Русский американец
Шрифт:
– - Ну, Ванька, в этом наряде теперь нам не страшно будет по Москве щеголять... Время дорого, оставаться здесь нельзя: французский офицер со своими солдатами ежеминутно может вернуться сюда, и тогда нам придется плохо... Прихватим старика -- и айда отсюда, по Москве гулять, -- весело проговорил Тольский и направился в каморку Василия.
Сторож немало удивился, увидев Тольского и Кудряша в мундирах французских солдат.
– - Да к чему это вы надели на себя непотребную одежду да и слугу своего обрядили?
– -
– - А к тому, чтобы легче было провести французов. В этой одежде они примут нас за своих земляков и, разумеется, не тронут... Мы принесли и для тебя такой же мундир. И ты сойдешь за старого француза...
– - Нет, сударь, этой одежды я не надену...
– - Как не наденешь?.. Надевай, и пойдем с нами. Тебе оставаться здесь опасно...
– - Хоть и опасно, а все же я отсюда и шагу не сделаю... Дом оставлен на мое попечение, и я должен блюсти его, -- решительным голосом произнес старый сторож.
– - Но ведь тебя могут убить... Мы с Ванькой раздели их донага... Хоть теперь они и спят мертвецки пьяные, но когда проснутся, тебе несдобровать.
– - Кто знает, сударь? Может, и им туго придется...
– - Что же ты с ними сделаешь? Их пятеро, а ты один... Лучше пойдем с нами, старина!
– - Никуда я не пойду... Вы извольте идти, а меня оставьте.
Так и пришлось Тольскому и Кудряшу вдвоем бежать из дома Смельцова, которому предназначено было служить квартирою для французского генерала Пелисье.
Василий запер за ними ворота, вернулся в свою каморку и стал молиться, а затем направился в барский дом, где все еще крепко спали пьяные французские солдаты. С отвращением посмотрев на них, он глухо проговорил:
– - Что я задумал, надо делать скорее, не то будет поздно... Господь простит мне мой грех. Вы -- меч, опустошение и огонь принесли на русскую землю, и сами от меча и огня погибнете!
Старик был в сильно возбужденном состоянии, его глаза горели лихорадочным огнем, лицо то бледнело, то краснело; видимо, он задумал что-то ужасное...
Скоро в его дрожащих руках очутилась зажженная свеча; ее пламя он поднес к оконным занавескам, и те быстро вспыхнули...
Не прошло и часа, как весь дом со всех концов объят был страшным пламенем. Старик Василий стоял на улице и спокойно смотрел на пожарище. Вдруг из горевшего дома послышались вопли, стоны, но тотчас же рухнули потолок и крыша, и крики прекратились.
– - Так и все вы от меча и огня погибнете... Все погибнете!
– - прошептал сторож Василий.
В переулке послышался лошадиный топот -- это прискакал к горевшему дому со своим отрядом тот французский офицер, который выбрал дом Смельцова под квартиру своему генералу. Увидав его почти уже сгоревшим, он с частью отряда бросился на двор, но скоро принужден был выбежать оттуда: от дыма и жара и на дворе можно было задохнуться. Там пылали все строения.
– -
– - с волнением произнес офицер, обращаясь к одному из своих подчиненных.
– - Наверное, погибли! Если бы были живы наши товарищи, то они находились бы здесь, около пожара, -- ответил солдат.
– - О, какое несчастье!.. Наверное, погиб и тот русский, которого я приказал посадить под арест.
– - А я думаю, господин офицер, что русские и подожгли этот дом.
– - Ты говоришь глупости, милый мой! Зачем русские станут жечь свое имущество?
– - А для того, чтобы нам ничего не доставалось. Да вот этот старик, наверное, и есть поджигатель, -- проговорил солдат, показывая офицеру на старика Василия, все еще стоявшего около пожарища.
Василий нисколько не испугался подскакавших к нему французов.
– - Допроси его... Ведь ты говоришь по-русски?
– - произнес офицер.
– - Подойди ближе, старик!
– - повелительно крикнул неприятельский солдат по-русски старому сторожу.
Этот солдат был поляком; он долго жил в России и хорошо изучил язык.
Старик, услышав родную речь, с удивлением посмотрел на говорившего неприятеля-солдата, но не тронулся с места.
– - Да подойди же, старое пугало!
– - крикнул солдат, однако, видя, что тот не двигается, подбежал к нему и замахнулся было прикладом ружья, но был остановлен офицером.
– - Не забывать, что мы воюем только с солдатами, а мирных граждан не трогаем; я поручил тебе допросить этого русского, а не бить...
– - Слушаю, -- отдавая честь, извинился солдат-поляк и приступил к допросу Василия: -- Говори, от чего загорелся этот дом? Или его подожгли?
– - Подожгли...
– - Кто же?
– - Я, -- совершенно спокойно ответил старый сторож.
– - Ты?
– - переспросил поляк, удивляясь такому откровенному ответу.
– - Зачем ты сделал это?
– - Чтобы отомстить вам; вы, внесшие меч и огонь в наше отечество, все так же погибнете, как погибли в пламени твои пять товарищей. Ваш Наполеон -- антихрист, и вы -- его слуги, а Господь победит антихриста!
– - крикнул Василий, сверкая глазами.
Поляк перевел слова старика своему офицеру.
– - Так это поджигатель?
– - проговорил тот.
– - Он сжег, господин офицер, пятерых наших товарищей. Прикажите, господин офицер, пулею заткнуть глотку этому дьяволу!
Офицер махнул рукою -- этим он дал свое согласие. Прогремел выстрел. Старик Василий всплеснул руками и, сраженный в сердце, упал мертвым.
XXX
Пожар дома Смельцова был только началом того страшного пожара, который в три-четыре дня уничтожил почти всю Москву, превратив ее в пепел.