Сектант и девять миров
Шрифт:
Но в одном видение не соврало: справа от Двери действительно находилась панелька с большими круглыми кнопками, изображавшими полустёртые символов кода. Судя по состоянию кнопок, некто (вероятно, сам Грох) потратил ни один месяц в попытках подобрать нужную комбинацию: краска практически стёрлась, а символы угадывались лишь по неясным очертаниям. Но большой проблемой это доставить не могло: уверен, Грох наизусть вызубрил местоположение нужных кнопок.
Некоторое время мы молча стояли, не двигаясь и не говоря ни слова… Как будто в ступоре.
Рой мыслей не давал покоя:
Заводы по производству киборгов, воронка, оставшаяся после уничтожения целого народа, Дверь… А сколько ещё тайн скрывает древний лес Первого мира?
Я всё больше и больше понимал философию Гроха… Зачем устремляться к выдуманным званиям, деньгам, зачем двигаться к вершине девяти миров, если здесь, прямо у тебя под носом, расположено нечто по-настоящему великое и таинственное. И ведь никто из Храмов до сих пор не занялся массовым исследованием Первого мира.
Но почему?..
Ответ до смешного прост. Тайны, скрытые в древних лесах, могли серьёзным образом пошатнуть существующий строй. Вскроют один из таких дотов, и выяснится, к примеру, что Грох прав; Три Великих Бога — это вовсе не боги, а, к примеру, названия препаратов по генетическому улучшению организма. И носороги, аисты и мангусты поклоняются не создателем девяти миров, а просто рекламным маскотам некогда исчезнувшей цивилизации.
Что после этого станет с властью Храмов? Их символическое доминирование исчезнет, как призрак, и никакая сила не сможет удержать миллионы игроков от восстания. Нижние миры буквально сожрут правящую верхушку, живая волна сметёт Лучезарного Владыку с трона, сколькими бы рангами он не обладал…
Поэтому-то носороги, мангусты и аисты ожесточённо искореняли все альтернативные культы: Великих Богов трое, и втиснуть в этот ограниченный ряд кого-то ещё просто невозможно. Любая секта, любой потенциальный культ подлежит уничтожению! И только Гремучая змея двадцать лет назад сумела мобилизовать достаточное количество игроков для противостояния.
Но секта проиграла, и вся информация о ней была стёрта: настолько, что молодые игроки даже не подозревали, как выглядит магическая татуировка секты, при виде которой их отцы немедленно вызывали отряд карателей.
Это меня и спасло в первые дни пребывания в рабстве.
***
С каким-то странным, едва ли здоровым выражением на лице октопус подошёл к панели и, выудив из-за пазухи обрывок бумаги, начал нажимать на кнопки. Медленно, желая растянуть удовольствие от процесса и вместе с тем втайне ожидая провала… Наконец, восстановившийся палец-щупальце ткнул по последнему причудливо закруглённому символу.
Кнопка послушно провалилась внутрь и тут же, подчиняясь скрытой пружине, выехала обратно.
Несколько секунд не происходило ровным счётом ничего — и за это время Грох, кажется, испытал всю палитру эмоций: от томящего ожидания до откровенного ужаса — и каждая из них отобразилась на обычно спокойном зеленоватом
Наконец, где-то в глубине дота раздался скрежет застоявшихся механизмов, и Дверь, дрогнув, беззвучно начала отъезжать в сторону…
Гроха чуть инсульт не хватил! У октопусов ведь может быть инсульт?.. Расталкивав нас со Стефаном и едва не пнув Воя (благо пёс успел телепортироваться из-под ног октопуса), Грох побежал к открывающимся воротам, как будто ожидая, что прямо сейчас из бункера хлынут древние артефакты или же выйдут сами древние, чтобы принять октопуса в свои ряды!..
Но ничего подобного не случилось.
Бункер (а это действительно был бункер) молча дышал застоявшимся спёртым воздухом и глядел на Гроха чёрным провалом подземелья. Выглянувшее из-за туч солнце приглашающе осветило первые ступени лестницы, ведущей к тайне «нижнего» народа Первого мира.
Это несколько отрезвило Гроха.
Некоторое время он ещё боролся с желанием рвануть сломя голову вниз, но пересилил-таки себя и спокойно выдохнул, вопросительно глядя на нас, словно спрашивая: «И чего это мы ждём?» И только когда во взгляде Гроха пропал зловещий огонёк безумного фанатизма, Стефан с опаской посмотрел в полумрак бункера и спросил:
— Её ведь можно будет закрыть?
— Можно, — бросил Грох, уверенно входя в локацию и выуживая из-за пазухи тонкую длинную леску. — Но ты уверен, что сможешь потом её открыть?.. С той стороны?
— Но… но ведь за нами идёт Лоренс Дрейк! — недоуменно проговорил Мясницкий.
— Он самый, — зло усмехнулся Грох, протягивая в полумраке растяжку с Огненными камнями, совокупной силы которых хватило бы на то, чтобы разрушить часть белокаменной стены Храма, что и говорить о четвёрке носорогов. — Более того, я очень надеюсь, что именно Лоренс Дрейк первым переступит через порог… И шаг этот станет для него последним.
***
Каменные ступени, округлый потолок с каменными же плитами и непроглядный мрак. И только фонарик в дрожащей от предвкушения руке октопуса рассеивает темноту.
Луч света облизывает каменные ступени, покрытые толстым слоем пыли и теряется в тёмном пространстве длинного коридора. Вентиляция на верхнем уровне бункера работает с перебоями, дышать тяжело: сухой спёртый воздух раздражает лёгкие и заставляет делать усилие на вдохе. Неприятное ощущение. У Стефана, к примеру, явно наметились признаки клаустрофобии. Мясницкий озирался по сторонам и явно испытывал дискомфорт от нахождения в локации, тем не менее пока что ему удавалось справляться с эмоциями.
Первая находка ожидала нас практически у самого входа. Антропоморфная мумия, буквально приросшая к двенадцатой по счёту ступени… Ссохшееся скрюченное тело с остатками мяса на пожелтевших костях. Вполне себе человеческие конечности с течением времени отслоились от трупа, и мумия походила на безрукого ребёнка, заснувшего на полу в позе эмбриона несколько сотен (а то и тысяч) лет назад. Вытянутая голова с остатками волос, широкая дыра на почерневшей шее дополняли образ и вызывали некоторую… хм, тревогу.