Рождественский кинжал

Хейер Джорджетт

Миссис Дин, которую объявление Стивена повергло в горькое раздумье, вынуждена была отвлечься от своих мыслей, чтобы помешать дочери забиться в истерике. Рыдающая в голос Валерия бросилась на благоухающую ватную грудь, жалуясь, как ужасно все относятся к ней с тех самых пор, когда она переступила порог этого чудовищного дома. За исключением Джозефа, который взволнованно и без всякой пользы суетился вокруг нее, все остальные, не теряя времени, разбрелись.

По пути в кабинет Мод спокойно заметила Матильде, как хорошо, что Стивен не собирается жениться на Валерии, она, по-видимому, очень неуравновешенная девушка, и непохоже, что она может быть для него утешением. Она, казалось, не собиралась обсуждать, в каком новом зловещем свете предстает убийство Натаниеля,

и Матильда не в силах была сопротивляться желанию спросить у нее, поняла ли она значение слов Стивена.

– Да, конечно! – сказала Мод. – Я всегда думала, что должно было произойти что-нибудь в этом роде.

Матильда задохнулась:

– Вы думали? И никогда не говорили об этом!

– Нет, дорогая. Я никогда ни во что не вмешиваюсь, – пояснила Мод.

– Должна признаться, мне не приходило в голову, что кто-нибудь из нас может быть таким подлым! – сказала Матильда.

Лицо Мод было непроницаемым.

– Неужели? – спросила она без интереса и удивления.

Между тем миссис Дин увела все еще горько всхлипывающую Валерию наверх, излив на Джозефа свою досаду на то, что так опрометчиво выбросила Стивена за борт. Она сказала Джозефу, что хотя она не из тех людей, которые любят причинять беспокойство, однако она обязана заметить: в Лексхэ-ме с ее девочкой обошлись без всякого понимания.

Бедный Джозеф потерял дар речи от явной несправедливости подобного обвинения и в замешательстве смотрел вслед выплывающей из комнаты даме. Его привел в чувство приход слуг, которые убирали со стола, и он вышел поискать того, с кем бы мог обсудить последние события.

Ему повезло – он встретил Матильду.

– Я становлюсь стар, Тильда, слишком стар для таких вещей! – Джозеф вцепился в ее плечо и поволок в библиотеку. – Вчера я думал: пусть только снимется подозрение со Стивена, больше ничего не имеет значения. Сегодня я столкнулся с возможностью столь ужасной... Тильда, кто, я спрашиваю тебя, имеет такой зуб на Стивена?

– Дело здесь не в зубе, а просто в инстинкте самосохранения, – заметила девушка.

– Только подколодная змея могла совершить такое!

Матильда сухо сказала:

– Тот, кто в состоянии убить хозяина дома ударом в спину, разумеется, в состоянии свалить вину на кого-нибудь другого.

– Мотисфонт? – воскликнул Джозеф. – Ройдон? Паула? Как ты можешь так о них думать!

– Джо, я завидую вашей трогательной вере в человеческую натуру.

Однако она пожалела о своих словах, потому что Джозеф воспринял их как поощрение и с достоинством произнес, что, да, слава богу, он верит в человеческую натуру. Матильда не сомневалась, что его вера подверглась суровому испытанию. Она наспех выразила сочувствие и, поскольку у нее не было настроения участвовать в очередной душераздирающей сцене, скоро отделалась от назойливого старика.

Из трех человек, которые были кандидатами в подозреваемые, Паула держалась наиболее спокойно. С достойным Стивена хладнокровием она обсуждала, насколько вероятно, что это сделал Рой-дон, и заметила, что, если говорить с точки зрения искусства, она надеется, что это не он, поскольку у драматурга большое будущее.

– Думаю, лично я вне игры, – сказала она, расхаживая по комнате в своей обычной беспокойной манере. – Никто не может предположить, что я пыталась бросить подозрение на собственного брата! Если бы в завещании дяди упоминались слуги, я бы сказала, что это кто-нибудь из них. Возможно, Форд. Но поскольку это не так, ни у одного из них нет ни малейшего мотива. – Паула обратила сверкающий взгляд на Матильду и порывисто добавила: – Если бы я сама не была в числе подозреваемых, мне все это было бы интересно, правда, Матильда? Думаю, я бы просто наслаждалась!

– Ни я, ни Джо не входим в это число, но, уверяю тебя, я не испытываю никакого удовольствия! – не поддержала Матильда.

– О, Джо! Он эскапист, – презрительно охарактеризовала старика Паула. – Но ты! Ты должна оценить ситуацию, которая выворачивает нас всех наизнанку.

– Мне вряд ли захочется, – ответила Матильда. –

чтобы мои друзья были вывернуты наизнанку.

– Для меня как для актрисы это ощущение было бы очень ценно, – размечталась Паула.

Но Матильда менее чем всегда была склонна выслушивать лекцию о пользе новых ощущений для актрисы и грубо посоветовала Пауле потренироваться на собаке.

Было около одиннадцати часов, и невольные обитатели Лексхэма испытывали на себе все неудобства утренних часов в загородном доме, когда делать совершенно нечего. Серое небо и тающий снег снаружи не представляли особого соблазна для любителей прогулок. Молчание разлилось по дому, все ощущали неловкость от присутствия Скотленд-ярда. Пока подозрение лежало на Стивене, остальные готовы были со всех сторон обсуждать убийство. Сейчас, когда Стивен был явно оправдан и место для его преемника освободилось, все, исключая Паулу, нервно ежились при одном упоминании о преступлении. Даже миссис Дин не говорила об этом. Она присоединилась к Мод в кабинете и, не получая ни малейшего поощрения, почтила ее историей своей жизни, включая список своих незадачливых поклонников, особенности характера покойного мистера Дина и все отталкивающие подробности двоих родов и одного выкидыша.

Ройдон пробормотал что-то о глотке свежего воздуха и, выйдя из-за стола, сразу поднялся к себе. Он нажил себе врага в лице второй горничной, которая как раз тащила в его комнату пылесос. Будучи хорошо воспитанной служанкой, она удалилась и пошла горько жаловаться старшей горничной на гостей, которые не могут придумать ничего лучше, чем приходить раньше своего времени и мешать работе. Старшая горничная сказала, что это очень странный поступок – возвращаться в свою комнату в такой час. На этих скудных основаниях среди штата прислуги быстро распространился слух, что мистер Ройдон ведет себя так необычно, что никто не удивится, если окажется, что именно он и порешил хозяина.

Все это составило очень достойную тему для разговоров за одиннадцатичасовым чаем на кухне и в холле. Когда один из помощников садовника присоединился к компании на кухне, внеся корзину овощей для кухарки, он был в состоянии оживить обсуждение, заметив, что они говорят о мистере Ройдоне в тот самый момент, когда он сам встретил его на прогулке. Он наткнулся на Ройдона рядом с сараем для горшков и навозной кучей и подумал, как странно застать его в подобном месте. Ройдон странно вздохнул, когда увидел, что помощник садовника выходит из-за угла сарая. Две горничные, одна помощница кухарки и судомойка, с глазами, вылезающими из орбит, умоляли его продолжать эту волнительную историю, и помощник садовника продолжил, сказав, что, по его мнению, Ройдон сжигал что-то в печке для мусора, потому что, во-первых, стоял рядом с ней, и, во-вторых, он может поклясться, что слышал, как кто-то опустил заслонку.

Рассказ был так хорошо воспринят, с такими восхищенными ахами помощницы кухарки, сопровождаемыми «Ну да, подумать только! « со стороны двух горничных, что садовник сразу же вспомнил, каким странным ему показалось поведение Ройдона и как он сказал себе, что этот парень замыслил недоброе, шатаясь там, где не надо.

Своим чередом, через сержанта, который при помощи откровенной лести сумел превосходно поладить с женской половиной прислуги, эхо этого красочного воспоминания достигло ушей инспектора Хемингуэя. С единственной целью расшатать нервы обитателей дома инспектор проводил утро, рыская повсюду с блокнотом и рулеткой и озабоченно хмурясь. Его таинственные расследования сами по себе были совершенно бесполезны, но этим ему удалось вызвать глубокое беспокойство у всех, исключая Мод и миссис Дин. Например, Мотис-фонт сразу же высказал бурное возражение против исследования своей комнаты и суетливо бегал по дому, жалуясь всем, кого он мог заставить себя слушать, на необоснованную вольность полиции. Нарвавшись в кабинете на двух дам, он попытался заручиться их поддержкой, но миссис Дин сказала, что у нее нет секретов, а Мод просто выразила надежду на то, что в результате этого расследования инспектор найдет ее пропавшую книгу.