Руководство по фальшивым отношениям с твоим врагом

Никки Брайт

Мне было грустно, что он так долго страдал от своих чувств к Дженне, но я понимала, почему он не делал первый шаг. Он слишком заботился о ней, чтобы подвергать её возможной боли.

И всё же... Если подойти к этому с правильным настроем (например, наглостью), вполне можно было бы убедить (или припугнуть) семьи, чтобы они наконец закопали топор войны. Хотя да, я с трудом могла представить, что милая Дженна и мой слишком заботливый брат справились бы с этим так же хорошо, как кто-то с моей более напористой (и упрямой) натурой.

Вечер продолжался

ещё час, контейнер с билетами наполнялся всё больше. В целом, вечер можно было назвать успешным, но каждый раз, когда я ловила взгляд Оуэна, устремлённый на Дженну, внутри у меня что-то болезненно сжималось.

Только когда половина гостей уже разошлась, у меня наконец появилось время снова задуматься об этой парочке.

Я вполуха слушала, как Оуэн разговаривал со своей соседкой миссис Томпсон, пока сама окидывала зал взглядом в поисках Дженны.

Она стояла чуть в стороне, беседуя с актрисой, игравшей Джульетту. Её улыбка была такой заразительной, а смех — таким искренним. Нетрудно было понять, почему Оуэн влюбился в неё. Но действительно ли не было никакого способа им помочь? Вряд ли, когда даже мысль о её кузене — имени которого даже не требовалось упоминать — вызывала у меня желание сжать купюры, которые Оуэн только что передал мне.

— Вот, миссис Томпсон, — сказал Оуэн, передавая женщине лотерейные билеты. — Спасибо за поддержку больницы. Ваша дочь отлично справилась в роли Джульетты.

— Да, правда, — поддакнула я, исполняя роль верного напарника. — Она была великолепной Джульеттой.

— Спасибо, — засияла миссис Томпсон. — Обязательно передам ваши слова. Она всегда жутко нервничает перед премьерой! Хотя в этот раз это сыграло ей на руку — «Ромео и Джульетта» всё-таки очень драматичная история.

Оуэн рассмеялся и что-то ответил, но я не слушала — мои мысли зациклились на словах миссис Томпсон.

«Ромео и Джульетта» — это драматичная история любви.

Оуэн не хотел приглашать Дженну на свидание из-за вражды между нашими семьями. Марджори на собрании «Друзей библиотеки» сказала, что Мэнны и Уорнеры смогут вести себя цивилизованно, только если дело дойдёт до смерти или романтической истории в стиле «Ромео и Джульетты».

А что, если я смогу организовать такую любовную историю?

Сам Оуэн говорил, что наши семьи, возможно, смогли бы забыть старые обиды, если бы возник роман между Мэннами и Уорнерами. Правда, путь к примирению был бы ухабистым и полным неприятных эмоций.

Но меня это не беспокоило. Я уже привыкла к сплетням и драмам — работа клерком в городском совете Фокс-Крика этому поспособствовала. Семейные конфликты, конечно, не доставили бы удовольствия, а мысль о необходимости мириться с Уорнерами вызывала у меня зубной скрежет. Но если это ради Оуэна — я готова.

Тем более роман не обязательно должен быть настоящим. Он просто должен продлиться достаточно долго, чтобы Оуэн решился пригласить Дженну на свидание. А когда они уже будут вместе, я смогу без всяких сожалений распрощаться со своим фальшивым

кавалером из семьи Уорнеров. Просто притворюсь, что мы остались в хороших отношениях, чтобы семьи не возобновили вражду.

В конце концов, это будет несложно. Я уже поступала так со всеми своими бывшими — несмотря на ненависть к Уорнерам, моя семья не найдёт причин подозревать, что я не смогла закончить отношения на дружеской ноте.

— Кто же тогда будет моим фальшивым Ромео? — пробормотала я себе под нос.

В семье Уорнеров было несколько вариантов. В первую очередь, наследники: Айзек Уорнер, финансовый директор компании; Логан Уорнер, старший брат Дженны, возглавлявший юридический отдел Уорнер Принт; и, конечно, последний и самый нежелательный — Сэмюэль Уорнер.

Но я обменялась от силы десятком фраз с Айзеком с тех пор, как мы окончили школу, и он был эмоционален как камень. Логан же... Логан меня пугал. В отличие от болтливого Сэмюэля, Логан знал, когда лучше помолчать, и его широкие плечи вместе с вечно мрачным взглядом делали его откровенно устрашающим.

Оставался Сэмюэль.

Фу.

Нет.

Правда, были ещё Коннор и Макс — сыновья единственной дочери Уорнеров. Но они уехали в колледж и с тех пор появлялись в Фокс-Крике только наездами.

— Эй, Оуэн, ты не знаешь, планируют ли Коннор или Макс Уорнеры возвращаться в Фокс-Крик? — спросила я.

Оуэн удивлённо моргнул.

— Да. Дженна говорила, что они сейчас работают в других компаниях, набираются опыта, но собираются вернуться. Только это будет ещё не скоро — год или два. А что?

— Просто так, — я скрестила руки на груди, задумавшись.

Коннор и Макс, очевидно, отпадали. Значит, единственный реальный вариант — Сэмюэль.

Мы с ним сталкивались достаточно часто, чтобы роман выглядел правдоподобно. К тому же у него был тот самый обманчивый шарм, который помог бы убедить окружающих, что мы по уши влюблены, несмотря на наши вечные словесные перепалки.

Но каким бы ни было моё желание помочь Оуэну, я серьёзно сомневалась, что способна настолько искусно притворяться. Всё-таки Сэмюэль был занозой в моей жизни уже долгие годы.

— Думаю, можно начинать убираться, — сказал Оуэн. — Похоже, газировка закончилась, закуски тоже убирают, так что народ скоро разойдётся.

— Когда ты собираешься проводить розыгрыш? — уточнила я.

— Завтра. Мистер Патель, режиссёр спектакля, придёт ко мне домой — мы вместе вытянем билеты и свяжемся с победителями.

— Отлично. У тебя есть крышка от этой коробки? — я кивнула на пластиковый контейнер из-под сырных шариков.

— Думаю, оставил в машине, — Оуэн обогнул стол и, пятясь, направился к выходу. — Сейчас сбегаю за ней.

— Хорошо, не торопись, — я взяла гигантский рулон красных лотерейных билетов и начала складывать их в картонную коробку.

Когда я снова подняла взгляд, Оуэн разговаривал с Дженной. Его усталость, казалось, испарилась, и на лице сияла такая улыбка, что всё стало ясно.