Русская фольклорная демонология

Рябов Владимир

Полесская русалка может описываться и без индивидуальных черт: как прекрасная девушка, как высокая худая женщина в белой или черной одежде [1224] . Южные русалки могут показаться и нагими. Севернорусскую русалку тоже описывают голой: «под березой девка [русалка — В. Р.] спит, а сама сзябла, нага, как есть» [1225] , «под горой, на песочке, у самой воды, под кустом <…> сидит женщина нагишкой» [1226] .

1224

НДП 2. С. 472.

1225

Сказки. 2018. С. 80.

1226

Власова. 2015. С. 219.

Длинные распущенные волосы — универсальный признак русалки. Длинными волосами обладают русалки и на севере, и на юге. В Полесье считают, что волосы русалок русого цвета [1227] , иногда волосы не дают разглядеть их лицо [1228] .

Волосы русалки севернорусского типа могут описываться как зеленые, русые, рыжие, переливающиеся, золотые: «на солнце переливаются голубью и зеленью, словно голова у крякового [1229]

селезня» [1230] , «волосы у ней золотые, блестящи» [1231] , «русы волосы» [1232] , «черные, как смоль, ну, волнами все, такими кольцами» [1233] . Они длинные до пояса, до пят, «длинные-пре-длинные, до самой земли» [1234] . Во многих рассказах русалка расчесывает их, сидя на прибрежном камне.

1227

НДП 2. С. 654.

1228

НДП 2. С. 508.

1229

Кряква — дикая утка. Голова самца кряквы (селезня) яркого, переливающегося сине-зеленого цвета.

1230

Власова. 2015. С. 219.

1231

Зиновьев. 1987. С. 50.

1232

Криничная. 2014. С. 194.

1233

Криничная. 2014. С. 187.

1234

Власова. 2015. С. 219.

Про русалок-то? Не видел. Хотя говорили… Русалка на камне сидела, волосы расчесывала. А волосы длинные, черные. Сама красавица.

До сих пор живет в [Лижемском — В. Р.] озере [1235] .

При описании русалки могут подчеркиваться аномальные черты внешности или поведения, которые указывают на ее нечеловеческую природу. У полесских русалок не видно лица (иногда лицо скрыто волосами), холодные руки [1236] , длинные пальцы [1237] , они высокого роста («высокие как деревья» [1238] , «идут русалки по лесу с лесом вровень» [1239] ). Они ходят по росе и остаются сухими [1240] , переходят реку не по мосту, а «не то по воде, не то как» [1241] .

1235

Криничная. 2014. С. 187.

1236

НДП 2. С. 554.

1237

НДП 2. С. 558.

1238

НДП 2. С. 510.

1239

НДП 2. С. 543.

1240

НДП 2. С. 553.

1241

НДП 2. С. 554.

Коля в бане попарился. [Его — В. Р.] сестра [ему — В. Р.] сказала: [Не уходи ночью — В. Р.] «Ночуй дома, ночуй». Ночью, может, в двенадцать, может, в час. [Но он пошел — В. Р.] Иду я, говорит, тропинкою. Выходит в белом женщина, волос до земли тянется, а лицо некрепко видел. «Куда идешь?» [говорит — В. Р.] — «Домой». — «Я тебя провожу. Я не думала, что ты будешь так идти». — «А я хорошо иду». Приходим, говорит, до речки: «А как же ты пойдешь?» Я иду по мосту, а она рядом: не то по воде, не то как. Тут, говорит, я и сдрейфил. Перешли речку, а она ему: «Я думала увидеть тебя не в таком виде. Я тебя еще поцелую». — «А как же ты будешь целовать?» [Лица у нее не было — В. Р.] Тут собака гавкнет два раза — и куда-то она делась. Это такая русалка, что косы по самой земле тягнутся. Это ж внук мне рассказывал. Это в субботу на Гряной (Троицкой) неделе [случилось — В. Р.] [1242] .

1242

НДП 2. С. 554 [перевод с диалекта мой — В. Р.].

Севернорусская русалка предстает как женщина с белой кожей: «а тело у женщины такое белое-пребелое, что твой снег первенькой» [1243] , «вся бела-белая» [1244] или, напротив, «вся черная» [1245] . Обладает она и другими характерными чертами: у нее зеленая кровь [1246] , волосы [1247] , она не говорит [1248] и не ест человеческую пищу. Так, в рассказе из Архангельской губернии русалка оказывается в человеческом жилище, она не ухаживает за скотиной и вместо нормальной еды только «хапает» ртом поднимающийся над горячим кушаньем пар [1249] . Представление о том, что русалка насыщается паром от еды, характерно и для более южных районов (Брянская область). Следует отметить, что этот мотив насыщения паром является общим для поверий о русалках и о душах умерших, «дедах» [1250] .

1243

Власова. 2015. С. 219.

1244

Криничная. 2014. С. 183.

1245

Зиновьев. 1987. С. 52.

1246

Власова. 2015. С. 212.

1247

Власова. 2015. С. 219.

1248

Власова. 2015. С. 222.

1249

Власова. 2015. С. 212.

1250

НДП 2. С. 619.

^{Русалка и ее дитя. Иллюстрация к драме Пушкина в журнале «Нива», 1899 г.}

^Нива.

Иллюстрированный журнал литературы, политики и современной жизни. — № 21. — Санкт-Петербург: Издание А. Ф. Маркса, 1889. — С. 69

В некоторых фольклорных текстах русалки описываются покрытыми чешуей, с рыбьим хвостом вместо ног: «вместо ног-то у них [русалок — В. Р.] хвосты рыбьи, оказывается. Шлепают они ими по воде, а вокруг брызги летят» [1251] , «у нее [русалки — В. Р.] голова и руки, тело-то человечье, а ниже — хвост рыбий. Черный такой, в чешуе» [1252] , «русалки — это утопленницы с чешуей вместо кожи и зелеными волосами» [1253] . Эту черту принято объяснять поздним литературным влиянием — с рыбьим хвостом изображали и описывали ундин, сирен, морских дев и прочих персонажей «книжной мифологии» XIX–XX веков.

1251

Глебов. 2011. 107.

1252

Зиновьев. 1987. С. 51.

1253

Корепова. 2007. С. 99.

В Полесье русалка может описываться как страшная баба [1254] (с огромными железными грудями, большими зубами [1255] и глазами [1256] , мордой как у зверя [1257] и т. п.). В страшном обличье может являться поволжская и севернорусская русалка: «[русалка это — В. Р.] большая черная баба с волосами [1258] », «сама страшная, волосы длинные волнистые» [1259] . В нижегородских быличках русалки могут описываться в жутком полузверином облике: они «как обезьяны» [1260] , у них мохнатые лапы, «голова большая, зверей-то, чай, нет таких» [1261] .

1254

НДП 2. С. 472.

1255

НДП 2. С. 505.

1256

НДП 2. С. 505.

1257

НДП 2. С. 506.

1258

Корепова. 2007. С. 92.

1259

Зиновьев. 1987. С. 55.

1260

Корепова. 2007. С. 93.

1261

Корепова. 2007. С. 92.

Свидетельства о животном облике русалки редки [1262] . В Полесье изредка встречаются упоминания о том, что русалка способна явиться в виде собаки, кошки, птицы (в том числе водоплавающей) [1263] . Севернорусские русалки тоже не склонны к оборотничеству (однако их могут по ошибке принимать за людей, например за моющуюся в реке знакомую или просто деревенскую девку). В нижегородском Поволжье встречаются описания русалок, принимающих образ уток [1264] .

1262

НДП 2. С. 520.

1263

НДП 2. С. 520–521.

1264

Корепова. 2007. С. 93.

Место такое было — Завивочки. Наши деревенские боялись этого места. Ну, вот пошел один на охоту, на вечернюю зорьку, на Завивочку. Когда заря началась, прилетела утка; он ее убил, потом еще две убил. Снял все с ебя, полез [в воду — В. Р.] доставать [убитых уток — В. Р.]. Только шагнул в воду, а там три русалки вместо уток. И говорят: «Иди к нам, иди к нам». Он испугался и убежал [1265] .

В полесских быличках русалки кричат на весь лес: «Шу-ги, шу-ги!» [1266] или «Огэ-огэ-огэ!» [1267] Русалки шумят, бьют в ладоши [1268] , «гудят, пищат, кричат» [1269] . Согласно свидетельству из Смоленской губернии, русалки «цепляяся волосами за сучья и стволы, если эти деревья согнуты бурею, <…> качаются как на качелях, с криком: “ре-ли, ре-ли!” или: “гутыньки, гутыньки!”» [1270] . Северная (пинежская) русалка «кричит тонким голосом» [1271] .

1265

Корепова. 2007. С. 93.

1266

НДП 2. С. 482.

1267

НДП 2. С. 561.

1268

НДП 2. С. 555.

1269

НДП 2. С. 614.

1270

Добровольский. 1908. С. 12

1271

Иванова. 1995. С. 29.

Лес шумит, гремит, шум идет — русалки идут. Высокие, как деревья, венки, рубахи на них [1272] .

Русалки севернорусского типа нередко смеются: «при появлении людей [русалки — В. Р.] с хохотом скрываются в воде» [1273] , «он плыл на лодке, эта была ночью… и слышал вот, как смеются русалки» [1274] , «до мостика дошли, смех услышали. <…> Подошли поближе видят: девка в воде стоит, волосами трясет и хохочет. А смех-то такой, что страх наводит» [1275] . Смех также характерен для русалок южного типа [1276] .

1272

НДП 2. С. 510.

1273

Власова. 2015. С. 213.

1274

Мороз, Петров. 2016. С. 215.

1275

Зиновьев. 1987. С. 53.

1276

НДП 2. С. 557.