Рубаи. Полное собрание

Хайям Омар

1229

Фальшивый золотой здесь не найдет своих, Из Дома Радости изгнал наш веник их. Из харабата шел и пел старик мой стих: «Не спи, а пей вино, живой среди живых!»

1230

Саки! Я обожжен печалью по тебе. Не хмелем сокрушен — печалью по тебе. Прохожим кажется, я с чашею сражался. Бог с ними! Я сражен печалью по тебе.

1231

Коль

жизнью ты спален — простой совет поймешь И станешь сведущим, любой секрет поймешь; Когда лишился ты возлюбленной — отыщешь Подспорье для души, коль вздохи флейт поймешь.

1232

Кто вспыльчив, подловат, дурак и пустозвон, Не пей вина с таким, а то сплошной урон: Сперва всю ночь бузит, попойкой возбужден, Потом весь день скулит, прощенья просит он.

1233

Пошел вчера к ручью с красавицей побыть И алого вина под звездами попить… И вот из тьмы встает жемчужница рассвета, Из перла страж зари выходит зорю бить.

1234

Душа моя! Вина! Печален сердцем я, Очиститься хочу от тягот Бытия. Колышется трава над пылью… Поскорей же, А то окажется, что эта пыль — моя.

1235

Хоть иудеем ты, хоть правоверным будь, Все это внешнее. Душе важнее суть. Коль ты прямей стрелы — лети в любую веру! А если крив, как лук, — куда?.. В колчан заткнуть?

1236

В траве о чем ручей журчит, свеча Тераза? Подай вина! Зарок уж нарушать, так сразу. На чанге подыграй воде, журчащей так: «Уйду — и снова здесь не окажусь ни разу».

Предположительно — подражания и подделки под Хайяма

1237

Порой, чуть высветлит развалины заря, Встречаю ворона над черепом царя. Сидит, на все лады покойника журя: «Вот видишь! Ты ушел, не взяв и сухаря».

1238

Я видел ворона на древней башне Рея. Он перед черепом сидел Хатема Тея, И вот что каркал он: «Создатель! В нищете я — Подай! А то просить хотел Хатема Тея…»

1239

В намазе и посте аскет года проводит. Двухлетний хмель найдя, влюбленный сумасбродит. Но вот неясно: Друг кому из этих рад? Всяк заблуждается, кто свой ответ приводит.

1240

Любовно вылепит и духом наделит… Но вскоре талисман разбит и позабыт. И хоть бы кто спросил у труженика Рока: «Зачем-то созданный — за что

же вдруг разбит?»

1241

Во власти Вышнего, Его игрушки — мы. Конечно, Он — богач, а побирушки — мы. Из дверцы — по Дворцу (и что за лицедейство?), Толкаясь и спеша, мчим друг за дружкой мы.

1242

Саки! Познание — священное вино, Не знавших знания лишать его грешно, Незнающий живет и трудится бесцельно. Познание как цель живущим суждено.

1243

Такому снадобью для стольких мудрецов — Доколь вину страдать во мраке погребков? До тех неужто пор (вот было бы обидно), Когда ему краснеть на пиршестве глупцов?!

1244

Я нарыдался всласть. Неси мне чашу, кравчий. Уж мир насторожил ловушку нашу, кравчий… Подай вина! Хотя б остаток дней — нельзя Пускать нам на ветер. Неси же чашу, кравчий!

1245

Саки с наполненным сосудом лучезарным, Неоценимый миг дарует Государь нам. Будь весел! Нам простит проступок Тот, Кто дал Вино святое всем созданьям благодарным.

1246

Ты не стесняешься. «Хочу!» — и весь твой сказ. И что тебе Его запрет или приказ… Ну ладно, допущу: весь мир возьмешь ты в руки. Что дальше? Выпустишь, как и любой из нас?

1247

Те, кто духовный мир как тайну берегут, На вид бездельники. Но уж таков их труд. Без горестей Любви жилось бы горько тут — Дорогами Любви всю жизнь они идут.

1248

Уединение кто полюбить не сможет, Тот тяжкой будничной тоскою занеможет. Несвязанная мысль восторгом нас дарит, Земные привязи людское горе множат.

1249

О сердце! Позабудь, что нам про хмель напели: Для веры, для ума урон — да неужели? Ты душу усладишь, испив вина в саду, Где розе соловей поет свои газели.

1250

О сердце! Радости не стало? Веселись! Вогнали знанья в грех? Невеждой объявись. А хочешь избежать обиды от злодея — Как пери, от людей скрывайся и таись.

1251

О сердце! Что за страх, откуда слезный взор? С чего глядеть на смерть, как тополь — на топор? Святая простота, гулена, будь же весел! Там — отряхнешь с себя земных забот позор.