Семья Звонарёвых
Шрифт:
Звонарев миновал вторую оборонительную полосу, расположенную примерно в километрах пяти от переднего края. Здесь торопливо окапывалась пехота, а за ней легкие батареи. Вторая полоса обороны была слабо разработана, и теперь тут, как муравьи, копошились тысячи людей, приспосабливая окопы и блиндажи к обороне.
– Неужто и сюда газ доберется?– испуганно спрашивали солдаты, когда мимо них проезжали Звонарев и Зуев.
– Не доберется, ветер развеет, - успокаивал Звонарев, хотя вовсе не был уверен в правоте своих слов.
К полудню ветер переменился и понес ядовитое облако на север, где были расположены германские
Был получен приказ командования вновь занаять оставленные окопы. Впереди двинулись разведчики и санитары. Они должны были подбирать еще живых людей. Но газ сделал свое дело - погибли все, кого захватила газовая волна.
Звонарев не торопился возвращать свою батарею на прежнюю позицию. Высланные вперед разведчики вместе с Лежневым сообщили, что район еще не очищен от газа. В низинах и особенно перелесках газ держался, и, как говорили солдаты, там "дюже смердило".
Опасно было пользоваться и водой, которая на вкус отдавала хлором. Врачи запретили употреблять в пищу продукты, испытавшие на себе действие газа. Кое-кто из солдат пренебрег этим, и у них началась рвота.
Немец не воспользовался отходом русских войск и не занял передний край обороны русских, ограничившись лишь разрушением проволочных заграждений.
К ночи стали ждать новой газовой атаки. Почти никто не спал. Звонарев находился на батарее и каждые полчаса справлялся о направлении ветра, но он упорно дул с востока.
Под утро пошел дождь, окончательно прибив газ к земле и очистив атмосферу.
Стали подсчитывать потери, понесенные от газовой атаки. На участке, куда непосредственно был выпущен газ, погибли все до единого человека, начиная с командиров полков и кончая последними рассыльными и связистами. Единственно, кто уцелел, были обозники второго разряда, артиллерийские парки и другие тыловые учреждения, до которых газ не дошел. В артиллерии особенно сильно пострадали лошади.
Сгоряча люди Звонарева не жаловались на недомогание. Все были рады, что спаслись и вовремя унесли ноги. Но к вечеру поднялся кашель у Кондрата Федюнина. На это сначала не обратили внимания. Но когда кашель стал душить других солдат, все взволновались. К утру начали падать лошади.
– Не могу смотреть , когда скотина сдыхает, - плакал навзрыд Кондрат Федюнин.– Дюже коняку жалко... Сердце на части разрывается. Лучше бы сам сдох. Если война, то воюй честно...
– Ишь чего захотел! У кого этой чести-то искать, может, у наших генералов?– зло усмехнулся Лежнев.
– А правда, Сергей Владимирович, интересно знать, много ли штабников пострадало от газовой атаки?
– Ну что вы спрашиваете?– разозлился Звонарев.– Ясно, что ни одного. Штабы наверняка только услышали про газы, сломя голову поскакали поглубже в тыл, кинули свои полки и дивизии. А что касается генералов, то ведь генералы-то разные бывают...
2
На другой день Звонарева вызвали в штаб армии. Кочаровский, осунусшийся, с синими кругами под глазами, хмуро выслушал донесение Звонарева о потерях при газовой атаке.
– Огромные потери, Сергей Владимирович. Страшно сказать. Немцы сообщают, что не захватили ни одного поленного. понимаете? А мы знаем, что погибло больше двадцати тысяч человек, некоторые полки и батареи полностью уничтожены,
– Я вчера объезжал зараженную территорию, - после долгого молчания вновь заговорил он.– Там даже листочки зеленые на деревьях и то пожули, как осенью, трава повяла, как от мороза.
Кочаровский надолго замолчал. Сообщение о потерях потрясло Звонарева. Двадцать тысяч человек за несколько часов! И это за одну только атаку! Кто поручится, что сегодня-завтра не последует еще и еще?..
Нужен только попутный ветер - и жди неминуемой смерти.
"И что, в самом деле, думает наше начальство?" - с возмущением спросил себя Звонарев и посмотрел на Корчаковского:
– Неужели разведка не знала, что немцы готовят новое оружие? И не могли подготовить защиту... противогазы, например?
– Да, Сергей Владимирович, о газах не знали ни мы, ни союзники! Я хочу с вами посоветоваться, - погасшим голосом сказал Корчаковский. Затем и вызвал вас к себе. Надеюсь, я могу быть откровенным?
– Да, да.
– Я в этом не сомневался. Мне всегда была симпатична ваша батарея. Он ласково, по-отечески взглянул на Звонарева.– Война наполовину проиграна. Сдали Львов, на очереди варшава, Новогеоргиевск. Нашему другу Борейко там будет туго. Новогеоргиевск обречен. У нас нет заготовленных рубежей, где бы мы могли задержаться. У нас нет оружия, снарядов... Армия пока еще держится, но солдаты перестают верить и уважать своих командиров... Я переживаю све это как личную трагедию. Я русский человек, честный солдат. Я не понимаю, что происходит, но ясно чувствую, что Россия катится в пропасть.
Звонарев замолчал.
Его поразило, что мысли, которые тревожили и его, и Борейко, и Болхина, высказал вдруг полковник, и высказал с такой болью и горечью.
"Значит, уже доспело, раз Кочаровский видит, и не только он один, подумал Звонарев.– Прав Болхин: Стоит только тряхнуть яблоню, и яблоки посыплются."
– Не предусмотрели газовой атаки!– Кочаровский говорил тихо, будто думал вслух, не поднимая глаз, скорбные складки около губ прорезались четкими и глубокими линиями.– Это же чудовищно, это преступление! Что думал генералитет, командование? Как я могу уважать такое начальство! Генерал Самсонов после поражения Застрелился, и это делает ему честь, но, к сожалению, только он один... Или, например, чего стоит история с противогазами? Они имеются в ничтожном количестве. Разве это не прямое предательство?
И Звонарев, не веря своим ушам, услышал удивительные вещи. Оказывается, Россия первая создала противогазы и заказала их в Англии и Франции. Сами изготовить не сумели. С заказами не спешили. Первую партию противогазов, присланную еще задолго до войны, не опробовали, не проверили. Противогазы валялись где-то на складах в интендантствах. И вспомнили о них только после боржимовской трагедии:
– Вот полюбуйтесь, разве это противогазы? Простая маска с марлевой прокладкой у рта, смоченной гипосульфитом. А высохнет он, что тогда делать? Есть инструкция, но на английском языке. Вы прочитаете? Нет? Ну, и вани солдаты не прочитают. Впрочем, им не придется читать, потому что на весь дивизион прислано десяток противогазов, в первую очередь получила гвардия, начальство. Вам на батарею полагается один. Что вы с ним будете делать?