Русский язык в зеркале языковой игры

Санников Владимир Зиновьевич

27*

Саморазоблачение

С точки зрения постулата истинности (искренности) представляют интерес случаи, на которые обратил внимание 3. Вендлер. Он отметил, что высказывания типа Он намекает, что– ; Он голословно заявляет, что-.становятся недопустимыми в случае 1-го лица \ Я намекаю, что-.;Я голословно заявляю, что.-; Идет дождь, но я в это не верю(так наз. парадокс Мура); Я приказываю тебе пойти, но, пожалуйста, не ходи[Вендлер 1985]. Вендлер отмечает, что в подобных случаях говорящий совершал бы «иллокутивное самоубийство», подрывал бы веру в собственное высказывание, «разрушая левой рукой то, что построил правой» [Вендлер 1985: 243].

А Д. Шмелев справедливо отмечает, что подобные высказывания (он называет их самофальсифицируемыми) нередки в повседневной речевой практике, некоторые из них превратились в своего рода языковые клише (Я не буду даже упоминать о-.;Яни слова не скажу оГ)[Булыгина — Шмелев 1997: 455—460]. Эта фигура речи (так наз. praeteritio) нередка в художественной литературе, ср.:

Не стану описывать кушаньев, какие были за столом! Ничего не упомяну ни о мнишках в сметане, ни обутрибке, которую подавали к борщу, ни об индейке со сливами и изюмом, ни о том кушанье, которое очень походило видом на сапоги, намоченные в квасе(Н. Гоголь, Повесть о том, как поссорился...).

Постоянные употребления этой фигуры В. В. Виноградов отмечает в «Двойнике» Достоевского ( я ничего не скажу, но молча, что будет лучше всякого красноречия —укажу вам,~ *, я не скажу ничего, хотя не могу не заметить,; я не буду описывать.~[Виноградов 1976: 119]). А Д. Шмелев отмечает, что обороты такого типа нередки и в научной речи (В своем докладе я не буду говорить о том, что.-).Следует, однако, иметь в виду, что обороты такого типа связаны с разной степенью самофальсификации. В высказываниях типа В своем докладе я не буду говорить {ни слова не скажу) о синтаксических свойствах рассматриваемых единицсамофальсификации нет, об этих свойствах, действительно, ничего не говорится. В других случаях она в научных текстах присутствует, но редко бывает полной. Это обычно «формальная» самофальсификация, ограничение темы последующего сообщения (пусть даже при этом даются некоторые оценочные характеристики). Комментируя фразу Н. А Струве Мы не будем здесь говорить о попытках Рима — шеечных, начиная с крестоносцев XIII в. и кончая орденам иезуитов в ХХ-м,—распространять свое влияние, а если можно и власть на Россию,А Д. Шмелев говорит, «...утверждая, что эти слова не будут сказаны, Н. А Струве как раз сказал их» [Булыгина — Шмелев 1997: 457]. На наш взгляд, Струве ничего конкретного и ничего нового о попытках Рима не сказал,он лишь напомнил о том общеизвестном, о чем он решил не говорить подробно. Вряд ли можно видеть са-мофальсификацию и в приводимых А Д. Шмелевым примерах типа Не слушай ничьих советов; Никогда не говори «никогда»; Не сметь командовать!(Ленин). Ср. также древний парадокс: Можно быть уверенным только в одном, что ни в чем нельзя быть уверенным. Если это утверждение истинно, оно тем самым и ложно.Это, видимо, проявление эгоцентричности языка, в силу которой сам говорящий и его высказывание имеют особый статус: слушающий не должен относить сказанное к говорящему (‘Все высказывания, кроме данного../ и ‘все субъекты, кроме говорящего...’). Полная самофальсификация встречается не так уж часто, главным образом в шутках, например в призывающем детей к бдительности стихотворении 30-х гг. (С. Михалкова):

Вы,может быть, даже разведать хотите,

Стоит ли у нас звуковой усилитель?

Нет, если узнают об этом секрете,

То лучше уж вовсе не жить мне на свете.

Еще несколько примеров:

(1) [Гринев и Савельич в очередной раз помилованы Пугачевым]:

— Спасибо, государь, спасибо, отец родной!—говорил Савельич усаживаясь.— Дай Бог тебе сто лет здравствовать (...) Век за тебя буду Бога молить, а о заячьем тулупе и упоминать уж не стану(А Пушкин, Капитанская

дочка).

(2) Что делал я, когда я был богат,

О том упоминать я не намерен :

В молчании добро должно твориться(А. Пушкин, О бедность!).

(3) [Разговор подруг]

—Аязнаю кого-то, кто от вас просто без ума.

—Ая даже знать не хочу. Кто это? Синицын?

—Нет, не Синицын.

—А кто же?Ну, голубушка„ кто?(А Аверченко, Фат).

(4) Из скромности я остерегусь указать на тот факт, что в день моего рождения звонили в колокола и было всеобщее народное ликование. Злые языки связывали это ликование с каким-то большим праздником, совпавшим с днем моего появления на свет, но я до сих пор не понимаю, при чем здесь еще какой-то праздник?(А Аверченко, Автобиография).

(5) — Позвольте быть вам проводимой мной. Где вы живете?

—Ишь, чего захотели. Никогда я не скажу вам, хотя бы вы проводили меня до самого дома на Московской улице, номер семь... Ах, что я сказала! Я, кажется, проговорилась(А Аверченко, Страшный человек, V).

(6) Паниковский, пригнувшись, убежал в поле и вернулся, держа в руке теплый кривой огурец. Остап быстро вырвал его из рук Паниковского, говоря. «Не делайте из еды культа». После этого он съел огурец сам(И. Ильф—Е. Петров, Золотой теленок, VI).

(7) Ничего я на это не ответил. Только побледнел ужасно и говорю: — Мне, говорю, товарищ деверь, довольно обидно про морду слушать. Я, говорю, товарищ деверь, родной матери не позволю морду мне арбузом разбивать(...) Ничего я на это не ответил, только говорю :—Тьфу на всех, и на деверя, говорю, тьфу(М. Зощенко, Стакан).

(8) — Ваша жена ревнивая?

— О, нет. Совсем почти не больно!(Журн. «Сатирикон», 1911).

(9) [Пациент—психиатру]— Спасибо, доктор, что вы излечили меня от мании величия. Сколько миллионов я вам за это должен?

(10) В известной песне М. Исаковского девушка заявляет, «что, конечно, возражает» против того, чтобы юноша ее поцеловал, а потом говорит ему, огорченному и собравшемуся уходить:

Я в глаза ему смотрю,

Раз такое положение,

Ну, уж ладно, говорю,

Поцелуй~ без разрешения ² .

(П) _ Свидетель, давайте показания,—сказал Король,—и не волнуйтесь, не то я велю казнить вас на месте(JL Кэрролл, Алиса в стране чудес, в пер. Б. Заходера) — угроза, содержащаяся во второй части высказывания, вряд ли может успокоить собеседника.

(12) — Гейдар Алиев (1992 г.): Весь советский народ знает меня как исключительно порядочного, честного и скромного человека~

Подобный прием используется иногда как основной структурный элемент некоторых жанров художественной речи, чаще всего эпиграмм. Ср.:

Невозможность эпиграммы

Тумба, щетка ильухват Да Владимир Майков с ними И с твореньями своими Эпиграммы не внушат.

И перо бы Ювенала Не придумало острот И тебя б не покарало,

Петербургский идиот!