Русь. Строительство империи 5

Гросов Виктор

Мои воеводы угрюмо смотрели на дело рук врага. На лицах привычная сосредоточенность воинов перед боем. Веслава, осматривала стены цепким взглядом разведчицы, ища слабости. Даже Искра, державшаяся чуть поодаль со своими помощницами, посматривала на крепость недовольно. Ее взгляд на стены был каким-то особенно напряженным. Я вспомнил глобальное оповещение «Вежи» о вакантном титуле Великого князя, о сроках и наказании за провал. Девяносто дней, контроль над тремя городами. Я успел. А что стало с остальными носителями, кто не смог или не захотел тягаться за главный приз? Ратибор и Ярополк вроде живы, но я не задавался этим вопросом, не до

того было.

Я подъехал чуть ближе к Искре.

— Искра, — негромко спросил я, чтобы слышали только те, кто рядом, — когда я взял титул Великого князя… Что система сделала с остальными носителями, кто не выполнил условия? Было ведь оповещение, наказание обещали.

Она перевела на меня взгляд.

— Нас понизили, княже, — ответила она так же тихо. — Всех, кто был на Руси и не смог. На один ранг вниз.

Ратибор, стоявший неподалеку и услышавший наш разговор, коротко хмыкнул.

— Верно говорит. Духи слов на ветер не бросают. На ранг ниже теперь.

— И какой у тебя ранг, Искра? — уточнил я.

— Эдил, — она чуть поморщилась, произнося это слово.

— А ты, Ратибор?

— Рив, — буркнул он, явно недовольный понижением.

Значит, Искра была «Претором», а Ратибор «Эдилом». Те, кто имел хоть какой-то ранг, потеряли ступень. А те, у кого и ранга-то не было? Нули? Скорее всего, просто сгинули. Система не любит неудачников. И это касалось всех носителей на территории Руси. Интересно, сколько их было и сколько осталось после этой чистки?

Перед глазами высветилось:

«Внимание! Обнаружен активный носитель системы.»

Сфендослав. Ну, здравствуй. Значит, ты здесь. Не сбежал как Куря после переправы, сидишь за каменными стенами. Это хорошо. И плохо одновременно. Хорошо — потому что цель на месте. Плохо — потому что выковыривать тебя отсюда будет непросто. Особенно если ты тоже не лаптем щи хлебаешь и используешь Вежу для обороны.

— Штурмом такое не взять, — глухо произнес Ратибор, словно прочитав мои мысли. — Положим половину войска под стенами.

— Знаю, — отозвался я. — Штурма не будет. Пока. Разворачивай стрелков. И катапульты подтягивай. Будем размягчать.

Я кивнул Такшоню, он понял.

— Готовь катапульты, Такшонь. Места им найди получше, чтобы стены доставали, но и чтобы ответный огонь не сильно донимал.

Работа закипела. Пока основные силы войска располагались лагерем на безопасном расстоянии, охватывая город полукольцом, вперед выдвинулись арбалетчики и расчеты катапульт. Семь сотен моих стрелков — сила серьезная. Они рассредоточились цепью, используя складки местности, отдельные деревья и быстро сколоченные легкие щиты как укрытие. Нашли удобные позиции, откуда хорошо просматривались стены и башни Ростова.

Шесть катапульт — тяжелые осадные машины, медленно выкатили на выбранные точки. Здоровенные деревянные конструкции, скрипучие, неуклюжие, но способные метать тяжести на приличное расстояние. Расчеты из самых крепких дружинников под руководством опытных десятников начали готовить их к бою: проверяли канаты, рычаги, устанавливали противовесы. Рядом высились кучи боеприпасов: крупные камни и специально подготовленные глиняные горшки, наполненные густой, горючей смесью.

Я наблюдал за приготовлениями, объезжая позиции. Воины работали слаженно, без суеты. Победа на переправе здорово подняла боевой дух, теперь они верили

в свои силы. А на стенах Ростова тоже не спали. Было видно, как мелькают шлемы, как лучники и пращники занимают свои места. Наверняка Сфендослав тоже наблюдал за нами, оценивал наши силы.

— Стрелки готовы, княже! — доложил один из сотников.

— Катапульты на позициях! — отчитался Такшонь.

Я поднял руку.

— Начинайте! Арбалетчики — огонь по стенам! Подавляйте защитников! Катапульты — пристрелочный огонь камнями, а потом — огонь горшками! Цельтесь в деревянные постройки, в скопления людей!

И началось. Сотни тетив щелкнули почти одновременно. Воздух наполнился хищным, рваным свистом — это полетели тяжелые арбалетные болты. Они с силой ударяли в деревянные щиты, в бревна стен, находили щели в забралах, опрокидывали неосторожных защитников. Со стен ответили стрелами и камнями из пращей, но их огонь был не таким плотным и точным. Мои арбалетчики, укрытые за щитами и складками местности, несли куда меньшие потери.

Почти сразу за первыми залпами арбалетов тяжело ухнули катапульты. Громадные рычаги со скрипом метнули в небо темные точки. Пристрелявшись, почти сразу полетели глиняные горшки. Снаряды описали высокую дугу и обрушились на город. Один разбился о каменную кладку башни, оставив черное маслянистое пятно. Другой угодил прямо на деревянный настил стены — вспыхнуло яркое пламя. Еще несколько упали чуть дальше, за стены, вызвав всполохи огня среди построек.

На стенах началась суета. Защитники забегали, пытаясь сбить пламя. И тут стало ясно, что Сфендослав действительно готовился. Вдоль всего периметра стен стояли ведра, кадки, бочки с водой. Солдаты быстро черпали воду и заливали огонь. Большинство пожаров удавалось потушить почти сразу. Видимо, слухи о моем «греческом огне» дошли сюда раньше меня.

— Готовились, гады, — пробормотал Ратибор, наблюдая за этим.

— Вода не бесконечная, а горшки у нас еще есть. Главное — не давать им покоя. Пусть тушат, пусть прячутся от болтов. Пусть не спят ночами. Осада — это не только стены ломать, но и нервы трепать.

Катапульты перезаряжались медленно, но методично. Снова и снова они метали огненные снаряды. Арбалетчики вели почти непрерывный огонь, заставляя защитников жаться к укрытиям, не давая им вести прицельную стрельбу в ответ. Свист болтов, грохот катапульт, крики на стенах, треск разгорающегося тут и там пламени — все это слилось в единый гул начавшейся осады.

Я отправил нескольких толковых мужиков, понимающих в строительстве, под прикрытием стрелков осмотреть стены поближе. Пусть ищут слабые места, трещины, непрочные участки, куда можно будет направить основной удар или попытаться сделать подкоп. Осада обещала быть долгой.

Дни потекли медленно, тягучей чередой обстрелов и ответного огня. Катапульты били методично, отправляя за стены то камни, то горшки с огненной смесью. Арбалетчики не давали защитникам Ростова поднять головы, гоняя их по стенам, заставляя прятаться за зубцами и в башнях. Мы несли потери, конечно. Шальной камень из пращи, меткая стрела — война есть война. Но урон на той стороне был несравнимо больше. Наши лазутчики, которые осматривали стены, докладывали, что защитники измотаны, много раненых, недовольство растет. Пожары делали свое дело — уничтожали запасы, постройки, а главное — сеяли страх. Но стены крепко стояли. Каменная кладка нижних ярусов и толстые дубовые бревна верхних держали удар.