Семейство Доддов за границей
Шрифт:
Я была отвлечена отъ письма, милая Молли, визитомъ молодаго джентльмена, на карточк котораго написано «Викторъ де-Ланси». Онъ прізжалъ къ Джемсу — очень милая внимательность съ его стороны, потому-что встрчались мы съ нимъ только разъ за table d'h^ote. Де-Ланси и Мери Анна говорили много и долго, а я могла только улыбаться и отвчать «уи, уи». Онъ поанглійски не говоритъ. Онъ принимаетъ въ здоровь Джемса такое участіе, какъ родной братъ, и просилъ позволенія просидть подл него ночь. Мы отблагодарили и, конечно, не согласились. Мери Анна говоритъ, что онъ графъ; что при Бурбонахъ его фамилія играла очень-важнуго роль; что теперь де-Ланси въ изгнаніи. Онъ самъ говорилъ, что ныншнее правительство слдитъ за нимъ. И дйствительно, Мери Анна замтила, что все время, пока онъ сидлъ у насъ, въ окно заглядывалъ полицейскій.
Гость просидлъ у насъ два съ половиною часа; и надобно сказать, Молли, что за границею удивительно умютъ сближаться при первомъ же знакомств: въ одинъ визитъ онъ усплъ поставить себя такъ, какъ-будто мы съ нимъ были знакомы цлую жизнь. Не слушайте Матвя: продайте плоды, а деньги пришлите мн; Бенди Бёба ненужно держать: безъ насъ ему нечего длать. Позаботьтесь, чтобъ въ «Почт» и «Встник» еженедльно
Кончаю письмо, потому-что пора отправлять на почту. Пожалуйста, не забудьте объ ящикахъ. Лимерикской газеты не присылайте; она стоитъ три су, а новаго ничего въ ней не бываетъ. К. Дж. иметъ случай читать Times въ общей зал; тамъ вс ирландскія убійства и грабежи пересказываются такъ же подробно, какъ и въ нашихъ газетахъ. Кстати, какого Джедкина Дилени убили въ Брофф? Не-уже-ли того маленькаго человчка, который былъ сборщикомъ податей по нашему графству?
Скажите патеру Мэгэру, чтобъ онъ прислалъ увщаніе Бетти Коббъ: только патеровы слова и могутъ удержать ее отъ возвращенія домой.
Вашъ преданнйшій другъ
Джемима Доддъ.
ПИСЬМО III
Миссъ Доддъ къ миссъ Дглэнъ, въ Боллидулэнъ.
Если бы что могло утишить
Тоску, мучительницу сердца,
то, конечно, восхитительная жизнь въ очаровательномъ город, изъ котораго пишу теб; здсь душа раздлена между воспоминаніями о чудномъ прошедшемъ и удовольствіями настоящаго. Мы остановились въ Bellevue, большомъ отел верхняго города; но мое наслажденіе, мой восторгъ — старый городъ, особенно Grande Place съ ея любопытной архитектурой во вкус среднихъ вковъ, ея высокими, блестящими кровлями и рзными архитравами. Вчера стояла я у окна, изъ котораго пошелъ на эшафотъ графъ Эгмонтъ; осматривала телегу, на которой былъ везенъ къ мсту казни графъ Горнъ, и подл которой упала безъ чувствъ его супруга, и я думала — да, милая Китти, признаюсь теб — думала объ ужасной минут нашего прощанья съ бднымъ Пьеромъ. Я пишу, а слова смываются слезами. Зачмъ, зачмъ сдлали насъ несчастными? Зачмъ не позволили намъ избрать скромную долю, которой испугались бы низкія сердца? Что бдность, если душа возносится надъ нею? Увы, папа неумолиме прежняго; мама смотритъ на меня какъ на дочь, недостойную ея рода и имени. Кэри [6] , бдное дитя, не можетъ понимать меня; и пусть никогда не знаетъ она, что значитъ страдать, какъ я страдаю! Но зачмъ я печалю васъ моимъ горемъ?
6
Уменьшительное отъ Caroline.
какъ говоритъ Гансъ Бэли. Вчера мы были на большомъ бал у графа Хегенстрёма, датскаго посланника. Въ прошедшій понедльникъ папа получилъ цлую кипу рекомендательныхъ писемъ изъ нашего иностраннаго министерства. Лордъ П. едва-ли не счелъ папа членомъ парламента, потому-что на адрес стояло «Мистеру Додду, Ч. П.». [7] , но ошибка эта послужила къ нашему счастью, потому-что на четверкъ мы приглашены къ обду лордомъ Гледвортомъ, нашимъ посланникомъ въ Брюссел, а насегодня онъ уступилъ намъ свою ложу въ опер; не говорю ужь о вчерашнемъ бал, билетъ на который намъ присланъ также отъ него. Я была въ газовомъ плать на атласномъ чехл, съ жонкилями и блыми розами; на голов дв камеліи; кром-того, въ волоса была вплетена маменькина коралловая нитка. Графъ Ambrose de Roney назвалъ меня «роза-камей»; и въ-самомъ-дл я была хороша. Я танцовала съ княземъ Сьэрра д'Агуила Неро, родъ котораго происходитъ отъ императора Нерона — это знатнйшій домъ во всей Сициліи. Ахъ, Китти, какъ онъ очарователенъ! Онъ невысокаго роста; но какіе глаза! какая борода! какіе духи онъ употребляетъ! атмосфера вокругъ него благоухаетъ, какъ сады Аттаргуля! Онъ мало говоритъ поанглійски; пофранцузски поклялся не говорить: онъ называетъ французовъ предателями его отечества, la sua carissima Patria; потому, милая Китти, я говорила съ нимъ, какъ умла, на нжномъ язык юга. Онъ назвалъ мой выговоръ «divina», и сказалъ, что завтра прідетъ къ намъ и будетъ читать со мною Петрарку. Пожалуйста, успокой Пьера, если онъ услышитъ объ этомъ: князь принадлежитъ сфер, которая неизмримо-выше бдной Мери-Анны: онъ, когда прізжаетъ въ Виндзоръ, всегда танцуетъ съ королевою Викторіею, и называетъ нашего принца Альберта il suo dilelto Alberto; скажу боле: онъ женатъ, но не живетъ съ княгинею. Онъ самъ сказалъ мн это, и какъ ужасно звучали его слова, Китти! голосъ его былъ глухъ, рука судорожно прижималась къ груди. Онъ былъ страшенъ; но эти характеры, сформировавшіеся подъ солнцемъ юга и вліяніемъ славныхъ семейныхъ преданій, грозны въ порывахъ страсти! Увряю тебя, я только тогда вздохнула свободно, когда онъ остановилъ офиціанта съ подносомъ и взялъ ананаснаго мороженаго. Я чувствовала, что пронеслась минута страшнаго взрыва. Ты не можешь вообразить себ, мой другъ, какъ очаровательны люди за границею! Въ ихъ манерахъ есть какая-то нжная обаятельность, увлекательность, упоительность и съ тмъ вмст непринужденность. Нтъ такой вещи, которую бы за границею мужчина не могъ сказать двиц. Я готова краснть, когда вспомню, какъ я конфузилась отъ фразъ, которыя здсь, конечно, ежеминутно говорятся двицамъ.
7
То-есть «Члену
Мама — ты знаешь, какъ она была строга на этотъ счетъ — ршительно въ восторг. Князь вчера сказалъ мн: Savez-vous, mademoiselle, madame votre m`ere est d'une beaut'e classique! Когда я передала мама, что князь называетъ ея красоту классической, она была чрезвычайно восхищена такимъ комплиментомъ. Папа не такъ уступчивъ: онъ называетъ иностранцевъ самыми жосткими именами; Кэри также думаетъ, что ихъ изящная развязность — просто наглость, и что вся очаровательность ихъ манеръ — «блестящая пустота»: это собственныя слова Кэри. Шепнуть ли теб секретъ? Мн кажется, причина недовольства сестры просто то, что она, несмотря на свою красоту, не производитъ здсь никакого впечатлнія; и я должна признаться, что ей не дано природою умнья быть очаровательною; кром-того, въ ней странная антипатія противъ всего чужеземнаго, и она этого нисколько не хочетъ скрывать. Maman сдлала на пароход чрезвычайно-неловкое знакомство съ какимъ-то господиномъ, по фамиліи Кроузомъ, который называлъ себя помощникомъ консула въ какомъ-то голландскомъ городк, но оказался разнощикомъ изъ жидовъ. Этотъ несчастный случай подаетъ нашей Кэри поводъ нападать на всхъ людей, нами встрчаемыхъ здсь; ея выходки просто невыносимы. Этотъ Кроузъ, надобно сказать, былъ страшно вульгаренъ и нехорошъ собою; но онъ умлъ говорить поанглійски ломанымъ языкомъ; за это мама полюбила его и пригласила къ чаю; посл-того онъ повелъ Джемса къ себ въ квартиру, взглянуть на чудныхъ птицъ, которыхъ онъ везетъ какой-то бельгійской княжн. Непріятно пересказывать теб вс подробности; но дло кончилось тмъ, что нашъ простодушный Джемсъ, отдавъ вс свои карманныя деньги и серебряный рейсфедеръ за оловянную табакерку съ музыкою, играющую съ разными остановками веберовъ вальсъ, промнялъ дв дюжины голландскаго блья на ящикъ гаванскихъ сигаръ и портсигаръ съ портретомъ Фанни Эльслеръ. Папа, узнавъ это, страшно разсердился и побжалъ въ квартиру Кроуза; но ловкій молодецъ ужь усплъ скрыться. Такое непріятное обстоятельство набросило тнь на послдніе дни, проведенные нами въ Остенде; потому-что Джемсъ не выходилъ къ обду, а все сидлъ въ своей комнат, сося отвратительныя сигары и любуясь на портретъ очаровательной Фанни — занятія, слдствіемъ которыхъ было въ немъ самое мрачное и унылое расположеніе духа.
Была съ нами и другая m'esaventure (милый французскій языкъ! какъ благодарна ему я за то, что въ немъ такія деликатныя выраженія для всего шокирующаго!) Нкто le comte Victor de Lancy, какъ онъ называлъ себя, который познакомился съ нами за table de h^ote и потомъ имлъ дерзость посщать насъ, оказался простымъ воромъ! Несмотря на то, что полиція слдитъ за нимъ, онъ усплъ унести рабочій ящикъ и золотые очки maman, надвъ мимоходомъ пальто папа и новый шотландскій плащъ Джемса. Это оскорбительно, непріятно; но согласись, мой другъ — земля, въ которой даже разнощики умютъ быть очаровательны и воры въ-состояніи принимать видъ и манеры благовоспитанныхъ людей, что такая земля должна стоять на высшей степени свтскости. Увряю тебя, я не могла убдить себя въ томъ, что де-Ланси воръ, пока полицейскій brigadier не пришелъ вчера отобрать извщеніе объ украденныхъ вещахъ и разспросить о примтахъ или, какъ онъ выразился, signalement вора. Я сначала подумала, что brigadier пришелъ привлеченный мною: онъ такъ мило смотрлъ на меня, началъ говорить въ такихъ деликатныхъ выраженіяхъ, что я покраснла; мама, которая не спускаетъ съ меня глазъ, сдлала строгое лицо и сказала «Мери Анна!» тмъ голосомъ, который, конечно, теб памятенъ. Вотъ каковы здсь, мой другъ, констебли; разумется таковы же судьи, присяжные, даже, я думаю, тюремные сторожа.
Сейчасъ меня вызывали примрять восхитительную розовую тюнику гласе, которая надвается съ юпкою цвта ardois'e-fonc'e; разрзъ у нея на боку, и отдланъ блыми камеліями и полевыми лиліями. Вообрази меня, Китти, съ волосами, причесанными назадъ и слегка напудренными, въ башмачкахъ съ красными каблуками, съ большимъ веромъ у пояса — я совершенно похожа на тетушку Сусанну, какъ она представлена на портрет. Недостаетъ только влюбленнаго пастушка, играющаго на флажолет у ногъ ея. Мадамъ Адель, модистка, говоритъ, что «скоро я увижу не одного пастушка у своихъ ногъ»; и, вообрази милая Китти, въ такомъ граціозномъ наряд я здсь являюсь не на костюмированный балъ, а на простой вечеръ, на «танцовальный чай», по выраженію папа! Какъ мила такая свобода вкуса!
Какое блестящее общество приняло здсь насъ въ свой кругъ и какимъ темнымъ, жалкимъ кружкомъ ограничивалось наше знакомство въ Ирландіи! Наши сосди — патеръ, мельникъ и ненавистные Дэвисы; наши удовольствія — жалкій обдъ въ Грендж; наши спектакли — «Видніе Замка», разыгрываемое въ какомъ-нибудь сара. Надобно признаться, Китти, что въ Додсборо мы были окружены страшною вульгарностью; подобная обстановка «деморализуетъ», какъ говорятъ французы.
Меня опять оторвали отъ письма, чтобъ служить переводчицею для объясненій папа съ полиціею. Негодяй Патрикъ Бирнъ подрался въ трактир, раздосадованный тмъ, что его не понимаютъ. Теперь онъ плачется о томъ, что «его завезли на чужую сторону». Бетти Коббъ вторитъ его глупымъ жалобамъ. Она еще несносне Патрика: кушанья здсь ей не по вкусу; постели у нея нтъ; бельгійцы, по ея увренію, живутъ и дятъ грязно. Джемсъ хочетъ написать нсколько строкъ твоему брату, Роберту; если не сдлаетъ этого — предположеніе очень правдоподобное, потому-что письменная работа для него тяжела, особенно въ орографическомъ отношеніи — то, пожалуйста, напомни Роберту о насъ, милая Китти, и считай меня твоимъ
навки преданнйшимъ другомъ.
Мэри Анна Доддъ.
Пьеръ Б. не долженъ писать ко мн, но ты можешь сказать ему, что мои чувства неизмнны. Холодныя правила свтской мудрости, тривіальные разсчеты свтскихъ интересовъ, не имютъ на меня вліянія.
O'se ragione intende Subito, amor, non'e,говоритъ Метастазіо; понимаю, чувствую справедливость его словъ. Я согласна съ Бальзакомъ, что истинная страсть непобдима, что напрасно будетъ возставать на нее свтъ. Можно страдать, но не измнять. Я велю своему сердцу навки дорожить этимъ благороднымъ страданіемъ и помнить, что гд нтъ борьбы, нтъ и побды.