Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
На следующий день они с Беллатором простучали все стены в кабинете, но так и не поняли, как можно раздвигать стену.
— Придется спрашивать у Ферруна. Как-то неприятно знать, что в любой момент в мои покои может пробраться убийца.
— Можно спросить, — иронично произнес Беллатор и пояснил: — Если ты мечтаешь услышать какую-нибудь гадость о собственной беспомощности. Если желаешь, чтоб он помог Алонсо, лучше этого не делать, во всяком случае сейчас. А то его благородства надолго не хватит.
— Хорошо.
— Езжай. Ты мне пока не нужен. К тому же толку от тебя мало. Ты думаешь не о деле, а о друге. Так что лучше убедись, что сделал все, что должен был сделать. И поскорее возвращайся. Возьми с собой своих воинов. Хотя бы десяток. Один не езди. Сам понимаешь, кругом засады.
Сильвер наклонил голову в знак согласия и вышел.
Через час он с десятком своих людей уже мчался в загородное имение лэрда, надеясь, что сможет уговорить друга вернуться во дворец.
На следующий день они подъехали к небольшому белому дому с колоннами. Им навстречу поспешно вышел обеспокоенный мажордом не в ливрее, а в обычном сером камзоле. На просьбу Сильвера о встрече с другом пригласил их в гостиную, но ни вина, ни еды не предложил. Сильвера это начало насторожило, и он сердито сдвинул брови, не собираясь садиться в предложенные им кресла.
Вместо Алонсо к ним вышел лекарь в темно-коричневом балахоне из грубого сукна, слащавый и поминутно улыбающийся. Сильверу он не понравился враз.
Низко поклонился и льстиво проговорил, потирая холеные руки:
— Мне очень жаль, ваша честь, но столь длинный путь вы проделали зря. Мой господин поправляется, но он еще слишком беспокоен и тревожить его нельзя.
— Почему нельзя? Он что, будет мне не рад? — Сильвер не мог понять, что так сильно не нравится ему в лекаре.
Тот сделал отрицательный жест и лебезяще заверил:
— Что вы, что вы! Он будет очень рад, очень, но в том-то и дело, что ему нельзя переживать сильные эмоции! К нему может возвратиться прежнее состояние, от которого я его с таким трудом избавил.
— И сколько ему нужно времени, чтобы поправиться? — с подозрением осведомился Сильвер.
— О, не больше месяца, ваша честь, — фальшиво заверил его лекарь.
— Дай бог, чтобы у нас он был, этот месяц, — про себя заметил Сильвер. А вслух сказал: — Думаю, что увидеть-то его хотя бы можно?
Лекарь немного помедлил, потом согласился:
— Мой господин сейчас спит. Но если вы пообещаете не шуметь, я проведу вас в его спальню.
С некоторым недоумением Сильвер согласился. Ему было странно, почему его друг, сильный молодой мужчина, вдруг улегся спать посреди бела дня, но лекарю он ничего говорить не стал.
Они прошли в заднюю часть дома, где располагались покои молодого господина. Лекарь приложил палец к губам и осторожно
Сильвер всмотрелся в лицо друга, но никаких странностей в нем не заметил. Алонсо внешне был совершенно здоров, спал безмятежно, слегка всхрапывая во сне.
Ему очень хотелось разбудить его словами «вставай, дружище!», но лекарь цепко ухватил его за руку и вытянул в коридор.
— Вот видите, все хорошо, сэр Алонсо поправляется. Уверяю вас, ваша честь, через месяц он будет чувствовать себя здоровым. Но сейчас вам лучше уехать.
Слегка наклонив голову, Сильвер был вынужден ответить:
— Хорошо. Мы уезжаем. Но прошу вас передать ему, что я приезжал. И пишите мне, как продвигается его выздоровление.
— Непременно, ваша честь, непременно!
Сильвер уехал, так ничего и не добившись.
Оскалив острые зубки, лекарь ядовито пробормотал ему вслед:
— Через месяц ты своего друга не узнаешь, Сильвер. От него останется лишь пустая оболочка, послушная воле своего отца. Не сказать, чтоб мне это нравилось, но приказ господина не обсуждается. К тому же у него есть младшие сыновья, преданные своему отцу, а не сыну ненавистного наместника.
Вернувшись в столицу, разочарованный бесполезной поездкой Сильвер обо всем рассказал Беллатору. Тот с сочувствием посмотрел на обозленного брата и, желая отвлечь от неприятных мыслей, спросил:
— Ты как-то говорил, тебе нравится Домина?
— И что из того? — Сильвер поморщился и предположил: — Что, нескио отправил-таки ее восвояси?
— Да. Мне донесли, что она живет в собственном доме в купеческой слободе. Дом стоит с самого края. У нее много самых разных поклонников, но она грустит и всем отказывает. Утешить не желаешь?
Сильвер ненадолго призадумался.
— А что, попытаюсь. Хоть развеюсь немного. А то настроение отвратительное.
Сев на своего коня, в одиночестве отправился в купеческую слободу. Остановился возле первого дома и призадумался. С какого краю стоит дом Домины? С этого или с противоположного?
Изучающе посмотрел на тот, перед которым стоял. Дом ничем особым от окружающих его зданий не отличался, такой же основательный, в три этажа, с узкими длинными окнами. Довольно дорогой для отставной любовницы, но нескио скупцом никогда не был.
Чтоб не ошибиться, Сильвер проехал к другому краю слободы, но там перед домом под присмотром няни играли дети, и он понял, что здесь Домина точно не живет.
Вернулся обратно и заколебался, не зная, стучать или нет. Мимо проходили люди и он решил не рисковать, заявляясь к ней среди бела дня. Темнота для подобных дел куда способнее. Проехал до ближайшей таверны, поел, выпил неплохого вина.