Русский агент Аненербе
Шрифт:
— О, вы были на восточном фронте!
— Я не принимал участие в боевых действиях, но видел решимость наших войск.
— Обратите внимание в передовице говорится: «Наши доблестные войска 52-й танковой дивизии продвинулись на восток, уничтожив 31 вражеский укрепрайон…» Ну разве это не замечательно?! — улыбнулся Гюнтер Штайн.
— Да отлично, — подхватил Лебедев.
— Мы готовы терпеть лишения ради нашей победы! Я вхожу в комитет по распределению ресурсов, — с гордостью сказал Штайн, — на третьей полосе, как раз, рассказано о нашей работе в непростое военное время… Что нам еще остается с женой… Общественная работа, помощь людям, скрашивает наши
Гюнтер Штайн немного помолчал.
— Знаете, Франц мой Юлиус был отличным футболистом. Здесь в газете рассказывается о том историческом чемпионате, когда было забито рекордное количество голов. Мой Юлиус тогда играл в команде самых молодых.
Гюнтер поблагодарил Лебедева за то, что он дал ему газету так как он нашел в ней еще два полезных для себя частных объявления: о найме няни, которую он искал для своей племянницы и о продаже велосипеда. Они немного поболтали, разговаривая на разные темы и Гюнтер Штайн засобирался домой.
— Вы приятный собеседник Франц если у вас будет время приглашаю вас посетить выставку геральдики «Орлы Саксонии и их символика». Только в здании идет ремонт не испачкайте вашу великолепную форму мелом, — он, слегка склонив голову приподнял шляпу и покинул кафе.
Константин еще некоторое время сидел, допивая кофе и читая газету, потом расплатился у отправился домой.
В кабинете он развернул газету и просмотрел получение инструкции от связного:
1. Страница 1 (Передовица): «Наши доблестные войска 52-й танковой дивизии продвинулись на восток, уничтожив 31 вражеский укрепрайон…» 52 и 31 — первые два числа координат,
2. Страница 3 (Статьи): «Вчера в Берлине состоялось собрание 14-го комитета по распределению ресурсов. Начало в 13:00…», 14 и 13 — следующие числа.
3. Страница 5 (Частные объявления): «Продаётся велосипед, 24 марки. Тел.: 44–12–78». Номер объявления: 24, цена: 24 марки, телефон содержит 44. «Ищу няню для ребёнка 3 лет. Обращаться до 24:00». Упоминание времени: 24:00.
4. Страница 7 (Спорт): «В матче чемпионата забито 44 гола — рекорд сезона!»
5. И последнее объявление об изготовлении антикварных урн — шифр замка.
Он свел все данные воедино и применив алгоритм получил координаты:
52 (передовица), 31 (передовица), 14 (военные сводки), 13 (военные сводки), 24 (объявление), 44 (спорт).
Итоговые координаты: 52°31'14" N, 13°24'44" E.
Лебедев развернул атлас Берлина и нашел место «мертвого почтового ящика» — склеп на берлинском кладбище. Именно там находится копия наконечника Гугнир сделанного в СССР.
Берлинское кладбище Св. Матфея встретило его рассветной тишиной. Туман стелился между могилами, цепляясь за надгробия братьев Гримм и Рудольфа Дизеля, чьи имена едва проступали сквозь сырую патину времени — тихое место, где похоронено много известных немцев. Лебедев замедлил шаг у чугунной ограды, делая вид, что поправляет перчатку. Пальцы скользнули по холодным прутьям, выискивая меловую метку.
«Если гестапо здесь — будет „Х“», — вспомнил инструкцию.
Сердце глухо стучало в такт шагам редких прохожих: старушка с цветами, уставший священник в чёрном — все могли быть наблюдателями.
Меток не было. Лишь ржавые подтёки на столбах, похожие на старые раны.
Склеп фон Лерхенфельдов стоял в глубине аллеи, заросшей плющом. Саксонский орёл на фасаде впился каменными когтями в меч, острие которого было направлено в правую сторону. Лебедев толкнул плиту с именем Густава, и та сдвинулась с едва слышным скрежетом. Внутри пахло сыростью
«Год постройки склепа. И год, когда Бисмарк объединил Германию… Ирония», — подумал он.
Ирония была еще в том, что рода фон Лерхенфельдов никогда не существовало. Запись о нем была внесена российскими нелегальными агентами в Немецкий дворянский архив (Deutsche Adelsarchiv) в 1874 по предложению полковника Николая Дмитриевича Артамонова. Он более известен в истории России, как генерал от инфантерии, геодезист и картограф, начальник Военно-топографического училища, начальник Корпуса военных топографов 1903—1911, член Русского астрономического общества с 1890 года, с 1909 — почётный член общества, но так же был одним из деятельных офицеров, занимавшихся разведкой в Европе в тот период. А свое добро, и отеческое благословение, на проведение столь конфузной операции, дал граф Петр Андреевич Шувалов руководивший III Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии, тайной полиции Российской империи. Отделение не только ловило революционеров и неблагонадежных, но и вело активную разведывательную работу за рубежом. Операция по созданию фиктивной немецкой дворянской фамилии, оказалась весьма сложной так, как необходимо было внести поддельные записи сначала в так называемый Готский альманах (Gothaisches Genealogisches Handbuch), который начиная с 1763 года, считался официальным реестром немецкого дворянства. Для включения в него требовалось строгое документальное подтверждение дворянского происхождения и процесс проверки происходил весьма тщательно. Но кто усомнится в записи столетней давности? Так и пошло дальше…
Немецкая дворянская корпорация (Deutsche Adelsgenossenschaft) основана в 1874 году как организация, объединяющая немецкое дворянство, автоматически подтвердила «существование» рода фон Лерхенфельдов и больше вопросов к этому древнему немецкому роду больше не возникало. В середине, конце XIX века и особенно перед Первой Мировой войной в Германии появлялись странные представители этого рода, они вращались в высокопоставленных немецких кругах, представляясь своей древней фамилией и оказывали влияние на принятие важных решений. Но потом род неожиданно угас. В период Веймарской республики в реестрах подтвердили угасание древнего рода фон Лерхенфельдов.
Наследство российской разведки Европе перешло к советской. И неожиданно в далекой Южной Африке появились дальние родственники из чахлого ответвления рода, они заявили права на имя Лерхенфельдов. Но на самом деле это были уже агенты советской разведки «имеющие немецкие корни». Василий Михайлович Зарубин, в своей работе активно использовал имя фон Лерхенфельдов для своих целей, в частности «мертвый почтовый ящик» в склепе. Поэтому наконечник Гугнир поместили в надежное и проверенное временем место.
Урна оказалась тяжелее, чем ожидал Константин. Под слоем пепла лежал свёрток, обёрнутый в промасленную ткань. Насквозь промёрзшими пальцами он развязал верёвку — наконечник, покрытый рунами, холодно блеснул в полумраке. Константину показалось, что наконечник источает жгучий холод, проникающий сквозь ткань перчаток, лишая кожу чувствительности.
«Быстро сделали… Копия. Но настолько точная, что Гиммлер не отличит», — подумал Лебедев, пряча артефакт под плащ, — «Оригинал Гугнира останется в штаб-квартире Аненербе до поры до времени, а этот подменыш отправится в Вевельсбург — в самое сердце 'Чёрного ордена. Потом я оригинал перевезу в свое поместье».