Русь. Строительство империи
Шрифт:
— Лишнего знает? — переспросил я, нахмурившись. — Что он мог знать?
Разбойник пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он. — Сказали просто, что его надо убрать.
Слишком много болтает, значит. А ведь Тимофей вначале говорил мне про Добрыню. Что тот не любил старого старосту, что ему власти не хватало. А потом поведал версию про разбойников, которые возможно были подосланы Добрыней на праздник.
Это получается, что Тимофея из-за меня убили?
Я посмотрел на разбойников. Они ничего не знали, кроме
— Ладно, — сказал я, вставая.
Я отвернулся от разбойников и посмотрел на Милаву. Она стояла у двери и смотрела на меня с тревогой.
— Ладно, — сказал я, отступая на шаг от связанных разбойников. — Вы меня не убедили. Сказки про «не знаю имени», «приказали убить» и прочие отговорки можете оставить для дураков. Я таких историй наслушался. Милава, — позвал я девушку, — приготовь-ка нам всё необходимое для более… убедительной беседы. Воды, тряпки, и, может, найдется что-то еще… эдакое.
Милава кивнула и быстро принялась выполнять мой «заказ». Принесла ведро с водой — они у нее бесконечные что ли — пару грубых тряпок, и, к моему удивлению, нашла даже небольшой мешочек с солью.
— Вот, — сказала она, протягивая мне мешочек. — Может, пригодится.
Я хмыкнул, взял мешочек, взвесил его в руке. Отлично.
— Ну что, герои, — сказал я, поворачиваясь к разбойникам. — Повторим наш разговор, но теперь, с небольшим… «улучшением». Может, с освежающими водными процедурами или с солеными приправами на ссадинах, станете более разговорчивыми? Вы же не хотите, чтобы я, по старой дружбе, применял свои знания о пытках? А я, между прочим, знаю немало «интересных» способов убеждения.
Высокий разбойник передернулся. Он посмотрел на Милаву, потом на меня, и вздохнул.
— Ладно, — забормотал он. — Только не надо… не надо… Я все скажу.
— Вот и славно, — я присел на корточки рядом с ним. — Начнем с простого. Имя. Как звали вашего нанимателя?
Разбойник замотал головой.
— Я же говорил, не знаю… он не назывался.
— Это ты мне рассказываешь? — приподнял я бровь. — Ты же сам сказал, что старейшина. Какой старейшина? Наш, из Березовки? Или какой-то другой? Неужели у старейшин нет имен? Или он у вас как Волан-де-Морт, «Того-чье-имя-нельзя-называть»? Ну, давай, рассказывай поподробней.
Мужик явно не понял половину моей фразы. Да и забыл я, что нахожусь в другом времени. Нужно будет себя немного приучить к сдержанности в выборе словечек. Разбойник замялся, как будто пытаясь найти нужные слова.
— Он… он был старый, — начал он снова. — Седой, худой. Глаза… глаза у него какие-то недобрые были.
— Недобрые глаза, — повторил я задумчиво, — это о-о-очень полезная информация. А что еще? Голос? Походка? Какие-то особые приметы?
— Голос… хриплый, как простуженный, — ответил разбойник. — Он всегда говорил тихо, но его все слышали,
— Что бормотал? — переспросил я.
Разбойник покачал головой.
— Не знаю, — ответил он. — Слова какие-то странные. То ли ругался, то ли молился… непонятно.
Я посмотрел на Милаву. Девушка внимательно следила за допросом.
— А как он был одет? — спросил я, снова поворачиваясь к разбойнику. — Какая на нем была одежда?
— Ну… обычная. Рубаха, штаны, сапоги… как у всех. Но ткань… ткань какая-то темная была, грубая.
— Темная, грубая ткань… — повторил я, пытаясь запомнить все детали. — Что еще? Какие-то украшения, амулеты?
Разбойник задумался.
— Да, — сказал он. — У него был перстень… большой такой, металлический, с каким-то камнем темным.
— Перстень. Отлично. А цвет камня помнишь?
— Черный, — ответил разбойник.
Я кивнул, записывая все в уме. Черный камень, хриплый голос, бормотание…
— А ты, дружок? — спросил я второго, поворачиваясь к нему. — Что ты можешь добавить?
Второй выглядел еще более перепуганным.
— Я ничего не знаю, — забормотал он.
— Ты же был там, — сказал я. — Ты же все видел. Неужели ничего не помнишь?
— Помню… — прошептал он. — Помню, что он был… страшный.
— Что значит страшный?
— Ну… он как будто… не человек, — ответил он. — Как будто что-то нечистое.
Я нахмурился. Это уже начинало напоминать бред. По второму кругу одно и тоже талдычат.
— Ладно, — сказал я. — Оставим мистику. Давай факты. Что ты помнишь о его внешности?
Второй разбойник повторил почти все то же самое, что говорил его товарищ. Про хриплый голос, седые волосы, темную ткань одежды. Но вот про перстень он ничего не сказал.
— Перстень не видел? — спросил я.
— Нет, — ответил он. — Не помню.
— Ладно, — я встал. — Похоже, что больше вы мне ничего не скажете. Теперь перейдем к другому вопросу. Зачем он вас нанял?
Разбойники молчали.
— Тимофей. — я посмотрел на них в упор. — Вы его убили. За что?
— Он… он много болтал, — прошептал высокий разбойник. — Сказали, что он лишнее знает.
— Лишнее знает? — переспросил я. — Что он мог знать?
Разбойники снова промолчали. Я подошел к ведру с водой.
— Ну что, не передумали? — я взвесил ведро в руках. — Соленые процедуры или сразу «холодный душ»?
— Ладно, ладно, — снова заговорил высокий. — Он сказал, что Тимофей может помешать ему… чему-то.
— Чему помешать? — спросил я.
— Не знаю, — ответил он. — Он не сказал. Просто приказал убрать его. И запугать деревню, чтобы никто не сунулся не туда, куда не надо.
Я нахмурился. Это начинало вырисовываться в какую-то общую картину, но все еще оставалось много неясного.