Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Гуськов Андрей Геннадьевич

* * *

Главным итогом кампании 1696 г. стало взятие Азова. Для османских властей это событие имело целый ряд негативных последствий. Как справедливо отметил В. А. Артамонов, падение Азова фактически отрезало Кубань и Черкесию от Крымского ханства [1684] . Это стало очевидным еще в период осады, когда конницу из Крыма на помощь городу пришлось перевозить через Керченский пролив. Происходящее вызвало смятение среди подданных турецкого султана, живущих на Кубани. У кубанских старообрядцев возникли опасения, что горские черкесы могут поддаться царю и «побить» их. Среди ногайцев и горских черкесов стали обсуждаться идеи о возможности в той или иной форме перейти под власть московского царя. Жители спешно покидали «московскую» сторону Кубани, а калге и нураддину пришлось остаться в Прикубанье, чтобы помешать развитию событий по худшему для Османской империи и Крыма сценарию. Возникшая паника помогла многим пленным бежать с Кубани в русский Азов [1685] . Смятение в стане противника создало крайне благоприятные условия для похода на Кубань, особенно с учетом подошедшей к Азову в конце осады и не утомленной боями калмыцкой конницы. Быстрое падение Азова оставляло время для продолжения кампании. Однако по какой-то причине Петр не стал развивать достигнутые успехи.

Боевые действия в регионе оказались приостановленными и даже начался размен пленными [1686] . Позднее российские власти Азова попытались использовать благоприятную ситуацию, чтобы добиться перехода хотя бы части ногайцев в российское подданство. Началась дипломатическая переписка с ногайскими мурзами, однако ближе к концу 1696 — началу 1697 г. паника на Кубани утихла, после чего дипломатические контакты прекратились. В кампанию 1697 г. ногайцы участвовали в нападении на Азов [1687] .

1684

Артамонов В. А. О русско-крымских отношениях конца XVII — начала XVIII в. // Общественно-политическое развитие феодальной России. М., 1985. С. 71.

1685

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 323–341.

1686

Сень Д. В. «Бил челом ахреянскому атаману…»: плен, рабство и выкуп на южном пограничье (конец XVII — начало XVIII в.) // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2018. Т. 11. № 1(35). С. 38.

1687

Сень Д. В. Переговоры о переходе кубанских ногайцев в российское подданство (рубеж XVII–XVIII вв.) // Magna adsurgit: historia studiorum. 2019. № 2. С. 109–119.

Захват Казы-Кермена и Азова стал пиком успехов России в войне 1686–1700 гг. После безуспешных попыток подчинения Крыма и пятилетней пассивности Москва смогла громко заявить о себе, нанеся удары по владениям Оттоманской Порты в Северном Причерноморье. Указанные крепости, хотя и расположенные на далеких окраинах, играли важнейшую роль в блокировании выходов из крупнейших речных артерий — Дона и Днепра — во внутренние моря Османской империи. Несмотря на сохранение контроля над Керченским проливом (в 1699 г. здесь начато строительство крепости Еникале) и Днепро-Бугским лиманом (Очаков и Кинбурн), перед турками и татарами замаячила угроза возобновления активных набегов донских и запорожских казаков на Черноморское побережье. Взятие Казы-Кермена, контролировавшего одну из важнейших татарских переправ на нижнем Днепре, дополнительно осложняло для Крыма связь с Белгородской Ордой и возможность осуществления набегов на слабо защищенные юго-восточные воеводства Речи Посполитой. Падение Азова дезорганизовывало связи османов и крымцев с народами Восточного Приазовья и Прикубанья, негативно повлияло на торговые отношения региона центральными черноморскими провинциями империи. Последнее приобретало особое значение в условиях ведения активных боевых действий на Средиземном море. Об этом четко говорит сообщение из Стамбула, извещавшее о взятии Азова московскими войсками: «По приходе из Азова осадных наших ратных людей в здешнем граде великое смятение учинилось. И чают, что все татары поддатца московским силам. И тем нашим силам великой перелом учинится, ибо казаки и москва Черное море опасным чинят. И ни какова хлеба не пропускают. И от того здесь великая драговизна чинитца во всем» [1688] .

1688

РГАДА. Ф. 155. Оп. 1. 1696 г. Д. 12. Ч. 3. Л. 329.

И Азов, и Казы-Кермен являлись отдаленной периферией империи, поэтому их падение было для Порты не таким чувствительным, как сокрушительные поражения от австрийских войск и утрата обширных густонаселенных территорий на балканском театре военных действий. Тем не менее общую угрозу продвижения России к устьям Дона и Днепра при султанском дворе прекрасно осознавали. И если экспедиция по отвоеванию Азова представлялась в тех условиях малореальной (трудности в снабжении крепости гарнизоном и припасами отчетливо проявились зимой 1695/96 г. и в ходе второй осады), то попытки отбить Казы-Кермен и остальные днепровские крепости были предприняты османами уже в самом скором времени.

Глава 8

ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ В 1697–1700 гг

На заключительном этапе войны с Османской империей и ее союзниками Россия фактически перешла к оборонительной стратегии, призванной сохранить завоеванное. Это не было сознательным решением московских властей. Официально, в соответствии с условиями Венского соглашения февраля 1697 г., предполагалось продолжать наступление на врага. Уже в 1697 г. планировался поход на Очаков. Захват этой крепости полностью поставил бы под контроль российской армии все нижнее течение Днепра. Однако отъезд царя в составе Великого посольства существенно снизил темпы подготовки новой военной кампании. Военачальники же больше думали о том, как не допустить значимых потерь, которые плохо сказались бы на их карьере, чем об усилении натиска на противника. Кроме того, османские власти осознали степень угрозы со стороны Москвы и задействовали для борьбы с Россией существенно больше войск, чем в предыдущие периоды.

Донской театр военных действий в 1697 г.

Одну из главных опасностей российские власти видели в том, что османы, не смирившись с потерей Азова, попытаются вернуть себе город. Помешать этому должен был Большой полк А. С. Шеина, который, как и годом ранее, был направлен под Азов. Такая концентрация сил оказалась стратегической ошибкой. Турки и татары получили возможность более свободно действовать на других направлениях.

Большой полк Шеина подошел к Азову 5 июня, пятью днями позже в лагерь прибыли 5 тыс. донских казаков, которыми командовал Лукьян Максимов, а к 11 июня войска пополнились отрядом из 3 тыс. калмыков Аюки под командованием тайши Мункотемира Солом-Сереня [1689] .

1689

Статейный список похода в Азов боярина и воеводы Алексея Семеновича Шеина, в 1697 году // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 7. Одесса, 1868. С. 149–150. Гордон оценивает число донских казаков в 4 тыс. человек. См.: Гордон П. Дневник, 1696–1698 / пер., ст., примеч. Д. Г. Федосова; отв. ред. М. Р. Рыженков. М., 2018. С. 89.

Сколько-нибудь значительных контингентов противника под Азовом

не обнаруживалось. Появлялись лишь относительно небольшие группы от 50 до 300 человек [1690] . Вероятнее всего, в их обязанность входила разведка. Чтобы получить точные сведения о местоположении врага, Шеин отправил разведывательный отряд в составе 100 калмыков и 40 донских казаков, а позднее еще 15 калмыков [1691] . Из разных источников приходили известия о том, что с Кубани под Азов пойдет то ли 27 тыс. [1692] , то ли 10 тыс., то ли 15 тыс. человек [1693] . Правда, появлялись также известия о том, что в распоряжении стоявшего на Кубани калги Девлет-Гирея находится всего 3 тыс. человек и он попросил подмоги у находившихся в Темрюке турок [1694] .

1690

Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 88.

1691

Статейный список похода в Азов… С. 151, 154.

1692

Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 97.

1693

Статейный список похода в Азов… С. 153, 154.

1694

Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 92.

20-м июля в документах Шеина датирована запись о приходе под Азов войска противника, состоявшего из кубанских татар, горских черкесов, кумыков, конных янычар и др., которые при подходе к русскому лагерю убили и взяли в плен около 50 человек, захватив 400 лошадей [1695] . В этот же день состоялось сражение: «И был бой, зело страшен и велик, а было бою того числа десять часов, а бусурман было на том бою татарове и иных бусурман, которые с ними были, тысяч с шестнадцать, а иные стояли в скрыте, для опасения» [1696] . Столкновение окончилось решительной победой русских войск.

1695

Статейный список похода в Азов… С. 155–156.

1696

Там же. С. 156–157.

В данном описании смущают сведения о числе погибших в этом «страшном» и «великом» бою: больше 70 человек со стороны противника и ни одного — в русском стане [1697] . Удивляют и приведенные полководцем данные о числе нападавших. Противнику ни разу не удавалось собрать в степях под Азовом столь огромного войска. Ситуация становится понятной при обращении к дневнику Гордона, который определил общую численность нападавших в 5 тыс. человек [1698] . Эти данные гораздо лучше соотносятся с тем количеством конницы, которое противнику удавалось собирать под Азовом в предшествующие годы. Для успешных действий против Азова этого было явно недостаточно. Да и особенно кровавым данное столкновение в дневнике Гордона не выглядит. Больше всего это нападение похоже на демонстрацию сил, получившую в статейном списке Шеина весьма гиперболизированное отражение.

1697

Там же. С. 157.

1698

Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 96.

После сражения 20 июля противник отступил. Вскоре Шеин начал распускать войска, назначив общее возвращение из-под Азова на 8 августа [1699] . По официальному сообщению Посольского приказа, предназначенному для передачи союзникам по антитурецкой коалиции, сражение 20 июля завершало боевые действия в Приазовье, поскольку «бусурманы с крымскими, и с черкескими, и с нагайскими ордами» отошли «в далние места за Кубань и за Лабу реки в горы и к морю» [1700] . В качестве основного итога кампании отмечалось, что Азов был укреплен новыми валами, сооружено три «земляных города», последний из которых находился «близь протоки морской, которая впадает в море в Понтус Ексинус» [1701] .

1699

Статейный список похода в Азов… С. 159–160.

1700

РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 760 об. — 761.

1701

Там же. Л. 761–761 об.

Главным достижением османов в регионе Азовского моря в 1697 г. стала постройка крепости Ачуев в устье Черной протоки (одного из рукавов Кубани). Строите льство началось весной (в Великий пост). Для этого турки отправили 30 каторг, 6 галиасов, 6 фуркатов и 16 меньших судов с 1 тыс. конных дворян (сипахов) и 7 тыс. пеших солдат. Ими командовал Али-паша, а также Магмет-ага, «которой в Цареграде судебную управу над всеми ведает» [1702] . По другим данным, каторг было 12, а галиасов — 10. В качестве командующих здесь также указан Али-паша и «небольшой» паша Мемет Дербиш [1703] . Судя по источникам, упомянутый здесь Али-паша — тот самый военачальник, который ранее оборонял Азов: «в то время, как Азов взяли, в тамошних странах был сераскером» [1704] . В состав этой экспедиции входил отряд янычар под командованием Мусла-аги, ранее, после взятия русскими войсками Азова, направленного в Кафу для защиты от возможного нападения [1705] .

1702

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1645. Л. 97, 98.

1703

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 1.

1704

РГАДА. Ф. 229. Оп. 2. Кн. 77. Л. 201 об.

1705

РГАДА. Ф. 111. Оп. 1. 1698 г. Д. 8. Л. 5.