Сердце дракона
Шрифт:
Однако тема, на которую лорд Альгервильд так хотел закинуть удочку, не давала ровно дышать и с аппетитом обедать. А уж когда к старику Рею подоспел помощник с пикантной сплетней о молодом Стернсе, странной девчонке, что вечно вьётся при нём, и сарае, приютившем на ночь обоих, то лорд Альгервильд всерьёз и на этот раз без взрывных эмоций задумался. Пожалуй, в этот момент он был даже благодарен наглой мыши, что та сожрала письмо, потому что мусолить сложившуюся ситуацию выгоднее было не с соседом, а с совершенно другим человеком.
На этой мысли лорд Альгервильд
Глава 19. Аптекарские дела
В аптекарской лавке было людно. Все как с ума посходили и расхватывали лягушачьи шкурки. В народе ходил слух, что если их поджечь и оставить тлеть, то идущий от шкурок дым отпугнёт злых духов, которых последнее время развелось видимо-невидимо. Откуда взялись те слухи, никто не знал и в подробности не вдавался, но шкурки разбирали, и радостный аптекарь, ликуя от восторга, тут же повысил на них цену.
Лягушачья кожа Риона не интересовала, и в лавку он пришёл не за ней. Но прежде чем подобраться к аптекарю, ему пришлось маяться порядка часа, пока не ушёл последний покупатель и хозяин не перевернул вывеску на двери, извещая всем желающим, что заведение закрыто.
— Устал... — выдохнул еле живой аптекарь, вытирая влагу, скопившуюся над губой.
Рион снял с пояса флягу, откупорил и протянул.
— Выпей.
— Мёд?
— Розовый клевер. Настаивал более суток. Освежает.
— Тьфу ты. А я то думал, что-то посложнее.
— Я уже давно не экспериментировал с рецептами. Возможно, даже потерял хватку. Надо бы снова начать.
Рион завернул за прилавок и принялся скользить взглядом по травам и готовым снадобьям.
— Ищешь ингредиенты? — Аптекарь сделал жадный глоток из фляги. Сладковатый отвар действительно бодрил и придавал сил. — Спрашивай. Ты же знаешь, у меня есть всё. А чего нет на всеобщем обозрении, то всегда отыщется на чердаке или в погребе.
И аптекарь заговорщицки подмигнул.
— Мне нужна книга, — ответил Рион. — Ты раньше вроде хранил их здесь, под этой полкой с микстурами.
— Я всё перенёс. — Хозяин махнул рукой в сторону изношенной занавески, разделявшей аптеку на два помещения. — Их место заняли банки со шкурками.
Рион уверенно двинулся к занавеске.
— Хорошо расходятся? — бросил он на ходу.
— Ещё спрашиваешь. Толпу видел? Какая-то старуха на площади бормочет, что скоро настанет конец света. Мол, с неба на землю хлынет огонь, убьёт всё живое и выжжет всё вокруг. Настанет кромешная тьма. А нашлют тот огонь злые духи, одного из которых та старуха видела собственными глазами.
— Жуть какая, — заметил Рион и отодвинул шторку. — Куда ты их спрятал?
— У комода в ящике. Тебе о ядах?
— Чего я там не знаю?
— И правда.
— О ящерицах. Была у тебя одна, тоненькая такая, страниц на триста.
— Сдались тебе эти твари... Или ты собираешься как-то по-новому использовать их в медицине?
Рион поморщился, подошёл к ящику, откинул крышку и стал перерывать книги.
— Просто хочу освежить память. С возрастом, знаешь ли, забывчив стал. То один вид не помню, то другой...
Аптекарь расхохотался.
— С возрастом? Рассмешил. Тебе сколько? Годков двадцать пять есть? Всегда удивлялся твоему кругозору. Ты с рождения в книгах сидел, что ли?
— Гол за десять трубил, — с улыбкой ответил Рион и выудил со дна ящика книгу в кожаном переплёте цвета охры. На обложке красовалась объемная малахитовая ящерка с глазами из жёлтого цитрина. Рион бережно провёл рукой по зверьку. — Вот она. Отлично. Я возьму её ненадолго, — бросил он приятелю-аптекарю, уложил остальные книги обратно и поднялся, стряхнув похожую на муку пыль с колен.
— Бери хоть навсегда, — махнул рукой аптекарь, продолжая смаковать освежающую настойку из клевера. — Этому старью уже столько лет, а не пригодилась ни разу. Я даже подумывал выковырять из неё цитрины да продать подороже, но заработался и забыл.
— Взамен подарю тебе книгу о лягушках, — ответил Рион. — Может, найдёшь способ, как ещё больше обогатиться за их счёт.
Аптекарь гоготнул.
— Почему бы нет? Главное, чтоб та старуха не окочурилась раньше времени и продолжала стращать народец. Пока она там что-то завирает, моё дело процветает. Хорошо бы это длилось вечно.
— А что, говоришь, за старуха? Она же с площади?
— Ага. Сам не видел, но дочурка рассказывала, что она страшная, как тьма, про которую бормочет.
Рион задумался.
— И как часто она на той площади бывает?
— Да каждый вечер. Торгует бусами из ракушек и гадает на картах. Говорят, она и раньше была не в себе, а последние дни совсем спятила.
— Хм.
— Уж не хочешь ли ты с ней встретиться?
— Всегда с уважением и интересом относился к людям, у которых есть особое мнение. Так, значит, она появляется каждый вечер? — Рион глянул в окно. Солнце готовилось снижаться. — Что ж, пожалуй, прогуляюсь до площади. Знаю там одну забегаловку. В ней неплохое пиво подают. А ещё они ввели в меню новую закуску... Угощаю. Пойдёшь?
Аптекарь замахал рукой.
— Ты что! Мне открываться пора. Не откроюсь через пять минут — меня сожрут с потрохами.
— Тебя сожрут не с потрохами, а с лягушками, — хмыкнул Рион, заметив мнущихся с ноги на ногу покупателей на улице.
— Может быть и так, — вздохнул аптекарь и пошёл менять вывеску на входной двери.
Из закусочной «Три моллюска» доносился такой сногсшибательный запах, что равнодушным не остался ни один прохожий. Вдобавок, с ног сей аромат валил всех в буквальном смысле. Поэтому неудивительно, что с посетителями в «Моллюсках» было негусто — острая вонь разогнала даже самых стойких и непривередливых.