Серебром и солнцем
Шрифт:
– Ты видишь меня насквозь, carere morte, - сказала Рете. – Нет смысла скрывать, как ты мне отвратителен. Прости! – выдавила она и совсем опустила голову, скрыв лицо в тени шляпки.
– Я понимаю. Наверное, сложно говорить с человеком, не зная точно, с ним ли ты говоришь или с жалкой, лишённой души, тенью. И зачем Латэ отправил вас, не приехал сам?
Порыв ветра потушил все свечи: отвыкший от человеческого бытия, Винсент забыл закрыть окно гостиной. Он торопливо извинился и закрыл створки.
– Латэ, как всегда, очень занят в Доне, - сказала
– Он связан с куклами и их хозяевами? Мне можно помочь?
– Да. Винсент, мне всё-таки нужен свет.
Вампир извинился ещё раз и принёс сверху зажжённую лампаду.
– В Карде считают, что Алан Вако возвратился в дом отца. Ты сам решил называться здесь этим именем?
– Это получилось случайно. Мы похожи внешне. Здесь до сих пор помнят и того вампира, и меня, но смерть Алана в Карде только слухи, моя – свершившийся факт. Я не препятствую. Латэ дал понять: не нужно афишировать, что Винсент Линтер ещё существует. То есть, если он ещё существует…
Он ждал её слов, но Рете подавлено молчала.
– Простите. Моё веселье, конечно, совершенно неуместно и выглядит крайне глупо, - Винсент снова не удержался от короткого смешка. – Но я совершенно не представляю, в каком тоне мне следует говорить о сложившейся ситуации.
– Ты хотел бы прекратить это?
– Прекратить…
– Разорвать связь с проклятием Миры, - поправилась Рете. – Пожалуйста, отвечай вдумчиво.
Винсент коснулся стекла лампады, согревая ледяные кончики пальцев.
– Я бы очень хотел прекратить эту противоестественную драму, но я не могу, - холодно, как-то брезгливо сказал он. – Морено объяснил мне ещё в первые дни. Куклу не уничтожить ритуалом: кукловод просто покинет её на мгновение, а потом возвратится. Даже, если отрубить кукле голову, разорвать тело в клочья, воля хозяина останется в каждой частице. Морено говорил, куклу можно сжечь солнцем или растворить в воде Источника, но это долгий процесс, причиняющий невыносимые муки кукловоду. Я не могу так поступить с Мирой.
– Теперь я вижу: ты – это ты, - Рете улыбнулась и в первый раз за вечер взглянула на него. – Я утешу: есть безболезненный для хозяйки способ. Очень простой.
– Способ, о котором не знает Морено?
– Латэ скрыл его от тебя. Морено провёл один опыт в первые дни после твоего обращения. Ты помнишь первую куклу Миры?
– Да. Хотя был бы рад это забыть...
– Мира когда-либо упоминала о ней?
– Нет. По-моему, она сама о ней забыла.
– Потому что Морено удалось разорвать их связь. Он ввёл в сердце куклы воду из Источника, и вода сожгла проклятие Миры в её крови. Посмотри!
Герцогиня поставила перед ним небольшой саквояжик, открыла его. Там было большая колба с водой и странное каучуковое приспособление размером в полладони, с длинной стальной иглой.
– Воду нужно налить в резервуар, - её руки двигались уверенно, быстро, будто Рете не раз репетировала этот показ дома. –
– Я понял.
– Свежую воду я набрала сутки назад. Она сохранит свойства ещё пять дней, если ты не будешь открывать колбу.
– Я знаю.
– У тебя есть пять дней на решение, - прошептала Адора. Она поникла, вдруг разом утратив всю решимость. – Филипп будет в ярости, но… пусть. Ты прав: противоестественную драму необходимо прекратить. Это мучение и для тебя, и для Миры. Хватит держать её в ложной надежде, что всё возможно вернуть обратно. Сейчас она сильнее, чем была год назад. Я думаю, она сможет вынести твою окончательную смерть.
Винсент достал из саквояжа приспособление для укола, потрогал косо срезанный кончик толстой иглы.
– Это будет быстро?
– Почти мгновенно.
– Мира что-нибудь почувствует?
– К тебе она привязана больше, чем к первой кукле. Момент обрыва связи она почувствует, но Морено уверял - боли не будет.
– Придётся умереть второй раз…
– Нет! Ты уж мёртв. Твоя душа освободится.
Рете подождала немного, затем быстро прошептала: «Прощай!» и поднялась. Безмолвный, Винсент встал проводить её, но она сделала запрещающий жест и выскользнула из комнаты.
Винсент собрал саквояжик и поднялся с ним наверх. Из комнаты Миры он перебрался на крышу.
Ночная Карда широким крылом раскинулась от дома Вако вниз. Огни фонарей сияли как светлячки. А вверху развернулось редкое действо. Чернейшее небо новолуния как по линейке расчерчивали быстрые светлые полосы. Бессмертные звёзды срывались со своих извечных мест и сгорали, не долетев до горизонта, давая смертным надежду на чудо…
Вампир открыл саквояж и достал колбу с прозрачной водой.
«Сегодня. Зачем тянуть?»
Он покатал склянку в ладонях, но она не согрелась. Над самой головой сверкнула новая молния – огромная звезда ринулась куда-то к Пустоши, и Винсент подумал:
«А как же Мира?»
Он просидел на крыше до рассвета, катая колбу в ладонях. Когда все звёзды сгорели, и небо начало светлеть, спустился вниз.
Он отыскал «Сказки Карды» и со злостью перелистал, порвав пару листов, в поисках нужной истории. Вот она! Винсент отшвырнул прочь закладку, и вдруг вся злость ушла, схлынула как волна. Уже спокойно он опустился в кресло и углубился в чтение:
«Долго так продолжалось: годы, десятилетия, века… Говорят, однажды крышка гроба Лелии истончилась настолько, что начала пропускать лучи Солнца. Заметив ожоги на её чудесной бледной коже, Эрвин уложил её спать в свой гроб, а сам лёг в её постель. Тогда он заметил ужасные зарубки. «Отпусти меня», - прочитал он в неровных, тёмных от пропитавшей их крови полосках. И он постиг ужас своего деяния: его Лелия мертва, давно мертва! Перед ним лишь кукла, сплетённая из нитей его воспоминаний, призрак, который он сотворил своим проклятием! Нет, меньше чем призрак: тень настоящей Лелии! Нет, меньше чем тень: сон-обманщик...