Семья Звонарёвых
Шрифт:
– Вот оно, штабное имущество!
– Барахольщики!
– Мы кровь проливаем, а они...
– Сволочи!
– Вали все в реку!
Солдаты с остервенением рванули ящик на землю и, поддавая ногами, прикладами, улюлюкая, опрокидывали в реку. Следом бросили и растоптанное тело коменданта.
Родионов и Лежнев уже орудовали на мосту, расставляя повозки, людей.
Вот тронулась первая фурманка, за ней другая, вот пошли солдаты...
– Давай, братцы, давай! Веселее!– торопил Родионов.– А то сейчас нагрянет
СОлдаты понимали, что произошло страшное дело, надо поскорей уносить ноги. И ско , соблюдая порядок, поехали подводы госпиталя, потом пошли стрелки, а за ними двинулись и артиллеристы.
Когда к переправе вернулись насмерть перепуганные штабные офицеры с солидной охраной и полевой полицией, через мост уже шли другие части, ничего не знавшие о происшедшем.
А солдаты потом долго из уст в уста прередавали подробности страшной расправы на переправе. История обрастала вымыслом, и уже выходило, что взбунтовался целый полк солдат, перебил своих офицеров, а потом подался весь по домам.
– Вот бы и нам тоже, - вздыхали солдаты, - а то доколе терпеть будем...
– Погоди, дождутся своей пули и наши...
5
Крепость Новогеоргиевск занимала выгодную позицию. Висла и впадающая в нее река Нарев были естественными рубежами обороны: Нарев - при атаке с Севера и Висла - при атаке с востока или запада. Через эти реки были сооружены постоянные мосты, прикрываемые небольшими укреплениями с севера и запада.
Цитадель - ядро крепости - была окружена глубоким и широким рвом с таким же высоким насыпным валом. Внутри цитадели расположился штаб крепости, тут же возвышался собор. Белокаменный, с золотым крестом, он первый бросился в глаза Борейко и Блохину, когда те подъезжали к крепости.
Через крепость проходила железная дорога Варшава - Млава и далее к немецкой крепости Торн. Здесь германцы сосредоточили части, предназначенные для осады крепости, и прежде всего осадную артиллерию. Эта линия железной дороги прикрывалась фортами N 17-17-бис передовой линиии, которые находились близ деревни Черново. Во второй линии железная дорога проходила в непосредственной близости от форта N 3 Помехово. Здесь протекала небольшая речка Вкра, приток Нарева. Она могла служить на некоторых участках рубежом внутренней обороны крепости.
Форт N 3 и форты 17 и 17-бис составляли один сектор обороны, считавшийся главнейшим и важнейшим в крепости. Тут был сосредоточен целый полк пехоты, на фортах имелось свыше двухсот орудий различного калибра, по преимуществу шестидюймового. Сектор был хорошо обеспечен боеприпасами, продовольствием и инженерным имуществом.
Считалось, что немцы, вероятнее всего, в этом направлении начнут ускоренную атаку крепости,стараясь прорваться черех внешний обвод фортового пояса, а затем, разгромив слабый форт второй линии N 3, прорвутся к самой цитадели, что и приведет к сдаче крепости.
Все это вспомнил Борейко на пути к крепости, хорошо известной
Когда повозка оказалась у крепостнух ворот, хорошо знакомых капитану по прежним поездкам в Новогеоргиевск, крепостные жандармы потребовали документы для проверки.
– Только до утра ни в штабе крепости, ни в управлении никого, кроме дежурных нет, - предупредил жандарм.
Капитан и Блохин зашагали по пустынным улицам цитадели. Встретился им сонный патруль, у которого узнали, как пройти в управление артиллерии. Дежурный по управлению посмотрел документы и предложил им лечь в соседней комнате на диване или просто на полу.
– В семь утра придут заместитель начальника артиллериии полковник Качиони и адъютант. С ними и поговорите.
Борейко и Блохин устроились на полу, на соломе, в одной из комнат штаба крепости. Разбудило их церковное пение, раздававшееся из соседнего помещения. Оказалось, там находится домовая церковь штаба крепости. По распоряжению коменданта в ней с раннего утра и допоздна беспрерывно служили молебны о даровании над врагами и супостатами. Блохин поморщился, услышав поповские вопли.
– Лучше бы занялись укреплением обороны фотов, чем этими молебнами, пробупчал он.
Только после восьми часов утра появился командир артиллерии генерал Карпов. Среднего роста, полуседой, с всклокоченной головой и бородой, он производил впечатление не вполне нормального человека.
Борейко он узнал сразу и, по-дружески пожав ему руку, принялся расспрашивать.
– Мы с тобой не виделись больше десяти лет. Тогда, в Ивангороде, ты был дерзким мальчишкой и большим пьяницей. Я тогда был капитаном и командиром роты.
– За это время вы, ваше превосходительство, стали генералом, а я дослужился до капитана, пережил артурскую оборону, побывал в плену и теперь опять попал к вам под начало, - ответил Борейко.– Долго ли продлится осада крепости?
– Месяц-другой продержимся, а там что бог даст. Надеемся, что подойдет полевая армия и освободит крепость от осады. Продовольствия и боеприпасов имеется на полгода, да немцы к этому времени разобьют все наши форты и цитадель. Хотя пушек две с половиной тысячи, но современных орудий всего триста, остальное старье.
– Кто же комендант крепости и как он готовит крепость к осаде? спросил Борейко.
– Бобырь! Он очень богомольный человек. Всем твердит, что без воли божьей ни один волос не упадет с головы человеческой. Будет воля божья отстоим крепость, не будет - сдадимся! Поэтому Бобырь решил мобилизовать всех православных попов. На каждом форту, при каждом секторе обороны имеется по священнику, да, кроме того, при штабе крепости находится резерв около сорока попов и дьяконов, - полушутя-полусерьезно говорил Карпов.