Рута Майя 2012, или Конец света отменяется

Вепрецкая Тамара

– Ничего себе! – присвистнул Винс.

– А этот американец потом за ней вернулся? – заволновалась Марина.

– Нет. Его судьба оказалась трагична.

– Умер? – ахнула Софи.

– Погиб, пораженный молнией на вершине пирамиды.

– Ох, к счастью, сейчас нет грозы! – всплеснула руками Клэр.

Девушки прыснули, а Винс укоризненно покачал головой и тут же вернулся к теме разговора:

– И теперь ее не найти?

– Вдова Пьюлстона, Ольга Ставракис, кстати, русского происхождения, разбирая записи мужа, узнала об этой стеле и теперь пытается организовать экспедицию для ее поисков.

– И как же теперь ее искать?

–

Остались еще участники той давней экспедиции, свидетели того, как закапывалась стела. Сейчас она представляет особый интерес для майянистов, потому что по новым исследованиям, основанным на изучении сохранившихся фотографий и прорисовок, ее текст является одной из древнейших из известных иероглифических надписей. Но чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию, стелу надо найти [80] .

– Потрясающая история! – воскликнул Винс.

80

Речь идет о городище Эль-Энканто, периферийной зоне Тикаля (Гватемала). В мае 2018 г. состоялась совместная российско-гватемальская экспедиция по поиску стелы. Были сделаны первые шаги в непростых поисках, которые позволили более подробно изучить само городище. Планируется продолжить ее поиски.

– А я все смотрю на эти нескончаемые джунгли, – заговорила вдруг Томина, – и не могу сказать, что это красиво. Пейзаж со всех сторон однообразный. Это такая же красота, как однообразный вид бесконечной морской глади. Невозможно оторвать взгляд. Завораживает. А еще захватывает дух от осознания, что мы выше этих высоченных деревьев, мы взираем на все вокруг, по крайней мере, с высоты птичьего полета, почти с небес. Мы стоим здесь наравне с богами.

– Эк тебя занесло! – засмеялся Беловежский. – Но, пожалуй, ты права. Мы сейчас в храме. А не каждому смертному дозволено было подняться на такую высоту.

– И не жарко здесь к тому же, – радостно добавил Винс.

– И тебе здесь хорошо, – подхватил Саша.

– Конечно, ведь я же все это открыл. Приехал сегодня, увидел три пирамиды и обрадовался, что я первый, – пошутил француз.

– Так значит, тебя зовут Сайрус Ланделл? – Александр поддержал шутку.

– Именно, – смеялся Винс. – Только я запамятовал, какой год на дворе.

– Так 1931 год.

– А, точно-точно. И как я сюда попал?

– Изучал фауну джунглей. Ты же биолог.

– Ну да, ну да. И я сразу понял, что это одно из величайших поселений.

– Да, около тридцати квадратных километров. И один из самых населенных городов в эпоху классики, порядка пятидесяти тысяч человек, – вставил Беловежский.

– И я решил назвать это поселение Калакмуль, – все больше распалялся Винсент. – Завтра, пожалуй, сообщу об этом открытии в National Geographic.

– Какое верное название вы придумали, мистер Ланделл. Взяли майяские слова «ка-лак-муль», то есть «две соседние пирамиды».

– Но теперь надо бы и экспедицию организовать, – не унимался француз.

– Конечно, Сайрус, пригласи майяниста Сильвануса Морли. У него связи в Carnegie Institution в Вашингтоне. Морли возьмет археолога Руперта, архитектора Боллеса, инженера Стромсвика и работяг из мексиканцев.

– И когда мы отправимся?

– В апреле тридцать второго года, конечно.

– Точно-точно. И я велю Морли вести дневник, ведь это тот самый, кто поведал

историю Стелы Пятьдесят Один, правда?

Винсент радовался как ребенок. Это была игра, шуточная переброска фразами, но так легко и весело он выудил из Беловежского историю открытия городища для мира науки!

– И Морли оценит тебя по заслугам, мистер Ланделл, – сказал Саша. – В своем дневнике он расскажет, как ты был полезен в экспедиции, как помогал им ориентироваться на местности по составленной тобой в первые же посещения чудесной карте.

Винс чинно поклонился и расхохотался. Девушки, молча внимавшие этому дурашливому диалогу, тоже заливисто засмеялись. Здесь, за пазухой у богов, высоко над всем миром, было комфортно, приятно и радостно. Прохладный ветер обдувал их раскрасневшиеся лица и разгоряченные тела. Александр даже реже стал прикладываться к бутылке с водой, которую все время не выпускал из рук, борясь с привкусом бензина. Марина щелкала фотоаппаратом в стремлении запечатлеть этот океан богов.

– Ой, там, на второй большой пирамиде, я вижу Джеймса, – вскричала она, протягивая Саше камеру, и тот признал, что это их приятель-американец.

– Что ж, пойдемте к нему, – позвала Клэр.

– Посетим это великое сооружение – Здание Два, – провозгласил Беловежский.

Спускаясь, они притормозили на террасе со стелой. Винсент ласково погладил ее распиленную поверхность и хотел заснять этот многострадальный монумент. Томина тем временем наблюдала за необычной парой, взбиравшейся на пирамиду, и привлекла к ней внимание всей компании. Очень пожилой мужчина старательно опирался на трость. Его заботливо поддерживала тоже весьма не молодая женщина, используя в качестве опоры длинный зонт. Она сильно волновалась и на каждой ступени спрашивала мужчину, справится ли он с подъемом. Разговор шел по-английски.

– I’m fine [81] , – немного раздраженно отвечал старик, тщательно ощупывая ступени.

Женщина опять с готовностью помогала ему, оберегая его своей хрупкой фигурой, и снова выражала сомнение, стоит ли двигаться выше. Медленно, но они уже достигли одной из нижних террас и приостановились отдохнуть. Оставалось еще две трети пути.

– I’m fine, – опять буркнул старик и упрямо ткнул палкой в следующую ступеньку.

– Надо же, – восхитилась Марина.

81

Я прекрасно (себя чувствую) (англ.).

– Вряд ли они доберутся до самого верха, – усомнилась Софи.

– Пожелаем им удачи, – откликнулась Клэр. – Но тревожно за них.

Жара наваливалась по мере спуска и задушила в объятиях у подножия пирамиды, на солнцепеке. Компания быстро нырнула в душную тень аллей. Там, недалеко от Здания Один, Беловежский приметил громоздкий овальный валун.

– Что это? – Интерес Винсента не затухал.

– Это, судя по всему, камень, служивший алтарем, один из трех таких камней, – задумчиво отвечал Александр и медленно тронулся дальше, пока не замаячил следующий похожий камень, возле которого он резко остановился. – Эти три камня треугольником венчают эту небольшую площадь. Майянисты считают, что эти три камня, – Саша говорил с растяжкой, четко, громко и как будто бесстрастно, – эти три камня символизируют майяское название этого древнего города.