Семейная сага
Шрифт:
"Прочитайте…", будто она знала, что это написано именно для нее. Я прочел:
Талин, Талин…
Крыши рыжи,
Небо, море — цвета стали.
Хлещет дождь седьмые сутки! Правда, редко в промежутки Что-то светит вроде солнца
Между тучами в оконце.
Море — серое, как небо. Небо — серое,
Будто древние фрегаты В тихой гавани стоят: Шпили крыш зовут куда-то
В моря даль, где тонет взгляд.
Черепица, черепица — Рыбой в красной чешуе… Никуда не торопиться… Всё лишь суета сует…
Давят древние оковы, Давит купол цвета стали. Спит в дожде средневековом
Дряхлый старец — Вана Талин.
Она почти шепотом поблагодарила меня
— Спасибо, Михаил, замечательный экспромт…
— Это написано для вас.
— Спасибо еще раз… А вы где-нибудь печатались?
— Конечно нет! Хотя у меня стихов понаписано много. И честно говоря, я все их коплю, даже ранние юношеские. Я к ним отношусь не как к творчеству, а как к дневниковым записям.
— Интересно бы почитать… Я не знаю остальных стихов, но если судить по этому, то вы вполне могли бы публиковать свои стихи…
Посмотрев на меня сквозь сигаретный дым она сказала:
— Забирайте меню с вашим стихотворением и пошли ко мне. Этот шедевр вы должны для меня переписать набело. А заодно выпьем по чашечке кофе, если не возражаете.
Мы вошли в ее номер, который оказался этажом выше моего. Мария вскипятила воду в стаканах своим дорожным кипятильничком, размешала в них по чайной ложке растворимого кофе и извинилась за отсутствие сахара. Мы
сели на краешек кровати и молча пили кофе, каждый думая о своём. Когда мы выпили кофе, я попросил у Марии чистый листок бумаги и, встав на коленки около прикроватной тумбочки, начал переписывать стих, внося на ходу некоторые поправки и устраняя стилистические погрешности. Когда я переписал стихотворение, она взяла листок и долго его читала, по-моему, перечитывая некоторые строки по несколько раз.
— Михаил, я завидую вашей жене белой завистью. Как это, наверное, здорово жить с талантливым человеком!
— Да я не женат, разведен… Ну, а насчет таланта… Во- первых, по отношению ко мне это преувеличение, а во- вторых, по-моему, счастье людей определяется чем-то иным…
— Я помолчал и добавил, — А вот вы действительно очень красивая а теперь я вижу еще, и очень тонкая женщина. И это важнее любого таланта!
— "Но я другому отдана…"
— "И буду век ему верна?"
Мы оба одновременно засмеялись этой внезапной шутке. Потом мы вышли на балкон, было свежо. Я набросил на нее свой пиджак, что она приняла без всяких знаков благодарности, будучи углубленной в себя. Я начал говорить ей, что я заметил ее с первого взгляда, что мне даже было досадно, что я такой старый, а она наверняка уже принадлежит другому
— Вы очень хороший человек, Михаил… Вы ведете себя совсем не как остальные… Подарите этот вечер мне, ладно? Только не надо вопросов… Может быть, когда-нибудь я вам все расскажу. Может быть…
Она погладила меня по щеке, и мы ушли с балкона…
Я не помню, кто сделал первое движение, кто сказал первое слово. Я был, как в бреду. Потом мы долго лежали в темноте, освещаемые только тусклым уличным светом.
Мария дала мне адрес своей подруги и сказала, что я могу на этот адрес посылать ей свои стихи, если захочу. Она будет их ждать…
Придя к себе в номер, я лежал и долго не мог заснуть.
Мне стало обидно, что в моей жизни всё, что мне нужно, всё
время проходит мимо меня. Вот и сейчас молодая, умная, обаятельная, красивая женщина поигралась со мной пользуясь своей безусловной силой надо мной. Да, наверное я еще один экземпляр в ее коллекции…
Она, наверное, лет на двенадцать-пятнадцать моложе меня. Уедет и забудет все. Я у нее просто очередной мелкий эпизод в жизни… А как бы я хотел дожить свою жизнь вот с такой удивительной женщиной! Но Богу — богово, кесарю — кесарево, а Платонычу — платоническое, как говорила моя дорогая Катя Буслаева!
Сережа. 1953, 5 сентября
Узнал я недавно, что буквально через год после
окончания школы Алла вышла замуж за выпускника Военно- воздушной академии. Для меня это был удар, но я быстро оправился, задав себе вопрос: а ты пытался за эти девять долгих лет хотя бы раз с ней заговорить? А на что ты надеялся?
Меня это известие сильно изменило. Будто какие внутренние оковы спали с меня. Пропало это чувство долга, запрещавшее мне нормально общаться с девчонками.
И буквально через пару-тройку дней у меня
"закрутился роман" с Людой. Это девушка из нашей же группы. Я как увидел ее, так понял, что это моя судьба. Похоже, что у меня опять любовь с первого взгляда. И она, похоже, меня сразу же приметила. А дело было так. Пришел я первого сентября записываться в институтскую библиотеку и брать учебники, а там очередина: всем знания нужны и непременно сейчас. Вижу, почти в самом начале очереди стоит симпатичная такая девочка с косичками. Я не долго думая, сделав вид, что запыхался от бега, подскочил к ней и сказал:
— Ох, слава Богу, вы еще не прошли! А я боялся!
Народ зашумел, завозмущался, что не видели мы, мол,
тебя. А на это им девочка с косичками отвечает:
— Да нет, он стоял, стоял! Передо мной стоял. Как только я подошла и встала за ним, он побежал, сказав, что скоро придет, да вот задержался.
Получил я свои книжки и дожидаюсь девочку с косичками. Вот и она отошла, идет в моем направлении. Я к ней пристроился: