Сердце Скал
Шрифт:
Минут через десять Гилл остановился, наткнувшись на первое ответвление коридора, и принялся рыться в складках рясы в поисках светильника и трута. Вспыхнул слабый огонек. Ричард, забрав у Гилла плошку, поднял ее повыше над головой: отсюда свет уже не мог достичь колодца, через который они спустились. Покуда телохранитель пытался сориентироваться по компасу, Ричард осмотрелся.
Они находились в узком прямом коридоре, вырубленном в какой то вулканической породе – вероятнее всего, в туфе. Камень был достаточно мягким, чтобы легко поддаваться молотку, но и достаточно прочным, чтобы надежно держать своды. Туннель, в котором едва разошлись бы два человека, нигде, однако, не менял ширины – во всяком случае,
— Прародитель Лит, — благоговейным шепотом произнес Гиллалун, заглянув Дику через плечо. — Видать, абвениатское захоронение. Как пить дать, тут намалевана Божья охота, вашмилость! Глядите: Прародитель как раз скликает своих собак.
— Или святой Гермий зовет свою гончую, — усмехнулся Дик, вздыхая от облегчения и щурясь на безыскусно нарисованного двойника. К добру или к худу, подумалось ему, им встретилась древняя икона Победителя в день его церковного праздника?
Гиллалун на мгновение задумался.
— Это Лит, вашмилость, — всё так же шепотом вынес он вердикт. — Вон тут, в правом углу, виднеется знак Скал, а не символ Создателя. Абвениаты всегда так делают. Они ж поганые язычники и не веруют во всеблагого Творца.
Да уж, вера самого Гиллалуна была куда как шире!
Дик едва не уткнулся носом в стену, рассматривая выцветшее пятно, которое телохранитель определил как знак Скал.
— А все-таки эспера тут была, — пробормотал он задумчиво. — Позже ее закрасили, но очертания все равно проступают, видишь? — и Дик обвел пальцем контуры полустертой семилучевой звезды. — Похоже, когда-то это была эсператистская могила.
— Похоже на то, — признал и Гиллалун, придирчиво изучая рисунок. — Вы глазастее меня, вашмилость. Сталбыть, абвениатский покойник нашел хорошее местечко и выжил-таки из могилки доброго эсператиста! — В тоне телохранителя почудилось даже что-то вроде одобрения.
Ричарда передернуло от отвращения.
— Нам туда, вашмилость, — определил Гилл, сверившись по компасу. — И нам бы надобно поторапливаться.
Они пошли на север так быстро, как только позволяла больная нога Гиллалуна, «вылеченная» Жаном-коновалом. Туннели повсюду оставались одинаковыми: нигде не расширяясь, но нигде не сужаясь, они пересекали друг друга всегда под прямыми углами. В одних коридорах уходящие в стену могилы были вскрыты гробокопателями, в других остались нетронутыми. В этом последнем случае слабый огонек светильника выхватывал мраморные или алебастровые доски с надписями на старогальтарском и разнообразными эмблемами: то с изображением эсперы, то со знаками ушедших богов. Кое-где на отштукатуренной поверхности кирпичной кладки, закрывающей большие захоронения, появлялись росписи – может быть, эсператистские, может быть, абвениатские. Из-за недостатка света судить было трудно, но однажды Дику бросилось в глаза лицо Анэма, чьи длинные черные волосы развевались на нарисованном ветру. Бог подносил к губам охотничий рог. А может, это была икона святого Адриана?
Шум погони они услышали скоро: как видно, бандиты Паганаччо не долго искали заброшенный колодец. К
— Бегите, вашмилость, а я попробую увести…
— Бери наши пожитки, Гилл, и уходи, а я собью их со следа!
Гиллалун чуть-чуть растерялся: он не ожидал, что Ричард предугадает его мысль. Воспользовавшись его секундной заминкой, Дик ринулся в атаку.
— Со мной ничего не случится, — резко сказал он, — а ты нужен мне живым! Найди себе укрытие, погаси свет и выжди время, а потом иди на север в Молло и жди меня там.
Возмущенный Гилл открыл было рот, чтобы запротестовать, но Ричард не дал ему сказать ни слова.
— Я приказываю! — рявкнул он в полный голос. — Ты мой слуга! Или ты уже забыл, кто я такой, несчастный?
«Забыл, кто я такой?» – громыхнуло под сводами катакомб: должно быть, голос Дика случайно вошел в резонанс с горной породой и отразился от стен усиленным эхом. Обомлевший Гилл так и остался стоять с открытым ртом.
Его суеверие сослужило его господину хорошую службу: воспользовавшись смятением телохранителя, Дик повесил веревку тому на плечи, и, повернувшись к Гиллу спиной, нырнул в темноту коридора навстречу преследователям.
Юноша двинулся назад по туннелям, слепо доверившись собственному обостренному до предела чутью. «Никогда не старайтесь умничать в горах, ваша милость», – учил его некогда капитан Рут. – «Положитесь на инстинкты: они мудрее вашего разума». Славный капитан дал добрый совет. Отроги Мон-Нуара, в недрах которого змеились гальтарские катакомбы, хоть и не были похожи на Надорские ущелья, все же оставались подножием горы. Врожденный инстинкт вел Дика лучше бесполезного в темноте зрения. Он несся во мраке коридоров подобно летучей мыши, лишь каким-то чудом ухитряясь не размозжить себе голову при очередном повороте и производя при этом изрядный шум.
Бандиты услышали его. К счастью, они побоялись разбредаться по катакомбам и старались держаться все скопом. Ширина коридоров замедляла их движение, однако, обнаружив Дика, они немедля бросились следом за ним, крича и топоча и подбадривая друг друга гиканьем. Юноше казалось, что он превратился в лань, преследуемую сворой жадных голодных псов.
Его испугал азарт погони. В здравом уме бандиты не рискнули бы долго гоняться за беглецами по запутанному лабиринту. С их стороны умнее всего было бы вернуться наверх и как следует завалить вход в колодец, предоставив пленникам умирать от голода и жажды, плутая по подземелью. Но сколько времени пройдет, прежде чем эта простая мысль придет бандитам в голову? Насколько за этот срок сам Дик успеет отдалиться от Гиллалуна? Юношу тревожили эти мысли, пока он бежал по туннелям, поворачивая все вправо и вправо и вправо, следуя «правилу руки», которому его также учил капитан Рут – держать постоянно одно направление, если хочешь вернуться обратно.
Наконец шум погони начал стихать. Похоже, разбойники все-таки сообразили, что забрались слишком далеко.
Дик перевел дух, немного сбавляя темп и прислушиваясь. В нескольких коридорах от него разбойники спорили друг с другом, стоит ли рисковать заблудиться в этих кошкиных лабиринтах и не пора возвращаться обратно. Правая рука юноши нащупала очередной поворот, и внезапно в кромешной темноте туннеля забрезжил слабый и ровный золотистый свет. Выход! Слава Литу и Создателю, выход! Он уже недалеко от поверхности! Дик рванулся к лучу, отчаянно надеясь увидеть брешь в крепких старых стенах.