онъ совершенно забылъ, что она сидла въ углу, поставивъ ноги на скамейку, иначе онъ не сказалъ бы этого.
— Съ нами крестная сила! — воскликнулъ Фредъ. — Кто это?
— Это я. Твой дядя Скруджъ. Я пришелъ обдать. Можно войти, Фредъ?
Можно ли войти! Ему чуть не оторвали руку! не прошло и пяти минутъ, какъ Скруджъ почувствовалъ себя уже совсмъ какъ дома. Нельзя было и представить боле радушнаго пріема. И племянница не отставала въ любезности отъ мужа. Да не мене любезны были и пришедшіе вслдъ за Скруджемъ. Топперъ и полная двушка, сестра племянницы, не мене любезны были и вс остальные гости. Какая славная составилась компанія! Какія затялись игры! Кажая царила радость, какое единодушіе!
На слдующее утро Скруджъ рано пришелъ въ свою контору. И, да, ранехонько! Непремнно надо было придти раньше Боба Крэтчита и уличить его въ опозданіи. Этого онъ хотлъ больше всего — и такъ оно вышло. Да. Часы пробили девять. Боба нтъ. Прошло еще четверть часа. Боба нтъ. Онъ опоздалъ на цлыхъ восемнадцать съ половиной минутъ! Скруджъ сидлъ, широко растворивъ дверь, чтобы увидть, какъ войдетъ Бобъ въ свою каморку.
Прежде чмъ отпереть дверь, Бобъ снялъ шляпу, а затмъ и шарфъ. Въ одно мгновеніе онъ былъ на своемъ стул и заскриплъ перомъ съ необыкновенной поспшностью.
— Гм! — проворчалъ Скруджъ, стараясь придать своему голосу обычный тонъ. — Что значитъ, что вы являетесь въ такую пору?
— Я очень огорченъ, сэръ, — сказалъ Бобъ. — Я опоздалъ.
— Опоздалъ? Я думаю! Потрудитесь пожаловать сюда, сэръ. Прошу васъ!
— Это случается только разъ въ годъ, — сказалъ Бобъ, выходя изъ каморки. — Этого не повторится больше. Вчера я немного засидлся, сэръ.
— А я, мой другъ, хочу сказать вамъ слдующее, — сказалъ Скруджъ. — Я не могу боле терпть этого. А потому, — продолжалъ онъ, соскакивая со стула и давая Бобу такой толчокъ въ грудь, что тотъ отшатнулся назадъ, въ свою каморку, — я прибавляю вамъ жалованія!
Бобъ. задрожалъ и сунулся къ столу, къ линейк. У него мелькнула мысль ударить ею Скруджа, схватить его, позвать на помощь народъ cо двора и отправить его въ сумасшедшій домъ.
— Съ праздникомъ! Съ радостью, Бобъ! — сказалъ Скруджъ съ серьезностью, не допускавшей ни малйшаго сомннія, и потрепалъ его по плечу. — Съ праздникомъ, дорогой мой, но не такимъ, какіе я устраивалъ вамъ раньше: я прибавлю вамъ жалованья и постараюсь помочь нашей бдной семь. Объ этомъ мы еще поговоримъ сегодня посл обда за чашкой дымящагося пунша. Прибавьте огня и купите другой ящикъ для угля. И не медля, Бобъ Крэтчитъ, не медля ни минуты!