Самоидентификация
Шрифт:
– После зоны-то?
– Всегда. С Толиком всегда все было не так. По-моему, и на зоне он оказался из-за этого.
Я даже не пытаюсь спорить. Наверное, он прав. Не бывает следствий без причин. Толик – живое тому доказательство. Причины старательно игнорируют все – родители, общество, воспитатели, начальники. Следствия бьют по каждому. В мире, состоящем из атомов, молекул, кристаллов, все априори слишком плотно взаимосвязано, чтобы случайно все становилось прекрасно, несмотря на предысторию.
– Здесь что-то не так, - бесцветным голосом шепчу.
– Как обычно. Как обычно, в последнее время. Ты немало упустил, конечно, - Жора
– Я бы хотел взглянуть на город и область, но времени не хватит.
– А ты никуда не успел сходить?
Отрицательно качаю головой.
– Так, прогулялся пешком. Из области видел только дорогу в клуб.
– Ни хрена ты не видел. Мы все ни хрена не видели, - его голос твердеет. – Так в чем проблема? Поехали.
– Куда?
– Сделаем круг по городу, рванем на «бугор».
Нужно ли долго думать? Сегодня воскресенье, и я обречен уехать – само позднее – в понедельник с утра, и то – это будет прогул за мой счет, пусть и оговоренный. Другого шанса не будет. Наверное.
– Да без проблем.
– Дай допить.
«Волга», доставшаяся Жоре от отца, наверное, видела еще Сталина и даже Ленина. Конечно, на самом деле, ей не так уж много. И она довозит из точки «а» в точку «б». Я задумываюсь над целесообразностью, в таком случае, платить «десятку» одного только транспортного налога за «восьмую».
– Пристегиваться надо?
– Если придумаешь, как, - улыбается Жора.
Ремень давно лишен натяжения и вяло болтается, как кусок сырой рыбы. Жора полминуты прогревает машину высокими оборотами, проверяет, видно ли хоть что-то в зеркала заднего вида, и мы трогаемся.
– Везет этой «волге», - выдаю, чтобы прервать напряженную тишину.
– Это камень в мой огород?
– Это медаль за отвагу. Я бы не смог ее поддерживать. Даже глушитель на месте, - усмехаюсь.
– Нет, чтобы заметить, что даже холостые не плавают, и шумоизоляция усилена, - с укоризной. – А вообще, я и не вкладываю в нее. Ездит и ездит. Пороги уже ушли почти.
– Тут железа-то, наверное, навалом, - предполагаю.
– Ну, да, - рассеянно; смотрит на дорогу.
Не всем одинаково везет. Это верно. Толику, как мне кажется, не повезло в местах, не столь отдаленных. Ему будет трудно даже пытаться адаптироваться к нормальной жизни. Особенно – с новеньким, блестящим сотрясением. Всегда важно занять свою ячейку.
Еще спустя год я захожу в «макдональдс», чтобы поймать «вай-фай», поскольку я поехал делать выездной отчет и встречаться с клиентом, а необходимая форма у меня осталась только в почтовом ящике, и обычным 3G ее можно было качать до Второго Пришествия. Чтобы не выглядеть жмотом и скотиной, я припадаю к ближайшей свободной кассе и заказываю себе чизбургер и кока-колу, к которым не притрагиваюсь, потому что скачивать нужно быстро и параллельно проверяя остальную почту, раз уж такая пьянка. Я поднимаю голову, и вижу, как мимо «маккафе» проходит стайка девчат в оранжево-синих рубашках, и на одной из них – желтый пластиковый беджик с гордой надписью «ОКСАНА». Она пополнела. Сильно. Ее взгляд полон отчаяния. Усталая улыбка. Она смотрит сквозь меня, и что-то ее задерживает, но подружки по работе ее торопят, чтобы успеть раздать всем желающим гамбургеры или что там еще им надо делать. Когда она появляется за прилавком и начинает собирать «хеппи милы», я вытягиваю шею, чтобы лучше присмотреться из-за собравшейся толпы.
Позже я
Разговор с Жорой идет в фоновом режиме, и нас обоих это устраивает. Когда мы съезжаем с окружной на дорогу, ведущую к старому заводу, я прошу его немного сбавить скорость или вообще остановиться у завода.
– Там уже не на что смотреть, - пожимает плечами.
– То есть?
– Видишь? – показывает пальцем на огромный массив кустарников впереди, за поворотом. – Это зона разгрузки приходящего транспорта.
Я сглатываю. Молчу. Когда мы подъезжаем к воротам завода, Жора все-таки сбрасывает скорость и прижимается к обочине. Главные ворота заслонены высокими растениями – кустарниками, травами – черт их знает. Деревья, которые раньше подпиливали, выросли во всю мощь. Одно небольшое дерево упало – видимо, в грозу или ураган, - рядом с проходной и блокировало вход.
– И давно? – в горле пересохло, но я шепчу.
– Не помню уже. Года три. Наверное. С тех пор все и рассосались – кто куда. На втором заводе-то вакансий было не много. Магазины, сельское, выездная работа. Кто-то каждое утро ездит в областной центр. Кто-то постоянно катается на заработки на неделю в Тверь, еще куда-нибудь, на выходные домой.
– Не очень-то круто, - бормочу.
Рядом с воротами пробегают собаки. Трое тощих дворняг. Они что-то ищут, игриво кусаются, а замечая нас – вяло, безынициативно лают.
– После того, как его закрыли, кто-то уехал, кто-то переустроился, кто-то спился. Кто-то дал хороший откат за эту землю. Завод по команде закрыли. Штат распустили. Кто надо – знал заранее. А товарища, который платил откат, видимо, грохнули. Или интерес пропал. Черт его, - Жора переключается на третью, и мы едем дальше, уже гораздо быстрее. – В итоге, земля осталась неприкаянной. А люди рассосались. А руководство, конечно, свалило – кто в Москву, кто в Питер – хрен их знает. У большинства ведь были подвязки. Ну, конечно, растащили, что могли по карманам – кто оборудование на перепродажу, кто деньги из сейфа. Интересный процесс, конечно.
– Все ты знаешь, - бормочу; оглядываюсь назад; одна из собак с лаем гналась за нами, но устала и легла прямо посреди дороги.
– У меня там кореш работал. Продал все, что было, уехал. Вроде, в Тверь. Он был довольно близок с кем-то из руководителей. Засим и успел получить отпускные, пару окладов и так далее.
Молчу. Закрываю глаза. Собака лежит посреди дороги. Ждет. Как-то я проезжал по делам работы мимо Московских ворот и удачно встрял на затор на круговом движении. Наблюдал как девушка – невысокая и скучно, по-офисному одетая, - подкармливала местных собак сосиской в тесте из ближайшего ларька. По-моему, она хотела их отравить этим, но потом сама ела такое же произведение кулинарного искусства. Рядом стоял какой-то парень в черной куртке. Тяжелого, нервно потрепанного вида, невысокий, - немного выше ее – парень. Смотрел на нее. Наверное, между ними было что-то не так. ДПСник впереди пропустил взмахом палки поток, и я уехал.