Семь зверей Райлега (фрагмент)
Шрифт:
Гончей пришлось то красться на цыпочках, едва касаясь пальцами земли, то мчаться стрелой, кидаясь от дерева к дереву, а за ней, взрывая землю, из-под поверхности вырывались тугие петли ловчих лоз. Приходилось пробираться и поверху, чуть ли не по-беличьи перемахивая с ветки на ветку.
Хорошо ещё, что снадобье, которое Адверус дал сидхе, действовало безотказно, след держался чёткий и ясный. Гончая старалась не пускать в ход оружие. Лес сидов - одно громадное живое существо. Рань хоть одну лозу - мигом полетит весть, от корня к корню, всё дальше и дальше, в самое лесное сердце, где до сих пор не побывал ни один слуга Некрополиса (и куда, собственно говоря, нечего соваться и ей, Стайни) - а потом оттуда придёт поистине
Если всё здесь связано воедино - почему тогда ей дают идти дальше? Или ловушки срабатывают настолько часто, что сиды просто уже к этому привыкли?
Тоже может быть, должны же эти растительные монстры чем-то питаться...
...Там, где обитала нужная Гончей Ветвь, она добралась, как и рассчитывала, под вечер. В темноте лес сидов становился совсем дурным местом. Ходить по нему не могла даже она, Стайни, несмотря на всю выучку и эликсиры.
Гончая вскарабкалась высоко по гладкому стволу. Название этого дерева она знала только по-сидски, на любом из человеческих языков это прозвучало бы как бессмысленный набор звуков. Гладкая, тёплая кора на ощупь казалось кожей живого существа. Могучие ветви отходили от ствола совершенно горизонтально, однако в нескольких шагах от него резко устремлялись вверх, прямые, словно древки исполинских сарисс, коими бились непобедимиые до срока фалангиты старой Империи.
Здесь сиды проложили свои воздушные пути. Они не слишком любили ступать по земле, предпочитая иметь под босыми ногами живую плоть дерев. Дороги сидов являли собой перекинутые с одной развилки на другую узкие жерди, по который смог бы пройти разве что человек-циркач.
Стайни легко вскочила на жердь, пробежала по ней, ловко балансируя.
Разумеется, достичь изящества и грации истиннорождённой сидхи она не могла, но для слуги Некрополиса главное - действенность.
Гончая замечала многочисленные следы. Сиды были здесь. Оборванные черенки ореховых шишек, свисавших на длинных пружинящих стеблях, кое-где попадавшаяся шелуха, оструганный сучок (порой сиды не брезговали и инструментами). Деревья становились всё выше, листья - всё щире и темнее.
Лёгкие ветерки предупредительно шуршали в высоких кронах, словно норовя оповестить о чём-то слишком далеко зашедшую Гончую. Вскоре впереди замаячил первый огонёк и Стайни надолго замерла.
Ветвь, из которой Гончей надо было выкрасть сидху, насчитывала едва ли три десятка семей. В отличие от людей, сиды не жили постоянными парами. И для сида, и для сидхи считалось обычным сменить за долгую жизнь пять, шесть, а то и семь спутников. Хотя, конечно, бывали и такие, что все отведённые им долгие сотни лет проводили только с одним избранником или избранницей. О таких слагали баллады менестрели, однако сами сиды к подобному относились не слишком одобрительно. Их раса никогда не отличалась многочисленностью, а люди, кванги, суоры стремительно множились и занимали всё новые и новые земли. Особенно в этом преуспевали суоры, горластое низкорослое и длинноухое племя, у которых отчего-то сохранились хвосты. У них женщина, родившая меньше десяти детей, считалась неполноценной и подлежала осуждению всем многолюдством. Суоры служили неиссякаемым источником насмешек для всех остальных рас Райлега, отличаясь в то же время крайней вспыльчивостью и обидчивостью. Это уже привело к не одной войне.
Впереди голубел огонёк. Стайни почти наяву представила себе, как он лежит, неопаляющий, на подстилке из мха в глубоком дупле, освещая протянутую высоко над землёй дорогу холодноватым ровным светом. Граничный огонь. За ним, за тёмным переплетением ветвей - крошечные домики сидов. "Своего"
Гончая достала из поясного кармашка плотно закупоренную склянку темно-красного стекла с притёртой пробкой. Открыла, высыпала на тыльную сторону ладони в чёрной мягкой перчатке небольшую горку красноватого порошка. Поднесла ладонь к ноздрям, глубоко вздохнула. Перед глазами помутилось, по тело прошла судорога. Гончая пошатнулась, борясь со внезапно накатившим приступом тошноты. Она знала, что это пройдёт, но в эти мгновения была совершенно беспомощна и беззащитна.
...Зато, когда сознание прояснилось, а руки перестали трястись, она чётко знала, куда идти. Обострённое сверх всяких пределов (на краткое время) обоняние подсказало, где спит нужная ей сидха.
Стайни тщательно проверяла дорогу. Здесь, на ближних подступах, сиды любили ставить самые коварные ловушки. Уже не просто живые капканы, но магические западни. До них редко добирался простой смертный, и потому даже Гильдия Мастеров мало что знала о них.
Гончая терпеливо ждала. В лунные ночи сиды часто засиживались допоздна, и в сливающемся свете двух небесных Гончих пели странные свои песни, дисгармоничные и резкие для человеческого слуха, без выраженной мелодии песни, так несоответствующие общему облику сида. Но сегодня небо заткало пеленой, низкие облака спустились почти к самым вершинам леса, и сиды разошлись, оставив, как и обычно, посреди своей площадки негасимый магический огонь.
Выждав достаточное время, Гончая осторожно двинулась вперёд. Сердце билось неровно, дыхание сбилось - несмотря на все влитые в себя эликсиры. Она боялась. И ничего не могла с собой поделать. Если её захватят здесь... то лучше даже не думать, что с ней могут сделать. Но её не захватят, потому что всегда оставался эликсир последней надежды, не оставляющий после себя даже пепла. Её никогда не захватят. Она выполнит задание, вернётся в Некрополис, получит новую руну...
* * *
– Знаешь, Тёрн, а я ведь никогда не думала, что будет потом. Когда я перестану быть Гончей. Будующего словно и нету. Завтра никогда не настанет. Следующий год никогда не придёт. Есть смерть, но нет старости и слабости. Нет семьи, нет детей, ничего нет. Есть только Гильдия Мастеров и есть руны. Это казалось очень важным - получить новую руну. Неимоверно важно. Даже важнее жизни.
– Гончие никогда не выходили замуж?
– Нет. Никогда. Те, кто становился... ну, ты понимаешь, кому уже не требовалось никаких эликсиров, чтобы быть Гончими, тем уже и семья никакая не была нужна. Ведь цель Некрополиса - победа над Смертью, её подчинение, а вовсе не прирост уже живущих в этом мире. Мастера всегда говорили, что в Райлеге развелось слишком много ходящих, дышащих и гадящих тел.
– Да, слышал я такое, - вздохнул Тёрн.– Не хотел верить, но пришлось.
– Вот именно. Гончие ведь не живут, как и весь Некрополис. Даже те, кто просто землю пашут. Не живут, и всё. Тянут себе лямку, от рождения до могилы.
– Не всем ли смертным уготовано то же самое?– осторожно осведомился Тёрн.
– Нет. О, нет!– помотала головой Гончая.– Слышала я... что есть земли, где живут радостно, и не умирают по-настоящему... как я говорила, когда гаснешь - и всё, и ничего от тебя не остаётся, даже памяти.
– Интересно, - с каменным лицом проговорил дхусс.– Это где ж страна такая?
– Так ведь это сказка, - вздохнула Стайни.– Но красивая. Я её с детства помню. Всё, что могла, забыла, мамы лицо - и то забыла, а сказку это глупую - помню. С чего бы так, непонятно.