Самая яркая звезда на небе

Tippilo

— Там, где я их взял, есть гораздо больше, если ты захочешь уединиться со мной в комнате наверху, — сказал он, растягивая слова в попытках звучать обольстительно.

Прежде чем Том успел хотя бы моргнуть, она сжала кулак и врезала им прямо промеж глаз Абраксаса. Абраксас взвыл. Он услышал характерный хруст ломающегося носа и вздохи окружающих зрителей. Гермиона Грейнджер, официантка из «Дырявого котла», только что ударила Абраксаса Малфоя и сломала ему нос.

····?·* ?? ?*·?····

Второй раз в своей жизни Гермиона ударила Малфоя.

Может, конечно, это и случилось с разницей в пятьдесят два года, но она выяснила, что быть раздражающим, нечутким, самодовольным червяком — это часть генетического кода Малфоев. Так было с Драко и Люциусом. А раз уж теперь она встретилась с дедушкой Драко, Абраксасом, ей пришлось признать, что он нравился ей ничуть не больше, чем его будущие потомки.

Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять, что именно она сделала. Она ударила Абраксаса Малфоя во время работы! Не важно, насколько он этого заслуживал, она ударила посетителя и, судя по виду, сломала ему нос. Кровь просачивалась сквозь пальцы Малфоя, которыми он закрывал своё лицо.

— Ах ты, сука! — прошипел он.

— Я… — у неё не было слов. Она шагнула назад, неотрывно глядя на Тома Риддла, на вид потешающегося над ситуацией. Удивительно, учитывая, что он выглядел таким раздражённым до этого. Ему доставлял удовольствие сломанный нос друга. Садистский придурок.

— Думаешь, ты можешь ударить Малфоя, и тебе это сойдёт с рук? — он подошёл ближе. Она заметила Эдгара, бармена, наблюдавшего с неподдельным интересом. Он снова и снова протирал пивную кружку, решая, нужно ли ему вмешаться. Некоторые посетители паба вытаращились на них, а остальные старались не смотреть в их сторону.

Уволит ли её за это Габриэлла? Ей была нужна работа. Это всё, что у неё было. Она здесь жила. Она строила свою жизнь, и всё началось с её работы и крова в «Дырявом котле».

— Ты заплатишь за это, — это было обещанием. — Я прослежу, чтобы ты, блядь, расплатилась, — Малфой подошёл ближе, сжимая руки в кулаки. Риддл наблюдал за ней под впечатлением. Его полные губы растянулись в улыбке.

Гермиона подумала о том, чтобы извиниться. Это было бы ложью. Она не сожалела об ударе Малфоя. Она бы вытащила палочку и вылечила его сломанный нос — заклинание было достаточно простым. Единственной проблемой оставалось, что ей всё ещё нужно было купить новую палочку, и она не была уверена в правилах, учитывая, что она так и не закончила школу.

— Тебя уволят с твоей никчёмной работы, ты, бесполезная шлюха!

Она сделала то, что сделала бы старая Гермиона, когда с ней были Гарри и Рон. Она выпрямила спину и собралась с духом:

— Отвяжись, Малфой, ты это начал, а я просто закончила. Проваливай.

— Пизда чёртова!

— Я не потерплю, чтобы со мной обращались, как с обычной потаскухой. Прояви уважение или покинь это заведение.

Ему это показалось смешным. Он прижал её к столбу и наклонился ближе, прошептав на ухо так, чтобы никто не услышал:

— Тебе

нужно уяснить своё место, мисс Грейнджер. Я Малфой, и я получу то, что я хочу, — он провёл пальцами по её бедру.

Она схватила его за плечо свободной рукой и оттолкнула его. Он задом споткнулся о свои аляпистые ботинки из драконьей кожи и нахмурился. Зря она это сделала. Ссориться с Малфоем было пустой затеей. Она повернулась к нему спиной без единого слова, надев на себя маску храбрости. Лишь крепкая хватка монет, которым Абраксас с ней расплатился, выдавала её напряжение. К счастью, он заплатил до того, как она ударила его. Сейчас он бы не заплатил.

Она направилась к банкетному залу, который пустовал, за исключением особых случаев для особых гостей, или когда Габриэлла считала, что им нужно расширить основной зал.

— Только попробуй съебаться, сука! Мой отец…

— Абраксас, оставь её, — сказал Риддл. Его вкрадчивый голос прорезал напряжение в комнате.

— Не влезай!

— Я сказал, оставь её, Малфой! Оставь её в покое. Сейчас же, — в тоне Риддла была очевидная угроза, от которой по спине Гермионы пробежал холодок, хотя она и не была направлена на неё. Малфой уж точно это услышал, потому что он больше не сказал Гермионе ни слова. Она воспользовалась возможностью поспешно удалиться.

Что только что произошло? Она распахнула двери банкетного зала и проскользнула внутрь, стаскивая фартук и глубоко вздохнув. Почему-то фартук вокруг её талии будто сдавливал её дыхание.

После трёх минут хождения туда-сюда и глубоких, расслабляющих вздохов, чтобы успокоить свои натянутые нервы, дверь вновь распахнулась, и проскользнул Эдгар. Мужчина ничего не говорил, наблюдая, как Гермиона мерила шагами комнату. Его выражение лица оставалось безмятежным.

Гермиона больше не могла этого вынести. Она нарушила тишину:

— Мне нужно уйти? — спросила она задыхающимся голосом.

— Что?

— Думаешь, у меня ещё есть работа? — Гермиона остановила своё расхаживание и взглянула прямо на Эдгара.

— Конечно, у тебя есть работа! Габриэлла не уволит тебя! — глаза Гермионы расширились. — Когда миссис Лонгботтом рассказала мне, что он сказал тебе, меня и самого потянуло врезать паскуде. Он практически такой же ужасный, как его отец.

Лонгботтом? Гермиона гадала, была ли она родственницей Невилла. Она выбросила отвлекающую мысль из головы.

— Его отец?

— О да, Септимус Малфой — чёртов ублюдок и сила, с которой надо считаться. Не говори никому, что я сказал. Может, мне он и не нравится, но его хранилище утопает в галлеонах, и у него есть друзья на высоких постах.

Гермиона вздохнула. Она здесь почти месяц, а уже завела себе видных врагов. Она плюхнулась в мягкое кресло, нахмурившись. Кресло выглядело удобным, но в жизни было бугристым и от него слегка пахло плесенью.

Двери банкетного зала распахнулись снова, и внутрь зашла Габриэлла с сочувственной улыбкой: