Ртуть
Шрифт:
— Он вернулся в Калиш. — Лоррет впился зубами в очередной ломтик яблока.
— Что?
— Сказал, что идет к Те Лене.
Те Лена? Эта милая целительница так заботилась обо мне после нападения вампиров, но с тех пор я о ней почти не вспоминала. Только вот Фишер уже второй раз за последнее время пошел к ней, и оба раза он не был ранен.
Боги, что, черт возьми, со мной было не так? Этот мир стоял на грани полного уничтожения, я была зла и очень боялась того, что это может означать для меня и всех остальных в Ивелии… но я еще и ревновала.
— Где тут, черт возьми… можно… выпить?
Деревянное здание в центре лагеря было таверной, и в ней подавали самые лучшие напитки. К настоящему моменту я выпила уже пять порций очень крепкого виски, и у меня начала кружиться голова. Беспокойство давно прошло, и теперь я понимала всю нелепость происходящего.
— В конце концов, все просто, — сказала я.
Лоррет уставился в свой стакан, как будто на дне его определенно оставалось немного виски, но он никак не мог его найти.
— То есть? — спросил он.
— Он чертов лжец. Он лгал мне все это время.
Лоррет нахмурился.
— Кто, Фишер?
— Да, Фишер. Кто еще?
Мужчина покачал головой.
— Невозможно. Он связан клятвой.
— И?
— Мы не можем лгать.
Один глаз был закрыт, другой прикрыт, я с сомнением изучала его.
— Как по мне, так это какое-то удобно пахнущее дерьмо.
Лоррет развел руками и пожал плечами.
— Когда нам исполняется двадцать один год, мы преклоняем колени перед камнем Фиринн и принимаем решение. Каждый из нас. У нас есть выбор. Пролить кровь на камень и принести клятву. Всегда говорить правду. Всегда держать слово, чего бы это нам ни стоило.
— Или?
— Или мы выбираем путь беззакония. Выбравший этот путь может лгать. Может обманывать, красть. Полезные навыки во многих ситуациях, признаю. Но за них приходится платить цену, которую Кингфишер — да и все мы, могу сказать, — не готов платить.
Я приподняла бровь.
— И что же это?
Он бесстрастно пожал плечами, как будто ответ был очевиден.
— Наша честь.
Я фыркнула.
— Видишь ли, как бы нам иногда ни хотелось, мы физически не способны нарушить свое слово или солгать.
— Хм. Ну ладно, — признала я. — Кингфишер говорил это еще в кузнице в Зимнем дворце. Но я не поверила.
— На каком основании?
— На том основании, что лжец, который не хочет быть пойманным на лжи, будет уверенно лгать о том, что не может лгать. — Боги, это… так запутано.
— А о чем, по-твоему, он солгал?
Я сразу вспомнила. Мой тонко завуалированный вопрос «насколько большой у тебя член»? И высокомерную улыбку Фишера.
Достаточно большой, чтобы
Оказывается, он говорил правду, поняла я со здоровой долей раздражения. Черт.
— Это неважно, — сказала я. — Важно то, что он знал, что вам, ребята, нужно, чтобы я делала для вас оружие, иначе вы проиграете Малкольму. Но он поклялся мне, что я должна всего лишь превратить эти кольца в реликвии для вас всех, и тогда он отпустит меня домой.
Несмотря на то, что Лоррет был опьянен примерно на десять процентов сильнее меня, его веки закрылись при этих словах.
— Он заключил с тобой такую сделку?
Я кивнула, затем осушила свой бокал.
— Если он дал такую клятву, то не стоит сомневаться. Даже если бы он не был вынужден сдержать слово из-за магии, а это так, Фишер сделал бы это из принципа. Он такой, какой есть. — В голосе воина послышалось напряжение, когда он сказал это. Похоже, подробности моей сделки с Фишером застали его врасплох, хотя он это довольно хорошо скрывал.
В любом случае я хотела сменить тему.
— Скажи мне… — Я наклонилась вперед через стол, указывая на рот Лоррета. — Эти зубы. Фишер сказал, что это остатки проклятия крови. Но… они все еще в деле, верно? Ты все еще можешь с их помощью пить кровь?
Лоррет мгновенно протрезвел. Его зрачки сузились до черных точек. Повертев головой, он осмотрел столы по обе стороны от нас, словно убеждаясь, что никто больше не слышал того, что я только что сказала.
— Вообще-то, это не те вещи, о которых мы говорим в тавернах, — тихо ответил он.
— Почему?
— Черт. Мне нужно гораздо больше алкоголя для этого разговора. Подожди. — Он жестом попросил бармена налить еще, и существо с каменным лицом, которое, как сообщил мне Лоррет, было горным троллем, подошло и налило нам обоим еще по бокалу. Когда он ушел, Лоррет вздохнул. Он протянул свой бокал к моему.
— Сарруш.
Я чокнулась с ним своим бокалом.
— Сарруш.
Лоррет глубоко вздохнул.
— Хорошо. Ладно. Итак. Больше никто тебе ничего не рассказывал? О… чем-нибудь из этого? — с надеждой спросил он.
— Нет.
— Ну… — Лоррет не терял самообладания ни во время конфликта в военном штабе, ни когда Дания пыталась перерезать горло Фишеру, ни когда Рен сообщил ошеломляющую новость о том, что они вот-вот проиграют войну. Но сейчас он выглядел очень смущенным. — Да, наши клыки прекрасно работают. Так же, как и у вампиров. Но пить кровь — жесткое табу. Нет, это хуже, чем табу. Это возмутительно.
— Но вы все еще иногда делаете это?
На его щеках появился румянец.
— Да.
— Но вы не должны пить кровь, чтобы выжить?
— Нет.
— Тогда зачем это делать?
— Потому что… — Он еще раз настороженно огляделся по сторонам, неловко переместившись на своем месте. — Это касается секса. Если мужчина укусит кого-то, его член станет тверже, чем когда-либо в жизни. Это вызывает эйфорию. У обоих. Пока вы трахаетесь.
— О.
— Да. О, — сказал он. — Но это скользкая дорожка. Есть риск потерять самообладание. Нужна невероятная сила воли, чтобы не продолжить пить. Это… не то, о чем принято говорить в приличном обществе.