Русская Ганза. Жизнь Немецкого подворья в Новгороде, 1346–1521 годы, Бессуднова Марина Борисовна

"Русская Ганза". Жизнь Немецкого подворья в Новгороде, 1346–1521 годы

на обложку

Бессуднова Марина Борисовна

Шрифт:

De kopman nu to Nowerden duscher hense.

Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому магистрату, что в Новгороде появилось широкое сукно с узкой кромкой, которое, по сообщениям русских купцов, куплено в Дерпте. В ганзейских городах продажа такого сукна запрещена, и потому составители письма просят ревельские власти воспрепятствовать его продаже.

24 августа 1408 года.

Почтенным и смиренным мужам, бургомистрам и совету города Ревеля.

[Примите] наш дружеский привет и добрые пожелания. Почтенные, добрые друзья, да будет вам известно, что ныне мы имеем здесь в продаже широкие пеперингские [54] лакены с узкой кромкой, опломбированные томеской пломбой, и мы спросили у русского [купца], откуда он доставил лакены, и тот ответил, что купил их в Дерпте, но у кого, сказать не захотел. Любезные друзья, как известно, вам представляется правильным, чтобы подобного здесь серьезным образом остерегались, ибо такие лакены

запрещены и в [ганзейских] городах их не продают, а потому их и здесь не следует продавать, ибо тем самым томеским сукнам причиняется вред; тоже и с [продажей] вместо ипрского [55] английского сукна, непохожего на ипрское, но которое пломбируется и пакуется наподобие ипрского; и здесь нам говорят, что противоправная торговля (quaden kоер) такого рода производится в Дерпте и Риге. Оставайтесь здравы во Господе и молитесь за нас. Писано в Новгороде в день святого Варфоломея.

Сукно, произведенное в г. Поперинге в Нидерландах.

Сукно, произведенное в г. Ипр в Нидерландах.

Олдермены, мудрейшие и купцы в Новгороде.

Den ersamen unde bescheidenen luden Borgermesteren unde Raed der stad Revele.

Unsen vruntlliken gr(ot) unde wes (wy gudes)es vormogen. Ersamen gude vrunde, wy bidden iw to wetende, dat wy beseyn hebben hir in der reide brede pepersche lakene mit smalen listen, de hir beloyer weren myt tomeschen loyen, unde wi vrageden den russen, van wanne he de lakene gebracht hadde, unde he segede, he hedde see nu to Darpte gecocht, mer we see eme vor cochte, des en wolde he uns nicht seggen. Leven vrunde, so wete, als ed iw gud duchte, dat men hir emstliken vor si, wente desse lakene vorboden sin unde dat men se in den steden nicht en vorcochte, na deme dat men se hir nicht vorkopen en mach, wente de tomesche werden mede vor ergerd unde der gelike, de iperschen mit den engelschen, de den iperschen nicht geliken, de beloyen see unde bereiden see lik iperschen unde hir secket men uns quaden koep mede dusser gelike geschi(n) to Darpte unde to Rige. Blivet gesunt in gode unde bedet over uns. Geschr(even) to nowerden up sunte Bartholomeus dag.

Olderlude, wisesten unde de kopman tho nowerden.

Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому городскому совету, что получили от них известие о временном запрете вывоза в Новгород меда, а также передают содержание писем Бернда фон Вреде с попреками за то, что они вопреки указаниям ревельского магистрата не отдали Лудеке фон дер Берге, представлявшему интересы Вреде, тройничи, ранее закупленные им в Новгороде.

6 января 1409 года.

Опубл.: LEKUB 1. Bd. 4. № 1781. S. 649–650.

Почтенным господам, бургомистрам и совету города Ревеля, нашим достойным друзьям да придет это письмо.

[Примите] наш дружеский привет с пожеланием благополучия. Господа и наилюбезнейшие друзья, вашей смиренности следует вспомнить, что вы посылали нам письмо, в котором пишете о запрещении кому бы то ни было в настоящее время везти в Новгород мед. Вопреки этому около дня святой Луции доставили сюда два ласта меда, которые купцы по праву задержали. И еще вам надлежит вспомнить о тройничах, которые купил здесь Бернд фон Вреде, а купцы здесь их задержали; и был здесь Лудеке фон ден Берге с вашими письмами и хотел освободить этот товар взамен своего. В связи с этим Бернд фон Вреде послал купцам письмо по поводу вышеназванного товара, в котором значится то, что далее написано: «Да будет известно всем немецким купцам в Новгороде, что вы задержали мой товар, и я не знаю, по какому праву вы его у меня забрали, нанесли мне большой ущерб и превратили меня в бедняка. Окажите же милость, верните мне мои [товары] и возместите убытки, которые вы мне нанесли. А ежели случится, что вы не захотите в связи с тем ничего сделать, я взыщу их со всех купцов, коль скоро забрали их у меня все купцы. Тогда олдерменами были Генрих Шпаниард и Рихард Ланге. И еще окажите милость и напишите мне ответ в Нарву, где я нахожусь; меня, служащего (denre) господина Турда [Бонде, наместника Выборга], вы заставили страдать, так помогите же мне облегчить убытки и вернуть мои [товары]. Поскольку я опорочен, мне остается либо умереть, либо вновь обрести [утраченное]. Вам сюда вскоре придут также письма от господина Турда, и, любезные друзья, сделайте так, чтобы не покарать невинного и чтоб я не пострадал. На этот момент больше ничего, а потому пребывайте здравы во Господе, позаботьтесь о благе. [Писано] в моем, Бернда фон Вреде, присутствии». Так вот, дорогие друзья, вам с вашей осторожной мудростью в том надо предусмотреть, чтобы купцам из-за этого не причинили ущерба. С тем и да будет на то воля Господня. Писано в Новгороде и скреплено печатью святого Петра в день Трех святых королей.

Купцы Немецкой Ганзы, ныне присутствующие в Новгороде.

Den ersamen heren Borgermeistem und raet der stat Revel unsen werdighen vrunden, kome dess(e) breiff.

Unsen vruntliken grot mit leifliker gunste. Heren und leven sunderlik vrunde, juwer beschedenheyt mach wol vordenken, dat gy uns enen breiff santen, dar gy uns inne screven, dat it vorboden wer, dat nymand en solde honich voren to Novgarden na der tit. Hir en boven qwam hir ii last honiges um sunte Lucien dage, dat hevet de kopman bekummert op en recht. Item mach ju wol vordenken, als umme de trogenissen, de Bernd van Vreden hir kofte, und de kopman hir bekummert hevet und Ludeke van den Berghe hir gewest hevet mit juwe breve, und wolde dat gut vrien vor syn gut. Hir en boven hevet Bernd van Vreden dem kopmanne gesant enen bref um dit vorbenomede gut, aldus ludende, als hir na gescreven steit:

«Witlik sy den menen duschen kopmanne to Nougarden, dat gy myn gut genomen hebben, und ik nicht en wet, in wat mate gy it my genomen hebben, und hebbet my groten schaden gedaen, und hebbet my to enem armen knechte maket. Dot noch wol, und latet my dat myne volgen, und richtet my mynen schaden op, den gy my gedaen hebben. Wert sake, dat gy des nicht doen en wilt, so wel ik it soken, war ich it soken kaen an dem gemenen kopmanne, wante et my de mene kopman genomen hevet. To der tit weren olderlude Hinrik Spanierd und Richart Lange. Voit dot wol und scrivet my en antword to der Narwe, dar si ich, und hebbe my geleiden laten, und sy her Torders denre, und wel my helpen, dat my myn schade beiecht werde, und ik dat myne weder krighe. Und ik dar umme sterven wel, eder ik weit wedder hebben, und ik dar umme vordervet sy. Hir nest so kornen ju ok her Torders breve, und, leven frundes, maket it also, dat ju de unschuldige nicht untgelde, und dat ich unvordervet blyve. Nicht mer op desse tit, dan blivet gesunt mit gode, provet dat beste gr etc. By my Bernd van Vreden». Hir um, leven vrunde, weset hir ane vorsein mit juwer vorsichtigen wisheit, dat de kopman in genen schaden hir van en коте. Hir mede sit gode bevolen. Gescreven to Nougarden under sunte Peters secreten in der hilgen dre konige dage.

De kopman dutscher hense nu to Nougarden.

Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому городскому совету о намерении новгородцев направить посольство ливонскому магистру для разрешения споров относительно «земли и воды», а также по поводу товаров, задержанных в Нарве по приказу нарвского фогта. В связи с этим купцы составили «пункты» с перечислением случаев произвола новгородских властей в отношении ганзейцев, по которым надеются получить удовлетворение.

28 мая 1409 года.

Опубл.: LEKUB 1. Bd. 4. № 1796. S. 663–666.

Почтенным господам, бургомистрам и совету города Ревеля да придет это письмо.

[Примите] почтение и любовь с добрым приветом. Знайте, господа и любезные друзья, что новгородцы, как нам сообщили, хотят направить к магистру послов для разрешения споров из-за земли и воды [56] , а также о товарах, украденных близ Ревеля, и о товарах, что у них забрали в немецкой Нарве, а также по поводу произвола, который, по их словам, им учинил фогт Нарвы; и мы узнали, что эти послы должны прибыть к магистру и в настоящее время уже прибыли туда с перечнем всех вышеназванных товаров, как это положено по крестоцелованию, о чем вы, вероятно, уже осведомлены. Здесь [в Новгороде] русские приходят [с жалобами] к купцам, которые опасаются, что ежели из этого [перечня] утвердят [к возмещению] что-либо, пропавшее в море и задержанное, в дальнейшем это ни к чему хорошему не приведет, а здесь это может случиться уже в ближайшем будущем. Товар же, который они [новгородцы] забрали у купцов, был взят в их городе разбойным образом, разбойники ходят здесь по улицам, а тысяцкому, который у них [новгородцев] за воеводу (hovedmaen), на таких разбойников нельзя уж слишком сильно жаловаться; этот разбой, как они нам сказали перед церковью святого Иоанна, случился-де в их городе без одобрения посадника и тысяцкого, а разбой за эту зиму случался трижды, как вы узнаете из нижеприведенных пунктов, а еще правосудие ущемляет защиту прав [ганзейцев], как сказано ниже.

Так определялись русско-ливонские конфликты из-за «обидных», спорных, мест на границе.

В первом из этих пунктов [значится], что два года назад, когда тысяцким был Василий Носов, насильственным образом, без основания и вопреки праву был закован и посажен в тюрьму Клаус Фролинг; это совершил Онуфрий Медведев, и дело рассматривалось тысяцким, поскольку ничего похожего тут раньше не случалось.

В ту же зиму, в четверг перед Сретеньем, когда старостами были Герман Лихте и Герман Вестфельд, приехали в Новгород Герман Бутеншоне, Генрих Плогер, Геверт Годеке и Ганс Хольтузен; и тогда же Герман Бутеншоне был избит русскими с Людиновой (Людогощей?) улицы (Luderessen straten), и они забрали у него лошадь и сани, а самого замертво отвезли в поле и бросили, раздев донага; и Герман жаловался, что они забрали у него 70 полновесных серебряных гривен, 5 Нобелей и 150 гельдернских гульденов, а также [шкурки] бобра и лисы, которые он имел при себе.

А еще в ту зиму, когда старостами были Герман Акеман и Герман Вестфельд, одним русским по имени Иван Борисов был схвачен Генрих Грудеман, брошен в навоз, измазан и оставлен в коровнике. И хотя это [дело] рассматривалось тысяцким и посадником по имени Тимофей Горшков, но он не смог получить управы.

В ту же зиму на масленицу воевода из Нишлота [Ямбурга] забрал у Германа Битемана 1/2 ласта сельди; это [дело] рассматривалось тысяцким, но ему не было дано управы в отношении воеводы, и сельдь пропала.