Санктум
Шрифт:
– Я тоже, - он отвел глаза, а мой смех внезапно оборвался. Я наступила куда-то, и мою стопу пронзила адская боль.
– А, черт! – зашипела я, прыгая на одной ноге, и услышала, как Эдвард зашипел тоже.
– Белла, - простонал он с досадой и выронил фонарь, который немедленно погас.
– Отлично, - процедила я раздраженно, погруженная во тьму. Ни звука не раздавалось вокруг, как будто Эдвард исчез. Странный испуг пронзил меня насквозь, когда я подумала, что он и вправду может оказаться игрой моего воображения. Что, если сейчас окажется, что я действительно
– Эдвард… - мой голос задрожал, когда я неуверенно позвала его, забыв о боли.
– Не двигайся, - прошептал он очень тихо, издалека, и я послушно замерла. Я старалась даже не дышать. Лишь бы он не ушел, не бросил меня тут одну.
Спустя бесконечно долгое мгновение полной тишины воздух рядом со мной всколыхнулся, а затем я услышала щелчки фонаря.
– Сломан? – спросила я.
Эдвард потряс его немного, и свет вернулся.
– О, слава Богу, - воскликнула я, садясь к стене, чтобы посмотреть, что с моей ногой. На подошве красовался неглубокий, но очень болезненный порез, в который явно попала грязь. Я попыталась очистить рану пальцами, как могла.
– Не трогай, - прошипел Эдвард напряженно, оказавшись рядом со мной, совсем близко.
– Но… - я попыталась возмутиться, но он присел передо мной на корточки и вдруг так нежно взял мою ногу в свои ладони, что у меня онемел язык. Широко раскрытыми глазами я смотрела на него… Мое сердце билось очень быстро…
– У меня есть медицинское образование, - бормотал тем временем Эдвард, вытряхивая из рюкзака мои вещи. Там была запасная кофточка, которую я собиралась взять наверх, когда меня завалило.
– Медицинское? – недоуменно повторила я, наблюдая, как он исчезает в проходе, из которого мы только что вышли. И тут же услышала вдалеке плеск воды.
– Даже два, - сообщил он, возвращаясь с такой скоростью, что я невольно вздрогнула. Моя кофточка была влажной, с нее капала вода. Я моргнула, не понимая, как он успел так быстро обернуться. Мне казалось, что мы ушли довольно далеко. Но, может, я все себе просто придумала…
Усевшись напротив меня и снова положив мою раненую ногу себе на колени, он стал аккуратно промывать рану, и я завороженно смотрела на него, не в силах оторваться. Я пыталась игнорировать дрожь, возникшую внутри меня, но проигрывала в этой борьбе, видя, насколько нежно Эдвард заботится обо мне. Это не было сравнимо ни с чем, что я испытывала раньше.
Подростковая неловкость Джейкоба компенсировалась его искренностью и непосредственностью… В наших отношениях было больше дружбы, чем страсти. Торопливость Майка прощалась мною, потому что таков уж он был. Другие мужчины… - их было не так уж и много! – даже если пытались позаботиться обо мне, то либо не умели этого делать, либо не особо желали…
И ни один из них не вызывал это странное чувство слабости, поразившее каждый мой внутренний орган столь сильно, что закружилась голова. Кажется, я даже забыла, как дышать! И все это – таким простым действием, как промывание моей раны.
– Тебе же всего семнадцать лет… - напомнила я растерянным голосом, пытаясь отвлечься. – Какое медицинское образование можно получить в семнадцать лет?
– Я… вундеркинд, - дернув бровью, он невесело усмехнулся. Я зашипела, когда соль попала внутрь пореза. – Извини, – пробормотал он.
– Так тебе все-таки семнадцать? – расстроено переспросила я. Не могла не признать, что его возраст мучает меня. Он был таким красивым, что не отвести глаз. Напрасно он надеется, что я посчитаю его сном. Вряд ли я смогу забыть его лицо… хоть когда-нибудь. Особенно теперь.
– Да, - ответил он просто.
– И давно тебе семнадцать? – я решила немного перефразировать вопрос, чтобы получить более развернутый ответ.
Эдвард открыл рот… затем закрыл его. На секунду зажмурился, медленно выдыхая… и я ждала, что он вот-вот начнет с досадой качать головой, раздраженный моей настойчивостью.
– Довольно давно, – вместо этого неохотно признался он, и я невольно расплылась в торжествующей усмешке.
Он взглянул на меня настороженно, но вдруг тоже… улыбнулся. Он был таким ослепительно красивым в этот миг, что я чуть не поперхнулась. Электричество незаметно повисло в воздухе, наполняя пространство пещеры… пространство между нами… пока мы смотрели друг на друга, ничего не говоря. Каждый мой нерв натянулся, как струна. Это было мучительное, но неожиданно приятное чувство внутри груди – там, где билось мое сердце. И кажется, я снова забыла, как дышать.
– Ты не сможешь идти, - только его слова заставили меня опомниться, - я могу понести тебя на руках.
Волшебство испарилось, будто его никогда и не было. Реальность вернулась ко мне.
– О, нет. Об этом не может быть и речи!
– тут же возмутилась я, пытаясь встать, но Эдвард не дал мне сделать этого, удерживая мою ногу в своих руках. Мало того, что он несет тяжеленный баллон и все снаряжение, так еще и меня собирается понести? Он кто – супермен, который никогда не устает? Хотя, судя по его невероятной выносливости в воде, возможно, так оно и есть.
– Белла, Белла, - пытался он меня урезонить, - подожди.
Я замерла, потому что Эдвард выглядел так, будто что-то придумал. Он взялся за свой гидрокостюм и - не успела я понять, что он творит – оторвал от него один рукав, затем второй.
– Что ты делаешь? – воскликнула я, и сразу догадалась, когда он надел рукава на мои ноги, как сапоги. Я недоверчиво рассмеялась – это выглядело нелепо.
– Что? – не понял он, делая сложные завязочки из имеющейся в моем рюкзаке веревки, которую он разрывал… руками. Я пыталась не подавать вида, что это удивляет меня. Я уже почти утратила способность удивляться, просто смотрела. Впитывала каждую деталь.