Русь. Строительство империи
Шрифт:
— А как же нападение на деревню? — спросил я. — Это тоже он приказал?
— Да, — ответил первый разбойник. — Сказал, что надо показать всем, кто тут хозяин. Что все должны бояться.
— И что он хотел этим добиться? — спросил я. — Чего он хотел?
Разбойники пожали плечами.
— Не знаем, — ответил второй. — Просто приказ был. Деньги заплатили, мы и сделали.
— Сколько?
— Сто.
— Не мало. Ладно, — сказал я. — Похоже, что вы и вправду ничего не знаете. Но не думайте, что я вам поверил. Еще раз
Милава кивнула. Она достала еще несколько веревок и, сноровисто орудуя руками, связала разбойников еще крепче.
Мы оставили разбойников, заперев дверь на засов.
Я сидел на лавке, обдумывая полученную информацию. Седой старик с хриплым голосом и перстнем с черным камнем. Лишнее знание Тимофея. Нападение на деревню. Всё это было связано одной нитью. Но кто стоит за всем этим?
А главное, как это узнать и заработать вожделенные очки влияния?
— Вежа? У тебя есть ответ? — в шутку спросил я.
«Да» — ответила она.
Что? В смысле? Ты серьезно? Я тут голову ломаю, а ты значит знаешь ответы?
Глава 6
— Что значит «да»? — спросил я вслух, уставившись в потолок мельницы.
Серьезно, она просто так возьмет и ответит? Я тут как дурак, голову ломаю, все эти детали складываю, а она, оказывается, все знает.
«Анализ имеющихся данных позволяет сделать вывод о личности заказчика и его мотивах», — ответила Вежа.
Её голос звучал без намека на иронию. Я представил, как она сидит где-то там в цифровых небесах и смотрит на меня, как на подопытного кролика.
«И что, ты скажешь, кто это?» — я потер переносицу.
«Предоставление данной информации на текущем уровне авторитета нецелесообразно. Рекомендуется самостоятельно провести дальнейшее расследование, используя полученные данные», — отрезала Вежа так, как будто я просил у нее милостыню.
Коза. Кто бы сомневался.
— Спасибо, очень помогла, — буркнул я.
Я поднялся с лавки, разминая затекшие ноги. В голове крутилась карусель из образов: седой старик, перстень с черным камнем, хриплый голос, бормотание. «Лишние знания» Тимофея. Нападение на деревню. Запугивание. Все это смахивало на какой-то очень мутный спектакль, где я, похоже, оказался главным героем, хотя никого об этом и не просил.
Я хотел было позвать Милаву, чтобы узнать как Степка, но тут дверь в его комнату отворилась и на пороге появился он сам. Его шатало, он опирался на косяк. Рядом с ним суетилась Милава, поправляя ему повязку.
— Степа? Ты чего встал? — я подскочил к нему.
— Нормально, — прохрипел он, отмахиваясь рукой, —
Он сделал несколько шагов, и Милава подхватила его под руку, не давая упасть.
— Пойдем, выйдем на улицу, — предложила Милава. — Свежий воздух тебе на пользу пойдет.
Я проводил их взглядом. Степа шел, качаясь, как дерево на ветру. Степа посмотрел на меня.
— Староста… — он откашлялся, — Можешь меня сопроводить?
— Конечно, — ответил я, — Милава, приглядишь за ними? — кивнул я на связанных разбойников.
— Конечно, — ответила она.
Мы вышли из мельницы. На улице было свежо, пахло влажной землей и свежей травой. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы рассеять остатки ночной прохлады. Степа сделал несколько глубоких вдохов, и его лицо немного порозовело. Мы отошли от мельницы, на небольшой пригорок, где открывался вид на всю деревню.
— Спасибо, что вышел, — проговорил Степа.
Он сел на пожухлую траву, поджав под себя ноги.
Я присел рядом. Надеюсь, что у него нет сотрясения.
— Ты как? Сильно голова болит?
— Болит, но не так, как вчера, — он потер виски. — Хуже вот это. Степа кивнул головой в сторону мельницы.
Я понимал его. Смерть отца — не самое легкое испытание. Плюс эти незваные гости.
Степа помолчал несколько секунд. Я покосился на него. Казалось, что он хочет что-то сказать, но не может подобрать слов.
— Ты знаешь, что батю никто особо не любил в селе? — вдруг спросил он, глядя куда-то вдаль.
Я был удивлен.
— Не думаю, что никто… Мельник все-таки. Все к нему за мукой ходили. Ну, пока она работала, конечно.
Степа невесело хмыкнул.
— Да, ходили, но как к мешку с мукой. Никто его за человека не считал. — Он вздохнул. — Наверное, сам виноват. Надо было бежать отсель, как мечтал. Не задерживаться тут ради меня. Но он не мог.
— Ты о чем? — я нахмурился. — Не понимаю.
— Отец мой… он всегда был… как бельмо на глазу, — продолжил Степа. — Старейшины над ним постоянно смеялись. Особенно Радомир.
— Почему?
— Из-за мельницы. Она все время ломалась. А пока она не работала, отец слонялся без дела. Работу какую-то искал. Старейшины ему постоянно напоминали, какой он бесполезный. Как он все ломает, что он криворукий.
Я вспомнил, как Радомир презрительно отнесся к мельнику, когда мне его дали в «помощники». Степку тоже, видимо, считали таким.
— И что? Из-за этого его не могли убить.
Степа пожал плечами.
— Но старейшины его недолюбливали. И не только они. Многие в селе посмеивались над отцом. Говорили, что он бездельник, что он лентяй. — Он вздохнул. — А он просто не мог ее починить. Он делал все, что мог.
— И? — я не понимал, к чему он клонит.
— А вот это сейчас покажу, — он повернулся ко мне и с какой-то странной уверенностью добавил, — Подожди меня.