Русские адмиралы — герои Синопа
Шрифт:
Было известно, что турецко-египетский флот в составе 3 линейных кораблей, 18 фрегатов, 30 корветов, 19 бригов, 31 транспорта с войсками и провизией, 7 брандеров стоит в Наварине147. 13 (25) сентября вице-адмирал Кодрингтон потребовал от Ибрагим-паши, сына египетского главнокомандующего сухопутными и морскими силами, оставить Наварин и вернуться в Александрию, угрожая неприязненными действиями. Ибрагим-паша обещал послать бриг за указаниями в Константинополь, а до получения инструкций не высаживать войск на берег и не высылать суда в море. Однако стоило Кодрингтону уйти к Занте для пополнения запасов воды, а французской эскадре к Милосу, как Ибрагим-паша выступил с флотом к занятому турками Патрасу. Узнавший об этом от своих крейсеров Кодрингтон выступил немедленно
Так как Ибрагим-паша высаживал войска на берег и истреблял в окрестностях Наварина плодовые растения, английский флагман собрал на своем корабле совещание с русскими и французами. Блокада в зимнее время могла не дать результата, и было принято решение: ввести корабли союзных эскадр на рейд Наварина и заставить Ибрагим-пашу подчиниться1.
5 октября союзники сделали последнюю попытку решить дело миром и направили совместное обращение, в котором объявляли, что введут свои корабли в Наварин, чтобы воспрепятствовать турецко-египетским силам распространять агрессию против берегов Морей и островов Архипелага. Однако письмо, направленное Ибрагим-паше, вернулось нераспечатанным. Ввиду этого последовало окончательное решение вступить в бухту и встать борт о борт с турецко-египетскими кораблями. При этом союзники договорились уничтожить неприятельский флот, если по союзным кораблям сделают хотя бы один выстрел149 150.
Здесь собрались достаточные силы. Английская эскадра состояла из трех линейных кораблей, четырех фрегатов, четырех шлюпов и катера; французская — из трех линейных кораблей, двух фрегатов, брига и шхуны; российская эскадра включала четыре корабля, четыре фрегата и корвет151.
Турецко-египетские силы в течение нескольких дней развернулись вдоль берега подковой, правый фланг которой опирался на батареи острова Сфактерия, а левый — на Наваринскую крепость. Береговая и корабельная артиллерия могла обеспечить перекрестный обстрел вступающих на рейд кораблей152.
6 октября союзники подписали протокол о входе союзного флота в бухту. Кодрингтон, как старший, 7 октября отдал приказ соединенному флоту:
«Правила, коими должен руководствоваться соединенный флот при входе в Наварин.
Известно, что те из египетских кораблей, на коих находятся французские офицеры, стоят более на SO, а потому желание мое есть, чтобы е. пр-во контр-адмирал и кавалер Риньи поставил эскадру свою про-тиву их кораблей, и как следующий к ним есть линейный корабль с флагом на грот-брам-стеньге, то я со своим кораблем «Азия» намерен остановиться против него с кораблями «Генуя» и «Альбион». Касательно же российской эскадры, то мне бы желательно было, чтобы контр-адмирал гр. Гейден поставил оную последовательно близ английских кораблей. Российские же фрегаты, в таком случае, могут занять турецкие суда вслед за сим; оставшиеся английские фрегаты займут те из турецких судов, которые будут находиться на западной стороне гавани в противоположении английским кораблям, а французские фрегаты займут те из турецких фрегатов и прочих судов, которые находиться будут против французских кораблей.
Ежели время позволит, прежде нежели какие-либо неприятельские действия будут сделаны со стороны турецкого флота, судам встать фер-тоинг с шпрингами, привязанными к рыму каждого якоря. Ни одной пушки не должно быть выпалено с соединенного флота прежде, нежели будет на то сигнал. Разве только в таком случае, если откроют огонь с турецкого флота, в таком случае те из турецких судов должны быть истреблены немедленно.
Корветы и бриги находятся под командою капитана Фелос, командира фрегата «Дартмут», для отводу брандеров на такое расстояние, чтобы они не могли вредить какому-либо из судов соединенного флота.
В случае же настоящего сражения и могущего случиться какого беспорядка советую привести себе на память слова Нельсона: «Чем ближе к неприятелю,
Очевидно, Кодрингтон, знавший силы и расположение противника, рассчитывал и на сей раз обойтись без выстрелов, однако приготовился к решительному сражению. Сам он возглавил наветренную англо-французскую колонну, тогда как подветренную составили русские корабли. 8 октября в 13.00 вице-адмирал поднял сигнал начать движение. Перед входом в гавань турецкий офицер привез запрещение входить в Наварин. В ответ Кодрингтон заявил, что пришел не получать, а отдавать приказы и что после вероломного нарушения Ибрагим-пашой слова он истребит весь флот, если по союзникам будет сделан хотя бы один выстрел153 154.
Шаг, предпринятый союзниками, оказался довольно рискованным. Нахимов отмечал в письме, что по сторонам входа шириной менее мили располагались крепости с 125 пушками, из которых 30 могли стрелять внутрь гавани, а остальные — по входу. Пройдя эти укрепления, нападавший встречал построенные полумесяцем неприятельские корабли с более многочисленной артиллерией, чем у союзников. Тем не менее, двумя колоннами союзники направились на рейд Наварина. Англичане заняли свои места в бухте около 14.25 без выстрела, но попытка шлюпки с «Дартмута» отвести в безопасное место турецкий брандер вызвала перестрелку, перешедшую в общее сражение. Шедшая вслед за союз-
никами русская эскадра из кораблей «Азов», «Гангут», «Иезекииль» и «Александр Невский» вступала в Наварин под обстрелом батарей и кораблей1. .
Из-за задержки «Гангута» «Азову» пришлось более часа вести бой против шести неприятельских кораблей. Представление о сражении можно получить из описания, которое поместил Павел Нахимов в письме Рейнеке. Молодой моряк писал: «О, любезный друг! Казалось, весь ад разверзся перед нами! Не было места, куда бы ни сыпались книпе-ли, ядра и картечь. И ежели бы турки не били нас очень много по рангоуту, а били все в корпус, то я смело уверен, что у нас не осталось бы и половины команды. Надо было драться истинно с особенным мужеством, чтобы выдержать весь этот огонь и разбить противников, стоящих вдоль правого нашего борта (в чем нам отдают справедливость наши союзники). Когда же «Гангут», «Иезекииль» и «Александр Невский» заняли свои места, тогда нам сделалось несравненно легче. Вскоре после сего пришел еще французский корабль «Бреславль», не нашедший в своей линии места, стал на якорь у нас за кормой и занял линейный корабль, совершенно уже обитый нами. Тогда, повернувшись всем лагом к фрегатам, мы очень скоро их разбили. Они обрубили канаты, и их потащило к берегу, но вскоре один из них загорелся и был взорван на воздух, другой, будучи в совершенно обитом состоянии, приткнулся к мели и ночью турками сожжен. «Бреславль» также очень скоро заставил замолчать своего обитого противника (действия нашего корабля можно применить и ко всем другим судам соединенного флота с большею и меньшею разностью). '
В 6 часов кончилось сражение совершенным истреблением всего турецкого и египетского флота. В продолжение сражения взорвано на воздух до 15 судов, не включая 7 брандеров. И я не понимаю, как ни одно судно из соединенного флота не сгорело во время сражения. До 6 судов было взято в плен. Остальные, будучи совершенно избиты, все рубили канаты, кидались на берег и там в продолжение ночи и следующего дня себя сжигали»155 156.
Турки жгли оставшиеся корабли, пока не получили уверение Код-рингтона, что в его задачу не входит уничтожение или пленение уцелевших судов.
Ночь не принесла спокойствия. Неприятельское судно направлялось к «Азову», чтобы сцепиться с ним и поджечь. На корабле не оказалось ни одной целой шлюпки, чтобы отбуксировать брандер. Но тот, к счастью, прошел мимо и сцепился с «Гангутом», моряки которого взяли на абордаж брандер и истребили противника, не позволив зажечь судно157.
В бою союзники потеряли 657 человек, в том числе 180 убитыми. Больше всего людей лишился «Азов» (27 убитых и 67 раненых). Турецкие потери достигали 5 тысяч человек2.