Русский флаг
Шрифт:
Но была одна юная особа в столице Российской империи, которая запуталась в своих эмоциях. И, как и многие девушки ее возраста, Анна Леопольдовна не переставала рыдать в подушку. Не разобравшись в эмоциях, чувствах, предавая им исключительную важность для своей жизни, девушка пробовала найти ответы, но были лишь слезы.
В её голове, в её сердце было столько боли, что девушка перестала есть, улыбаться, постоянно казалась усталой и не выспавшейся. А ещё оттого было больнее, что Анна Леопольдовна так и не поняла, за кого
А дальше как? Будущий муж… Так о нем Анна Леопольдовна и вовсе не печалится. Пусть знает, что у нее были мужчины. Из-за политики молчать станет. А на мнение Антона Брауншвейгского великой княжне было плевать.
В комнату к Анне Леопольдовне вошла ее лучшая подруга. Та, с которой великая княжна даже спать ложиться вместе, чтобы перед сном наговориться о своем, о девичьем. Впрочем, одна из них уже не была девицей [скорее все же так было, и не стоит приписывать иные причины факту совместных ночевок двух девушек].
Юлию Менгден позвала преслуга. Они уже знали, что нужно делать, когда великая княжна в особых чувствах, когда мало ест и сама государыня могла бы осерчать за то, что Анна Леопольдовна выглядет болезненно. Впрочем, не так часто тетушка интересуется своей племянницей. Вероятно, что когда Анна Леопольдовна родит наследника российского престола, так и вовсе перестанет быть кому-то интересной.
— Отчего вы, Ваше Высочество, так убиваетесь? Ну не девица уже, так кому от этого плохо? Тот, в жёны кому вас прочат, так ему всё едино. Не боитесь, и не поймёт ничего. Или тут замешано лицо иное? — одновременно уныло и утешающе говорила Юлия Магнусовна Менгден.
Она утешала великую княжну, делала то, что нужно, но в этот раз Юлиана имела и собственные переживания, чувства, которые не могла скрыть. Правда Анна Леопольдовна была столь увлечена собой, что не замечала чувств иных людей.
— Они не выходят у меня из головы… Тот гвардеец, ну никак, Юлиана, и что же мне делать тогда? Я превратилась в порочную особу? С Линаром видеться не хочу, но была с ним. А как вспомню о том капитане гвардии… Сердце щемит. Он же мне такие вирши прислал…
— А еще он был с Елизаветой Петровной, — зло пробурчала Юлиана.
— А я с Морицем! — выкрикнула Анна Леопольдовна.
Юлия Менгден не смогла полностью утопить внутри себя все те эмоции, которые бушевали в этой пятнадцатилетней девочке. Она была безмерно рада тому, что наметился разлад между Карлом Морицем Линаром и Великой княжной Анной Леопольдовной.
Юлия, всё же чаще её называли Юлианой, была влюблена в саксонца Линара до беспамятства. У неё не было такой близости с послом Саксонии в Российской империи, какая уже случилась у Анны Леопольдовны. И Юлиана искренне завидовала своей подруге.
Однако, как и многие девочки в её
— Ваше Высочество, Катрин… но жаждать возлечь с этим гвардейцем — это… слишком порочно, вызывающе. Вы и вовсе после смерти Вашей матери изменились… — попыталась было отчитать свою подругу Юлия Менгден.
— Замолчи! А то поссоримся! Я вот думаю… — Анна Леопольдовна поднялась с софы и стала вальяжно, будто выкидывая ножку в строевом шаге, взяв ручки в замок на спине, обходить кругом свою подругу, сидящую в кресле практически посередине комнаты.
Уже сам факт, что Великая княжна встала с софы, что она даже посмотрела в сторону фруктов и мяса, которые менялись в её покоях каждые два часа, но она ничего не ела, говорил о том, что Анна Леопольдовна приходит в себя.
— Ты в обязательном порядке выйдешь замуж за этого капитана. Я даже попрошу графа Бирона устроить такой брак, — Анна Леопольдовна усмехнулась своему блистательному решению.
— Но… он мне неприятен! — возмутилась Юлия.
— Зато мне весьма приятен, — усмехнулась Анна Леопольдовна.
— Нет! — выкрикнула Юлиана. — А как же господин Ленар?
Анна Леопольдовна строго посмотрела на свою подругу, являя тот редкий властный взгляд.
— Уйди прочь. И не вспоминай Морица никогда, если я не позволю! — сказала Великая княжна и махнула рукой в сторону двери. — Этот Александр Лукич Норов — человек Бирона. Придётся мне к графу пойти на поклон. И, если и он одобрит… Вот тебе и пара будет!
Анна Леопольдовна поняла, что сказала глупость. Граф уж точно не одобрит того, чтобы будущая мать будущего наследника Российского престола начала менять своих любовников, уподобляясь Елизавете Петровне.
Вместе с тем Анна Леопольдовна посчитала нужным узнать о том, где сейчас находится саксонский посол. Всё-таки её сердце всё ещё терзалось между двумя мужчинами, окончательно не отдавая ни одному из них предпочтения. Хотя Норов всё-таки постепенно отвоёвывает сердце Анны Леопольдовны.
Граф Эрнст Иоганн Бирон, уже отсчитывал дни, когда станет герцогом, вынуждено разгребал корреспонденцию русской императрицы. Он выбирал из большого вороха писем, докладов, посланий, дипломатических нот, реляций и прочего то, что, по мнению графа, было бы полезно узнать государыне.
Именно таким образом Бирону и удавалось формировать определённые взгляды у государыни. Если что-то часто мелькает перед глазами, о чём говорится в письмах и посланиях, то и считаться будет единственно правильным. А иную точку зрения на какую-то из проблем можно и вовсе Анне Иоанновне не показывать.