Ртуть

Харт Калли

Он безапелляционно фыркнул.

— Именно.

— Я не… — Было дико наблюдать, как Фишер подбирает нужные слова. — Я не испытываю к тебе ненависти, — выпалил он. Он выдохнул так, словно это признание дорого ему обошлось. — Но есть вещи, которых ты не понимаешь. Вещи, которые делают невозможным для меня…

— Слава звездам, я была права! — провозгласил хриплый голос.

Никто из нас не заметил фигуру, приближающуюся с другой стороны костра. Перед нами стояла женщина с изрезанным возрастом лицом. Трудно было разобрать, где начинается одна морщина и заканчивается другая. Она была невысокой для феи и слишком высокой для человека, но я не могла определить,

кем она была. Мне показалось, что она может быть человеком, но потом она широко улыбнулась, показав пару потёртых, но всё ещё удлинённых клыков, и вопрос о её происхождении был решён. — Мне нравится наблюдать за небом, — проворчала она. — Зимородки¹¹ в этих краях встречаются очень редко, но я знала, что однажды мне повезет, если я буду продолжать поиски.

Фишер изобразил на лице убедительную улыбку, но она не коснулась его глаз. Не до конца. Он застонал, с трудом поднимаясь на ноги, как будто не был самым знаменитым воином Ивелии в расцвете сил, и вместо этого у него болели старые кости. К моему удивлению, он обнял старую женщину и крепко прижал ее к себе.

— Добрый вечер, Венди, — сказал он.

Она крепко сжала его в ответ, а затем театрально отпихнула от себя.

— Добрый вечер, Венди? Не надо мне «Добрый вечер, Венди». Я каждый год пеку для тебя это проклятое печенье, а ты ни разу не удосужился появиться и попробовать его. Больше никто их не любит, ты, наглая дрянь. Какая пустая трата ингредиентов!

Фишер смотрел на нее очень серьезно, но искренняя улыбка, которой не хватало несколько секунд назад, наконец-то расцвела, и в глазах заплясали веселые искорки.

— Прости меня, Вен. Я был ужасно груб. Я должен перед тобой извиниться.

Она шлепнула его по руке — самой высокой точке его тела, до которой могла дотянуться.

— Ты должен мне деньги! — воскликнула она. — Ты знаешь, как дорого нынче стоит сахар?

Фишер рассмеялся. Действительно рассмеялся. Звук был насыщенным и глубоким, и что-то внутри меня затрепетало. Когда я впервые взяла в руки кувшин в Зимнем дворце и наполнила себе стакан, я подумала, что звук этой льющейся бесплатной воды будет моим любимым звуком до самой смерти. Я ошибалась. Искренний смех Фишера был большей редкостью, чем вода в Зилварене, у меня чуть слезы не навернулись на глаза, когда я услышала его.

— Я посмотрю, что можно сделать, чтобы открыть некоторые из этих торговых линий, — пообещал Фишер.

Венди что-то проворчала и скорчила такую недовольную гримасу, что я чуть не расхохоталась.

— Не беспокойся. В наши дни торговцы приносят слишком много плохих новостей со своими товарами. Мы лучше обойдемся без них. — Она обхватила Фишера за талию, сжимая так, словно рассматривала фрукт на рынке. — Где бы ты ни был, тебя все равно не кормили как следует. Пойдем. У меня есть два свободных места за столом и две большие миски тушеной говядины.

— Спасибо, Венди.

Она пригвоздила его злобным взглядом.

— Я знаю, что ты не собираешься забывать о хороших манерах и заставлять меня самой представляться твоей прелестной маленькой спутнице, Кингфишер Аджунских Врат.

Фишер побледнел, его губы приоткрылись. Он выглядел ошеломленным. Но я уже поднималась на ноги и протягивала руку Венди.

— Я Саэрис Фейн. Я…

— А, зилваренская девушка! Живые Боги! — Венди схватила меня за плечи и прижала к себе, разглядывая с ног до головы. — Я почувствовала это! Я знала, что врата снова открылись. Я чувствовала, как ты проходишь через них. В тот день в воздухе стоял гул.

— Очень приятно познакомиться, — ответила я.

Она почувствовала,

как я прохожу через портал? Разве такое возможно? Ивелия была страной неожиданной магии и уникальных существ. Она взглянула на меня и сразу поняла, что я из Зилварена. Это уже само по себе впечатляло. Венди прикрыла глаза, глядя на меня сквозь щелочки опущенных век. Ее рот медленно приоткрылся, когда она вглядывалась в меня.

— Хм… — Она обнюхала меня.

— Значит, больше, чем просто спутница? — Венди хмуро посмотрела на Фишера из уголка своего затуманенного глаза.

— Она друг, — сказал Фишер без малейшего намека на чувства в голосе. — Временный. Скоро она вернется в Зилварен, к своей жизни и забудет обо всем, что здесь произошло.

Венди кивнула, все еще не раскрывая рта. Не похоже, чтобы она ему верила.

— Неужели?

— Кажется, ты что-то говорила о тушеном мясе? — С Венди он не был таким вспыльчивым, как со мной, — что-то подсказывало мне, что ему это не сошло бы с рук, — но с каждым мгновением он становился все напряженнее. Венди сжалилась над ним и оставила эту тему.

— Да, тушеное мясо! И лепешки из шелухи, и картофель, и морковь в медовой глазури! Вы двое не покинете Баллард, пока не начнете трещать по швам и не сможете проглотить больше ни кусочка. Пойдем.

Венди не шутила. Она снова и снова наполняла наши тарелки, переходя от острых блюд к сладким, когда вспоминала, что еще есть копченое мясо или десерт, который она хотела, чтобы мы попробовали.

Я выпила больше, чем следовало, учитывая количество виски, которое я уничтожила с Лорретом двумя ночами ранее, но эль оказался совсем не крепким и вызывал лишь сладкое, теплое ощущение в груди. Фишер не сопротивлялся, когда ему снова и снова подливали, что меня удивило. Он вопросительно выгнул бровь, заметив, что я наблюдаю за тем, как он осушает свою шестую кружку.

— В чем дело? — спросил он.

— Да так. Я просто подумала, что ты остановишься после двух кружек или около того. Я ждала, что ты скажешь что-то вроде… — Я прочистила горло, понизив голос. — Хороший воин никогда не притупляет свои чувства выпивкой. Я всегда должен быть готов к бою.

Фишер откинулся в кресле:

— По-твоему, я такой?

— Да, — ответила я.

— Чушь собачья. Я не говорю так претенциозно.

— Ты говоришь еще хуже. Эй! — Крошечная девочка-фея с розовыми крылышками балансировала на краю моей тарелки, пытаясь стащить одно из моих печений «Беттелл». Печенье было почти такого же размера, как она сама. Оно расплющило бы ее, если бы упало сверху. Она закричала пронзительно и сердито, когда я отобрала его. — Ты же можешь пораниться, — пожурила я ее. — Как ты себе представляла, что будешь лететь и нести его одновременно?

Трудно было разобрать, что она ответила, но я была почти уверена, что расслышала слова «не твое» и «дело», а также еще несколько красочных выражений, добавленных для пущей убедительности. Я притворилась глубоко оскорбленной, но все же разломила печенье на маленькие кусочки и положил их на тарелку для нее. — Вот. Теперь тебе будет легче с этим справиться. Не за что.

Она сделала грубый жест рукой, но взяла кусочек и улетела прочь. Когда я обернулась к Фишеру, он откинулся в кресле и пристально наблюдал за мной. Заметив, как дрогнули уголки его рта, я ухватилась за возможность подразнить его.