Рука майора Громова

Бойков Михаил Матвеевич

— Какой воинской частью в красной армии командовал майор Громов?

— До 1933 года — пехотным полком, после этого — ротой.

— Что было причиной такого понижения в должности?

— Ему не могли больше доверять.

— Он же — контра, то-бишь, зело антисоветский элемент, — пискливо вставил капитан Шелудяк.

Не обращал внимания на писк Шелудяка, Холмин продолжал задавать вопросы:

— Почему тот или те, кто скрывается под псевдонимом «рука майора Громова», считали застреленных управдома и лейтенанта

Карнаухова его убийцами? Какое отношение лейтенант и управдом имеют к аресту и расстрелу майора?

— К расстрелу — никакого, а что касается ареста то, — Бадмаев подумал, — управдом вел слежку за Громовым и оформил материал на него, а Карнаухов арестовал его.

— Вот как? Тогда давайте подумаем, кого еще «рука майора Громова» может считать его убийцами, — сказал Холмин. — После ареста, как обычно, началось следствие. Значит нужно ожидать покушения «руки» на следователя и теломеханика.

— По-моему, не совсем так, — возразил Бадмаев. — Телемеханика у Громова не было. К нему не применялись методы физического воздействия. Было достаточно улик против него и его сообщников.

— Громов имел сообщников?

— Да. Четырех.

— Они тоже расстреляны?

— Нет. Решением особого совещания НКВД высланы в концлагеря на разные сроки.

— Так, пойдем дальше, — продолжал Холмин. — После следствия был суд. Значит в опасности и члены суда?

— Нет, — снова возразил Бадмаев. — майора Громова не судили. Он был приговорен к расстрелу особым приказом по отделу НКВД.

— Кто подписал приказ? — быстро спросил Холмин.

— Я, — вздохнул Бадмаев.

— Н-да, — протянул Холмин. — Не завидую я вам, гражданин начальник.

На плоской физиономии Бадмаева отразились растерянность и страх.

— Последнее обстоятельство, — загудел он дрожащим басом. — Беспокоит меня больше всего. Ведь я под пулей этой растреклятой «руки». Избавьте меня от нее и я прекращу ваше следственное дело и выпущу вас на свободу.

Глава 5

Подневольный детектив

Сердце Холмина заколотилось быстро и радостно.

— Постараюсь… избавить, — с трудом выдавил он из себя.

— Сумеете найти «руку»?

— Попробую, — несколько оправившись от волнения, уже тверже ответил Холмин. — Только вы, гражданин майор, свое обещание не забудьте.

— Не забуду. Не беспокойтесь, — кивнул подбородком начальник отдела и спросил, понижая бас, в котором одновременно звучали надежда и сомнение:

— А вы действительно опытный спец по раскрытию уголовных преступлений?

— Не знаю — опытный или нет. Но те дела, за которые я брался, мне раскрывать удавалось.

— Вы что же раньше в Угро работали?

— Может, из лягашей, а допрежь того в урках обретались? У нас такое бывает часто и густо, — дополнил Шелудяк вопрос своего начальника.

— Ни агентом уголовного

розыска ни уголовным преступником я не был, — ответил Холмин.

— А где-ж по уголовщине насобачились? — прищурился Шелудяк.

— Самоучкой. Изучал криминологию, работал в газете репортером отдела «Суд и быт», часто встречался и разговаривал с агентами уголовного розыска, да и с настоящими преступниками тоже; не с так называемыми врагами народа, конечно. Но все это в данному делу отношения не имеет. Скажите-ка мне лучше, граждане, кто, по вашему мнению, может быть «рукой майора Громова»? Кого вы подозреваете?

Вытянув до предела в сторону Холмина свою физиономию. Шелудяк неожиданно пропищал:

— Все подозреваемые уже посажены. Сидят, стало быть, как миленькие. За решеткой.

— Да? — удивился Холмин. — Кто же они такие?

— Прежде всего, — сказал Бадмаев, — мы арестовали сапожника Ищенко. Это приятель убитого управдома. За, несколько часов до убийства они вместе были в пивной. После второго убийства, арестованы директор гостиницы Селезнев и коридорный ее второго этажа, в четвертом номере которого проживал младший лейтенант Карнаухов.

— Их уже допрашивали? — спросил Холмин.

— Как же! — тоненько откликнулся Шелудяк. — Под моим непосредственным руководством катали на конвейере, дондеже они пезо признались во всем. Имеем сразу три «руки майора Громова». Токмо, видать, липовые. Все трое всуе плетут явственную несуразицу.

— Кто еще арестован?

— Ольга Громова. Арестовали позавчера..

— Родственница майора?

— Его дочка.

— Ее то за что?

— А как же? Может, ей про «руку» что-либо ведомо. Еще — за связь с отцом. Как врагиню народа.

— Но ведь сам Сталин недавно заявил, что дети за отца не отвечают.

По плоскому лицу Бадмаева расползлась усмешка.

— Сталин говорит одно, а мы делаем другое. По его же указаниям, — пробасил он.

— Допрашивали Громову? — спросил Холмин.

— Покудова, нет, — ответил Шелудяк. — Нонешней ночью мыслим прокатить ее на конвейере.

— Не торопитесь! Нет смысла делать четвертую липовую «руку майора Громова».

— Мыслите, что она в сем деле не при чем?

— Не знаю. Я хотел бы завтра с нею поговорить. И с теми арестованными, которых вы уже успели превратить в «руку майора».

— Свидание с заключенными мы вам устроим. — пообещал Бадмаев. — Мой заместитель сам проводит вас в тюрьму.

Начальник отдела продолжительно и откровенно зевнул. Вопросы подневольного детектива., видимо, порядком ему надоели. Холмин поспешил успокоить его:

— У меня, гражданин начальник, есть еще только один вопрос к вам.

— Ну, если один, то давайте, — мотнул подбородком Бадмаев.

— Скажите, все-таки, почему в деле «руки майора Громова» вы не желаете использовать агентов уголовного розыска?