Сердце знает
Шрифт:
— Тобой он тоже гордился, — перебила Хелен.
— Он мне этого не говорил. Он только поучал.
— И ты уехал и порвал с ним?
— Не совсем. Приезжал иногда в гости. Оплачивать телефонные счета. — Он грустно покачал головой. — А потом меня позвали в Совет. Но я-то понимаю, что это не я им нужен. Они твердят про традиции, но я понял, им нужен Рой Блу Скай, вот что им нужно.
— А что ты сам думаешь об этом?
— Может потому я и согласился, — он грустно усмехнулся, — пусть Старик использует меня еще разок.
— Ради чего?
— А этого я пока не понял. Знаю только одно, если «Тэн
— Дарнелл просто работает на «Тэн Старз», он не один из них.
— Он и глаза, и уши, судя по отцовским бумагам. Но если это так, то хотелось бы знать, какой частью тела является мой брат. Кто ему платит? И тебе тоже? — Она остановила его взглядом, и он вскинул руки. — Я же не спрашиваю, сколько.
— Мне платит казино.
— Из денег племени?
— Осторожно, Риз. Ты слишком широко шагаешь.
— Да, верно. — Он приподнял свою гигантскую ногу. — Ты видала, какого размера у меня ботинки?
— Надо быть поосторожней. Не разрывай контракт, пока не узнаешь игроков поближе.
— Думаешь, это не мое дело, кто сколько получает? — Он откинулся на скамейке, положил ее руку себе на колено.
Я здесь вырос и знаю индейцев. Может волосатых ковбоев я не всегда понимаю, а индейцев я знаю. И еще, я умею держать свои мысли при себе.
— Раньше умел, — возразила она, — думаю, эту традицию следует возродить. Пока ты не понял, кто есть кто.
— Да, верно. Престон уже начал меня готовить к заседанию следующего Совета. Говорит, мне следует воздерживаться, пока я еще не в курсе дела. Говорит, надо прислушиваться к рекомендациям Совета. Я ничего не сказал. Больше всего меня сейчас интересует… — Он умолк, вглядываясь в ее лицо, освещенное лунным светом, не зная, что лучше — промолчать или не промолчать. — Могу ли я тебе полностью доверять?
Она посмотрела на их переплетенные пальцы. Он подумал, что она не обязана отвечать, если не готова.
— А мой брат, он может тебе доверять? — Риз, я никому ничем не угрожаю. Моя задача вычислять шулеров.
Он недоверчиво приподнял бровь.
— Я просто крупье. Давай на этом остановимся. По крайней мере, пока.
— Меня это устраивает. — Он взял ее за плечи и заставил встать. — Завтра у меня первое заседание Совета. А в субботу — праздник. Поедем, развлечемся? Потанцуем.
— Что я слышу, потанцуем?
— Да. Единственный танец, который я знаю, танец вокруг майского дерева.
— Не знала, что ты умеешь танцевать.
— А я разве не говорил тебе? — Он обнял ее за плечи и повел по переулку в сторону центральной улицы. — Это было в те времена, когда я еще умел держать язык за зубами. Но потом мне стали поручать роль майского дерева. То есть, столба в центре пляски. И мне пришлось бросить.
— Ты стеснялся своего роста? А сколько тебе тогда было?
— Кажется тринадцать или двенадцать, около того. А в этом возрасте некоторые слова сильно ранят.
— Столб, то есть.
— Столб? Ну что за мысли у тебя в голове? — Риз засмеялся, обхватил ее за шею, поцеловал волосы. — Нет, не столб.
9
Крупье Питера Джойса Хелен вычислила сразу.
Двух его агентов видно было за версту. Это были мужчина средних лет и женщина-толстушка, которые всегда играли за его столом. Обычно они работали втроем, но иногда и поодиночке. Условные знаки Джонса были до смешного наивны. Когда его агенты сидели за столом, у него вдруг случался приступ аллергии, и он начинал то и дело чихать. Хелен так и подмывало спросить его, не страдает ли он аллергией на их оклахомский акцент. А его подтасовки были так очевидны, что она всерьез подумывала взять перерыв, подойти к нему и показать, как это делается. Она не могла понять, почему его не разоблачат. Все, что происходило в зале, фиксировалось видеокамерами. Это стало ей понятней, когда она как-то раз, в обеденный перерыв зашла отдохнуть в комнату охраны. На экранах мониторов был виден пол, потолок и ничего больше.
Обычно крупье не просматривают видеопленки службы безопасности, но Картер сделал для нее исключение. — Тебе надо сниматься в кино, — говорил он ей, когда они вдвоем смотрели записи недельной давности. — Ты отлично выглядишь на экране. Тебе надо быть диктором в еженедельной программе новостей.
— Но… Тебе не кажется, что камеры неудачно установлены? Здесь же ничего не видно! — Она постучала пальцем по экрану монитора. — Макушка Питера, и больше ничего.
— Да, похоже, четверную камеру нужно поправить. — Он сделал пометку в блокноте, бросил карандаш на стол и, развернувшись в своем большом кожаном кресле, широко улыбнулся ей. — Кстати, я не говорил, что звонил твой сын?
–
Хелен замерла на месте. — Сидней звонил сюда?
— Он звонил домой, но не дозвонился. Сказал, что ждал твоего звонка в воскресенье.
— А я не дозвонилась. А потом мы поехали к тебе. — Зачем он звонил? Обычно, это она никак не может его застать. У него столько дел, столько развлечений. Ему не до телефонных звонков. — У него все хорошо?
— Конечно. Мне показалось, ему просто одиноко. Мы немного поболтали. Как мужчина с мужчиной. Я сказал, что у меня сын его возраста или чуть моложе. Сказал, что Дереку девять. Он меня тут же поправил, — Картер смотрел ей в глаза. — Быстро растут дети, правда?
— Да уж, — ответила она, не отводя взгляда.
— Мне и правда казалось, что ему девять или десять. А у него уже голос ломается.
— Я, наверное…
— Теперь ты не дозвонишься. — Картер раскачивался в кресле, заложив руки за голову. — У них трехдневный поход в горы. Он не был включен в группу, но ему вдруг предложили.
— Вы, правда, поболтали?
Он смотрел на нее, по-прежнему не отрываясь. — У тебя классный сын, Хелен.
— Я знаю.
— Похоже, этот лагерь в горах — отличное место. Надо разузнать поподробней, может Дерека послать туда. — Он вдруг подался вперед, заскрипев креслом. — Кстати. Надеюсь, я тебя не подставил. Я его спросил, как он относится к идее переехать в Южную Дакоту. А он, оказывается, ничего об этом не слышал.