Русский агент Аненербе
Шрифт:
— Буржуазная или не буржуазная, но это не меняет принципа: «Небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении… Предсказание становится невозможным».
Гений советской разведки вернулся к своему добродушному расположению:
— Кто этот агент в Японии?
Константин молча покачал головой.
— Тогда все твои вымыслы лишены доказательств.
— Отчего же, — усмехнулся Лебедев, — вы же косвенно знаете о наличии этого советского разведчика нелегала в Японии, но не знаете кто он и не знаете его статус. Слишком разные у вас регионы Восток и Запад, Европа и Азия. Вы
— Он погибнет? — сухо спросил Коротков.
— Да арестован японской полицией и через три года будет казнен.
— Можно что-то сделать чтобы его спасти?
— Нет.
Коротков курил очередную папиросу и внимательно смотрел, изучая лицо Лебедева, потом перевел взгляд на карту на стене, где флажками отмечено положение немецких войск вокруг Москвы:
— Я лично знал Франца Тулле… — сказал он в сторону, — Он производил странное впечатление. Словно был не из мира сего. Человек приближенный к нацистской верхушке и лично Гиммлеру, готовый сотрудничать с нами из идеологических соображений. В голове не укладывалось, это было очень трудно поверить. Мы проверяли его долго… И вот появляешься ты, человек как две капли похожий на него, но уже под именем Константина Лебедева… Советский разведчик из будущего. Ты либо величайший фантазер, либо… Но ты абсолютно не производишь впечатление сумасшедшего человека. И ничего не говорит о том, что тебя закинул Абвер, под видом двойного агента. А что изменится если я тебя сейчас шлепну? Ведь после того, как ты исчезнешь ведь согласно твоей «теории бабочки» все встанет на свои места.
— Вполне возможно… Кроме наконечника Гугнир, который если не вернуть неизбежно изменит ход войны.
— Очередная сказка про «эффект бабочки»?
— Нет. Во время операции под Лугой наша зондеркоманда обнаружила важный артефакт для гитлеровцев. Это наконечник копья Гунгнир.
Коротков вытащил из папки несколько фотографий и разложил их перед Лебедевым.
— Этот?
Константин взял поочередно все листы бумаги и внимательно рассмотрел изображения, они были из его фотоаппарата. Коротков тщательно подготовился к встрече — пленки проявили, фотографии напечатали.
— Да этот.
— И что же в нем такого важного, что он может изменить ход войны. Он из металла способного произвести взрыв невиданной мощи?
— Если вы думаете, что он из урана 235 пробы, то этого совсем не достаточно. Нужно примерно около 31 кг урана, обогащенного до 20 процентов, будет достаточно для изготовления ядерного устройства с мощностью 1 килотонны.
Константин заметил, как у его собеседника на мгновение широко открылись глаза и на лице промелькнула едва заметная тень вербальной эмоции — удивления. Чтобы как-то обезопасить себя Лебедев пояснил:
— Ядерное оружие, бомбу невиданной мощности наша страна создаст в 1949 году. После того как США произведут первые испытания и применение подобного оружия против Японии в 1945 году. Америка создаст первую атомную бомбу в результате деятельности так называемого «Манхэттенского проекта». Скажу вам больше немцы очень близко подойдут к созданию атомной бомбы раньше всех, но благодаря вашей работе, Александр Михайлович, они не смогут достигнуть конечного результата и не смогут применить его против наших войск.
— Любопытно как?
— Я и так сказал вам слишком
— Может быть ты скажешь, когда война закончится? — как-то отрешенно спросил Коротков.
— Официально 8 мая 1945 года в Берлине будет подписан окончательный Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии и её вооруженных сил, а 9 мая будет объявлено в нашей стране Днём Победы.
Коротков вытащил папиросу, снова закурил и встав подошел к единственному окну в помещении, часть которого забили досками, а часть еще имела чудом сохранившееся остекление. Гений советской разведки долго молча курил, выпуская дым в окно, который тонкой струйкой вытягивался сквозняком наружу. Потом он вернулся за стол и после задумчивой паузы сказал:
— Я не могу поверить в то, что ты каким-то фантастическим образов перенеся к нам из будущего. Признать это значит начать верить в сказки… Но я не могу не признать и более реальной, и одновременно удивительной вещи — то, что ты знаешь столько, сколько не может знать никто. Твоя осведомленность превосходит мое понимание реальности — это перевешивает. Все эти факты, не убеждают меня, а вынуждают поверить тебе, молча принять невероятный факт, что какая-то проклятая магическая железка в виде наконечника копья может изменить ход истории. Расскажи мне о наконечнике Гугнир. Но расскажи это одному человеку в моем присутствии.
Глава 22
— Кто он? — спросил Лебедев.
— После того, как в Москве Франц Тулле стал с нами работать, и мы поняли, что лично Гиммлер будучи вторым лицом Рейха склонен к обычному буржуазному оккультизму и мистицизму. Так же оказалось, что его поддерживает несколько высокопоставленных членов НСДАП и СС. В НКВД создали соответствующий отдел, чтобы понимать, что движет всеми ими и как можно это использовать. Это направление возглавляет Александр Васильевич Барченко вот с ним ты сейчас и увидишься.
— Барченко? — переспросил Лебедев и поставил кружку с чаем на стол, — но ведь… его расстреляли апреле 1938 года по приговору Военной Коллегией Верховного Суда СССР. Его обвиняли в шпионаже в пользу Англии.
— Расстреляли? — усмехнулся Коротков и склонив голову на одно плечо пристально посмотрел на Лебедева.
— Да, якобы он и его сподвижники создали масонскую контрреволюционную террористическую организацию «Единое трудовое братство» и работали на некий религиозно-политический центр «Шамбала-Дюнхор» в Британской Индии.
— Большую часть его сотрудников действительно приговорили к высшей мере наказания, даже… расстреляли его непосредственного начальника, старого революционера и чекиста Бокого, но Барченко жив, — задумчиво проговорил Коротков, — как ты говоришь «эффект бабочки»? Не говори ему об этом…
Он помассировал подбородок и, сделав паузу, сказал:
— Вот что. Сделаем так… Ни слова о том, что мы с тобой здесь обсуждали. Кто ты на самом деле отныне буду знать только я. Не думай, что я поверил в твою ахинею, но моя интуиция подсказывает мне, что я это должен сейчас принять так как есть… Для него ты Франц Тулле немецкий офицер СС, сотрудник Аненербе. Если этот кусок железа что вы нашли в склепе так архи важен, мы вернем тебя немцам, и ты продолжишь работу.