Рыжая проблема господина дознавателя

Никитина Полина

Экипаж остановился. Дорриэн недоумённо посмотрел в окно и, выругавшись, сполз по ступенькам на мостовую.

Присоединившись к нему, я услышала категорическое:

– Нет, дальше не повезу. Мне ссуду за этих лошадей выплачивать ещё три года. А страховка не покрывает полностью их угона.

Шустро развернувшись на пятачке, возница умчался, набирая скорость, а мы остались на тротуаре собирать любопытные взгляды местных жителей.

– Дед, - хрипло выкрикнул какой-то толстяк, стоя на пороге лавки с кричащим названием: “Сладость и

гадость”.
– Одолжи внучку на час. Плачу пять серебрушек.

– Зачем тебе час?
– не удержалась я, игнорируя предостерегающее шипение Дорриэна.
– Ты выдохнешься за минуту. Остальные пятьдесят девять будешь оправдываться почему не получилось?

– Эмили, утихни, - зудел над ухом дознаватель.
– Я потратил на маскировку приличные деньги не для того, чтобы лишиться её в драке с местными аборигенами. К тому же, мы спугнём ведьму.

– Ну конечно, - в ответ проворчала я.
– Это не тебя хотят оседлать резвые старушки. А моя девичья честь задета. И гордость тоже.

Под свист и улюлюканье, а также споры, с кем из них милая блондиночка может поразвлечься, мы добрались до двухэтажного дома с потёртой вывеской: “Районный архив” и со скрипом открыли старую железную дверь.

– Чего?
– устало протянула тучная женщина в выцветшем хлопковом платье. На необъятной груди у неё красовалась смятая бумажка, приколотая простой булавкой: “Этель Лери - главный архивариус”.

– Нам на третий уровень. Отдел печатной хроники прошлого века, - тяжело дыша, выдал “дедуля”.

– Уверены?
– нахмурилась женщина.
– Туда доступ только по письменному разрешению.

– А у нас оно есть, - Дорриэн достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, стряхнул с него налипшие крошки и ворсинки, после чего протянул недовольной даме.

Та внимательно осмотрела лист, даже смочила палец слюной и потёрла печать мэра.

– Никогда такого не видела, - хмыкнула она.
– Проходите по коридору, затем вниз и предпоследняя дверь справа.

Мы с Дорриэном прошли по указанному маршруту, стараясь не вдыхать запах сырости и пыли - совсем не свойственного для архива, где должны храниться важные документы.

Пару раз под ногами что-то пробежало и я выругалась вполголоса, получив в ответ укоризненный взгляд от дознавателя.

– Что?
– шёпотом возмутилась я.
– Не люблю крыс.

Я не кривила душой. К крысам я относилась холодно и равнодушно. Даже при виде Оливии в моём сердце ничего не дрогнуло, хотя, казалось бы, это ушастое милое создание, забавно подрагивающее носом - моя обращённая подруга.

Коридор, куда мы спустились, был освещён парой тусклых лампочек, в которых догорали остатки магического заряда. Стены были покрыты копотью и старой паутиной, а двери, попадавшиеся то справа, то слева, представляли собой кусок ржавого листового железа, грубо прибитого разномастными гвоздями к доскам.

Ни табличек, ни надписей: за ними могло скрываться что угодно. Дорриэн так вообще не мог

поверить своему счастью: это ж столько всего незаконного здесь может твориться!

А за поимку тех, кто здесь ошивался, прокручивая свои делишки, из королевского дознавателя его могли повысить до какого-нибудь важного начальника и заседал бы он во дворце!

– Давай не сейчас, - шикнула я на него, отчего жадный блеск в его глазах сменился искренним разочарованием.

Наконец, мы добрались до нужной двери, перед которой образовалась большая лужа. С потолка капала затхлая вода, но никто даже не удосужился подставить сюда ведёрко или другую ёмкость.

– Фу, - скривилась я, понимая, что для того, чтобы постучать в дверь, мне придётся встать ногой, обутой в элегантную туфельку из светлой кожи, в эту вонючую жижу.
– Не, я пас, давай сам.

Дорриэн, покачнувшись вперёд, упёрся ладонью в стену, а другой постучал в железную дверь.

– Входите, - раздался низкий голос, который мог принадлежать как женщине, так и мужчине.

Стряхнув с пальцев налипшие хлопья ржавчины, господин Нельсон коснулся ручки и с видимым усилием потянул её на себя. Дверь отворилась неохотно, с протяжным, зловещим скрипом, открыв нам вид на небольшую комнатку, размером не больше моей подсобки.

Выругавшись про себя, я перепрыгнула лужу, но всё равно умудрилась задеть каблуком воду и обрызгала штаны “дедули”. Переодетый дознаватель лишь крякнул, хмыкнул и проковылял по ней с невозмутимым видом.

Чувствуя, как сердце ускоряет ритм, я посмотрела на молодую женщину лет тридцати, сидящую в полутьме за круглым столом, накрытом чёрной скатертью. Справа от неё лежала потрёпанная колода карт, слева стоял мерцающий шар и чуть поодаль чучело совы.

“Да уж, шикарный антураж”, - хмыкнула я про себя.
– “Может, поставить такое же чучелко у себя?”

– Я вам не назначала, - холодно ответила ведьма, дождавшись, пока Дорриэн закроет за собой дверь.

От звука её голоса по спине пробежали ледяные мурашки, а сознание накрыло волной первобытного страха. Дьявол, это настоящая чёрная ведьма, не самозванка!

Её аура давила на меня, несмотря на рассеянную магию и иллюзию, которую наложил Финч. Хотелось бросить расследование, убежать к себе в лавку и как следует прорыдаться в обнимку с Кориандром.

– Дощенька, - Дорриэн взял инициативу на себя.
– Дали ваш контактик добрые люди.

– Добрые?
– усмехнулась ведьма, изогнув тонкую чёрную бровь.
– Вас обманули, добрые сюда не ходят.

Надо бы пересилить себя и вмешаться, пока Нельсон всё не испортил. Силясь унять дрожь в ногах, я, не дожидаясь приглашения, села на стул и заговорщицки зашептала:

– Ваш контакт мне дала подружка, Фейт Бёрч.

На лице ведьмы не дрогнул ни один мускул, а я, присмотревшись, увидела, что ей далеко за тридцать, скорее ближе к сорока пяти. Используя игру света и тени, она умело маскировала возраст.