Сердце Скал
Шрифт:
Граф Рафиано слегка заерзал на сиденье: очевидно, ему стало неудобно от такой грубой прямолинейности.
Генеральный атторней Жослен Флермон, до сих пор почти не отрывавший головы от бумаг, поднял глаза и с интересом воззрился на Колиньяра.
— Вы намерены отозвать из Фельпа герцога Алву? — любезно осведомился он. Супрем Придд усмехнулся уголком рта, словно предвкушая знатное развлечение.
— Да кто здесь говорит об Алве? — раздраженно поинтересовался морской министр де Аленгор, явно не понимая, почему Генеральный
— О, герцога Алву неизбежно придется вызвать, — все так же любезно пояснил Флермон. — Герцогу Надорскому семнадцать лет и, следовательно, он является несовершеннолетним. Стало быть, пока он пребывает под властью своего отца, а в отсутствие такового – опекуна, то есть в данном случае эра. Если бы его светлость Окделл в своем нынешнем положении изменил королю и Талигу, вина за это ложится на монсеньора Первого маршала, который в день святого Фабиана взял на себя ответственность за лояльность своего оруженосца перед короной.
— Законы Талига таковы, — сухо обронил супрем Придд, явно наслаждаясь вытянувшимися физиономиями противников.
— Тем более в данных обстоятельствах, — подхватил Флермон. — Поелику установлено, что герцог Окделл покинул Талиг по разрешению своего монсеньора, и поелику все, им сделанное, не противоречит интересам названного монсеньора, то, — Флермон еле заметно пожал плечами, — обвинить его светлость в измене крайне затруднительно. Но даже если у господина первого секретаря, — и Генеральный атторней слегка поклонился в сторону графа фок Вейсдорна, — найдутся для этого основания, подозрения против герцога Окделла неизбежно повлекут за собой подозрения против господина Первого маршала… что чревато последствиями для всего Талига.
Король испытующим взглядом уставился на Генерального прокурора, но тот молчал, переваривая сказанное. Сильвестр слегка покусывал губу, обдумывая ответ. Маркиз Орильян, разумеется, был не в курсе, но кардинал прекрасно помнил предпоследний разговор с Алвой. Что, если Рокэ опять встанет на защиту своего оруженосца? Сбрасывать это со счетов нельзя… Мальчишка ни в коем случае не должен стать камнем преткновения!
Блюститель опеки граф Ауэрберг, видимо, почувствовал, что настал его час, и проворно воспользовался паузой.
— Государь, герцог Окделл уже много лет должен был находиться на попечении короны, — громко заявил он, — раз его отец умер, когда наследник еще не достиг совершеннолетия. Я предлагал вашему величеству вызвать его светлость в Олларию, где он получил бы достойное воспитание в моем доме. Почему господин кардинал воспрепятствовал этому? Но теперь, государь, я настаиваю: если герцог Алва не способен справиться с собственным оруженосцем, опека должна быть перепоручена мне! Правда, я не вижу в действиях герцога никакого преступления…
— Зато вы видите выгоду в управлении его поместьями! — брезгливо выкрикнул
— Он нищий только покуда вы его обираете, любезный тессорий! — взвился Ауэрберг. — Не сомневайтесь: едва я верну свои законные права, я положу конец вашему безудержному грабежу!
Манрик побагровел, подыскивая ответ похлестче. Сильвестр поспешил вмешаться, пока спор между сановниками не перешел в грызню двух псов из-за аппетитной кости:
— Любезный граф Ауэрберг, в вас говорит горячая преданность вашему делу… Но вынужден напомнить вам, что Надор обложен налогами по решению короля.
— Герцог Алва мог быть обманут, — задумчиво проговорил граф фок Вейсдорн, словно прикидывая возможности. — Не следует забывать, что они с герцогом Окделлом кровные враги. Первый маршал дал своему оруженосцу поручение. Оруженосец не выполнил его…
— Почему же не выполнил? — возразил епископ Риссанский. — Ваши шпионы, несомненно, доложили вам, сударь, что из Агариса герцог Окделл немедленно отправился в Граши. Но меня беспокоит поручение, с которым Первый маршал послал его туда. Не может быть, чтобы ваши доносчики не сообщили вам о нем.
— О, это связано с волнениями в Эпинэ, — вмешался кардинал, стремясь не дать обсуждению свернуть в другую сторону. — Герцог Алва рассчитывал выведать намерения изгнанников через молодого герцога Надорского, к которому они отнеслись бы с доверием… Разумеется, есть риск, что Окделл изменил присяге, так же, как и его отец. Но если предательство возможно, лучше узнать о нем раньше, чем позже. Бегство графа Штанцлера для всех нас служит серьезным уроком, — многозначительно добавил Сильвестр, глядя на герцога Придда.
— Здесь нет людей, которые оправдывали бы графа Штанцлера! — холодно отрезал супрем.
— А я слыхал, что вы поддерживаете с ним отношения через ваших людей в Эр-Эпинэ, — возразил граф фок Вейсдорн самым нежным голосом. — Разве не вы в прошлом году писали герцогу Анри-Гийому, прося у него место смотрителя Пти-Буа для одного из ваших слуг?
— Писал, — коротко признал Спрут. — Но в этом нет ничего противоправного. Мой секретарь ходатайствовал об этом месте.
— О, — оживился Сильвестр, усмехаясь про себя, — ваш секретарь? Это не тот, у которого такая забавная фамилия… Кунштюк, кажется?
— Кунштель, — сухо поправил Придд. — Он просил за кузена вашего постельничего, государь, за господина Куанси.
Фердинанд поднял голову, будто услышал звон, но не понял, откуда он, и недоуменно покрутил ею, переводя вопросительный взгляд с кардинала на супрема и обратно.
— Господин Куанси – верный слуга вашего величества, — спокойно подтвердил кардинал и, снова обратившись к Придду, поинтересовался: — он, разумеется, вознаградил вас за хлопоты перед герцогом Анри-Гийомом, ваша светлость?