Сердце знает
Шрифт:
— Большое спасибо, — она вложила в эти слова побольше сарказма, чтобы замаскировать облегчение, которое она испытала. Все-таки, эта тема полегче. — Я ему еще не говорила.
— О Боже! Прости меня! Когда имеешь дело с этими взрывоопасными подростками, все надо делать вовремя. — Он взял со стола пульт, нажал кнопку. Монитор погас. Он тяжело вздохнул, поднялся из кресла, сунул руки в карманы брюк и уставился в пол. — Я всегда считал, что честность — лучшая политика, хотя и не всегда применял этот принцип на практике… — Он взглянул на нее, без своей обычной самоуверенности, ища поддержки. — Дети — как взрослые. Чем дольше скрываешь от них что-то, тем труднее бывает открыться.
— Детей надо защищать. От лишней информации… — Она покачала головой. В данном случае, важна была сама тайна. А хранить ее было необходимо. Открыть эту тайну — как резать по живому. — Незачем ему мучиться раньше времени.
— А теперь? Время настало?
Она смотрела на него, и в голове у нее не укладывалось, что Сидней своим ломающимся голосом говорил с этим человеком. И тонкая оболочка, скрывающая ее тайны, дала трещину. Маленькую трещинку.
— Может быть тебе лучше перебраться в Миннесоту? — сказал он, — Или ты уже нацелилась на…
Его прервал стук в дверь. Настойчивый, требовательный стук Билла Дарнела. Картер вскочил со стола и расправил плечи, словно приготовился к обороне. В офисе, как будто, повеяло холодом. Сухо поздоровавшись с Картером и едва заметно кивнув Хелен, Дарнелл сказал, что им нужно поговорить.
Хелен этому только обрадовалась. Уходя, она бросила через плечо взгляд на Картера. Нацелилась куда? Что он имел в виду? Сиднея, ее расследование? Он что-то подозревал, но что?
Нужно было срочно разыскать сына. Она заглянула в «комнату слез». В зале стоял гул. Проигравшиеся в этот день не было, здесь было тихо и уютно. Хелен стала звонить.
Вот негодный мальчишка! Надо же ему было звонить на работу! Неужели ты хочешь подставить маму? Ему очень нравилась вся эта секретность. Он знал про ее работу. Он всегда был умным мальчиком, и она была честна с ним. Почти всегда. Он знал про ее проблему. Не в подробностях, но в общем. Он знал, что его мама хорошо играет в карты, но, при этом, она плохой игрок. Он знал, что ей пришлось трудно, но она справилась со своей проблемой. И он гордился ею. Он ей так и сказал.
Он любил хвастаться своей мамой, особенно, если его спрашивали, где она работает. А когда у нее появились эти секретные задания, он решил, что это классно! Но ему не разрешалось говорить об этом, а звонить в казино разрешалось только в крайнем случае.
Старший вожатый заверил ее, что никакого «крайнего случая» нет, а группа Сиднея и правда ушла в горы на три дня.
Когда Хелен вышла, Картер сухо поздоровался. Он понимал, что находится в глупом положении. Сидит на бочке с порохом и изображает из себя идиота.
— Что случилось, Билл?
— Мне только что сообщили, что Совет принял к рассмотрению рекомендации Комитета по игорному бизнесу, — Билл Дарнелл никогда не повышал голоса. В этом не было необходимости. Все знали, какие последствия ждут тех, кто его не услышит. Это без труда прочитывалось в его холодных серых глазах. В первую очередь, это касалось тех, кто ему должен, а Картер был должен много. Он с удивительной легкостью попался в эту ловушку. Началось все с тех приве-легий, которыми его окружили в «Тэн Старз» — развлечения, поездки, автомобили, кредитная линия. Ему сказали, что так и должно быть. А почему бы нет? Почему бы ему не воспользоваться плодами успеха. Он имел полное право. Игорный бизнес — об этом страна индейцев могла только мечтать!
А Картер был одним из главных игроков в этом бизнесе.
Он
— А ты знаешь, кто внес предложение? Твой брат. — Дарнелл умолк, давая возможность Картеру осознать происшедшее. Эти предложения внес Риз. Картеру следовало возмутиться, но ему стало смешно. Откуда это у Риза эти бюрократические ухватки? Первое же заседание, и он единолично ставит под угрозу все предприятие. Картеру было смешно, но он не подал виду.
— Свини думал, что ему хватит голосов провести наше предложение без помех, — сказал Дарнелл. — Не могут же они всерьез расчитывать, что заправлять игорным бизнесом будет кто-то другой. Мы создали это дело!
— Это правда, но принадлежит оно…
— Это меня не интересует. — Дарнелл схватил со стола листок из блокнота, оставленный Картером. — На бумаге одно, а в жизни — другое. «Тэн Старз» построила это место, но может и разрушить! А мы с тобой, Картер, в первых рядах. Мы расчищаем путь. И мы надеялись, что твой братец будет делать то, что нужно нам. Я все еще надеюсь, так оно и будет. Он ведь просто входит в Совет, не так ли?
— Ну, да. Я думаю, рано делать выводы.
— Ты обещал поговорить с ним.
— Я и поговорил. Он… — Картер глубоко вздохнул. Он не поговорил с братом по-настоящему. Они поболтали немного в гостиной, но Риз, по-существу, ничего не ответил.
— Мне казалось, он все понял и со всем согласен, — сказал он Дарнелу. — Свини полагает, что действовать надо сразу, пока они не подняли голову. Пока всякая индейская сволочь не стала нашептывать твоему братцу.
— Он не станет слушать всякую, — Картер покачал головой. Он сам хотел поговорить с Ризом, поговорить, как с братом. — Риз умный человек. Он живет в реальном мире. Он глупостей не наделает.
— Смотри, Картер. Советую тебе позаботиться об этом. Потому что, если он наделает глупостей… Ты-то знаешь, кто здесь хозяин. — Он помолчал, чтобы убедиться, что его слова произвели должное впечатление. — Здесь все принадлежит нам. В том числе, и твоя краснокожая задница.
В этот вечер Риз пораньше ушел с праздника. Когда он в прошлый раз участвовал в церемонии Заклинания, как раз исполнился год, как он играл за профессиональную лигу. И Организационный Комитет сделал его героем церемонии. Его попросили возглавить праздничную процессию и водрузить жемчужную корону на голову вновь избранной Мисс Бед-Ривер, вручили ему индейское одеяло и исполнили в его честь ритуальные песни. Он щедро раздавал деньги налево и направо, в том числе, пожертвовал в фонд следующего праздника, но все равно, чувствовал себя шарлатаном. Его первый год в профессиональной лиге не был отмечен никакими особыми достижениями. Просто носить форму — не велика заслуга. Прошло много времени, прежде чем он действительно начал реально влиять на исход каждой игры. А когда это, наконец, произошло, его уже не очень-то тянуло домой, особенно летом.
Он уже плохо помнил, что именно от него требовалось, кроме как любоваться красивыми парнями и девушками в красочных костюмах, украшенных перьями и шелковыми лентами. Как-то раз в Миннеаполисе он видел ирландскую танцевальную группу, восхищался металлическим стаккато чечетки, которую они отбивали на зеркальном паркете. А здесь полом была глинистая земля прерии, и ноги ступали поразительно бесшумно. И глядя на огромное солнце, нависшее над горизонтом и окрасившее багрянцем все, небо, он чувствовал, как в такт четкому бою барабанов поет сердце этой земли.