Серебром и солнцем
Шрифт:
– Да, - сказал Алекс. – А что у вас?
Охотник печально махнул рукой:
– Особый случай. Потом. Занимайтесь. Я понаблюдаю?
– Ну-ну, - хмыкнул Алекс.
– Знаю я, чем всё кончится.
Вампиршу зажали в беседке. За спиной, между колонн, лазейки закрыты. Свободен выход впереди, но его стерегут трое. Ангелика с арбалетом в центре, Тони слева от неё, Диана справа.
«Вспомни о своей сути, и ты прорвёшься», - старое, верное заклинание. Мира преобразилась. Не так, как на обычных тренировках, будто надевала сценический костюм - как в далёкой юности, одеваясь в одежды монархини, её по праву крови. Ангелика осталась
Сделав со своей ношей круг почёта над парком, она опустилась у лестницы в беседку. Диана не устояла на ногах, рухнула на ступени.
– Опять плохо. Я не справилась. Уже второй раз! – она растерянно взъерошила короткие тёмные волосы.
– Не «плохо»! Сегодня ты не потеряла сознание, - возразил Алекс, присаживаясь рядом. Она взглянула на него, ещё обиженно, сквозь слёзы, но с надеждой.
– Скоро научишься.
– Мира, я всё же не могу привыкнуть к тебе… такой, - заметил Тони.
– А я ведь ненастоящий вампир!
– вздохнула та.
– Твоя защита достаточна. Её не разбить за мгновение. Может, через несколько минут я разбудила бы сомнение и в тебе, но кто даст carere morte хоть полминуты? У меня была пара секунд.
– Ещё пара тренировок, и меня допустят до рейдов? – с надеждой спросил Тони Алекса.
– Можно будет попробовать…
– Почему я не попыталась бежать, хотя бы! – вдруг со злостью воскликнула Диана, думая о своём.
– Это одна из ловушек, в которую может попасть любой охотник. Личную защиту даёт посвящение. А что – посвящение?
Тони и Диана молчали, Алексу пришлось закончить самому, синхронно с Ангеликой, прошептавшей:
– Клятва.
– Вы клянётесь бороться с проклятием, лишающим жизни и смерти, - продолжил охотник. – И после каждая встреча с carere morte для вас – бой. Каждый его взгляд, - Мира потупила глаза, - и каждый ваш вздох. Бежать могут жертвы вампиров, но не охотники, ведь вы…
– …Щит человечества пред созданиями Ночи, – сообщила Мира и возмутилась удивлённым взглядам:
– Я, между прочим, осилила половину вашей библиотеки! И знаю об ордене, наверное, больше вас, вместе взятых! У меня много свободного времени!
– Потерпев в этом бою поражение, вы не можете бежать: вы мертвы. И пленных здесь не бывает. Эта война не человеческая, обе грани острые.
– Пленных нет, но бывают предатели, - тихо заметила Мира. Алекс не услышал её:
– Сражаясь с carere morte, вы сражаетесь с самой Бездной, с Той, что лежит за границами жизни и смерти, с Той, что заполняет пространство между атомами, составляющими материальный мир. Если Ей удастся нанести вам удар – это будет страшно. Под вашими ногами разверзается пропасть, как в кошмаре… Если вампиру или, чаще, вампирам удаётся разбить защиту охотника, человек может потерять сознание, сойти с ума, умереть на месте; даже если он останется в разуме, его оставят силы. И carere morte, обычно, не упускают случая расправиться с беспомощным: в лучшем случае его бросят с высоты или ударят о стену.
Тони вновь призадумался, видимо, решая, стоит ли ему торопиться в рейды.
– Что ты их пугаешь,
– В группе риск минимален. А что до «Бездны» – именно чувствительность к Ней carere morte обеспечивает успех нашей охоты. Когда вампира ведёт его голод – проснувшаяся частица Бездны, он перестаёт видеть окружающее, и охотник успевает приблизиться на расстояние выстрела. Конечно, бывают особые случаи… - он быстро двинулся к собравшимся, тёмные глаза блестели радостно и хитро. Охотник снял сюртук, закатал рукава рубашки.
– Можно ли ещё раз повторить ту же ситуацию? Я заменю Диану.
Мира неохотно повиновалась. Ситуация для неё, вампирши, теперь представлялась безнадёжной.
Вновь одна против троих, она преобразилась, широко улыбнулась, оглядывая противников. Мира знала, сейчас сама Бездна смотрит её глазами. Тони был почти спокоен, и даже осмеливался посмеиваться. Такая же равнодушная, деловая Ангелика. Карл… - Мира не поверила глазам: никакой защиты! Дверь распахнута, словно хозяин приглашает её...
Размышлять об этой странности было некогда. Мира снова рванулась вправо, подхватила охотника, не особенно церемонясь, за ногу. Изумлённая Ангелика даже не сделала выстрела.
«Что бы такое придумать, шутник? Ага! Я тебя искупаю!»
Она развернулась к речке, но тут кто-то с силой потянул за её левое крыло и прямо перед ней оказались деревья. Мира врезалась в стену листьев и переплетение ветвей, ничего не понимая, ошеломлённо вскрикнула.
«Тихо!» - шикнул Карл. Он уже удобно ухватил её за шею и серебряным кинжалом в ножнах касался груди. «Кинжал у тебя в сердце, и звериное обличье ты теряешь», - скомандовал охотник. Не подумав ни секунды, Мира послушалась.
По-прежнему сцепившись, они камнем полетели вниз. Мира зажмурила глаза и только один раз ойкнула, ударившись спиной. Карл замедлил падение, ухватившись за толстую ветку внизу, и приземлились они почти изящно, но на ногах не устояли. Охотник упал, Мира покачнулась на каблуках, ухватилась за дерево. Сверху сыпалась какая-то труха и сухие листья.
Охотники подбежали к ним.
– По-моему, это была самая оригинальная на моей памяти попытка самоубийства, – предположила Мира, предупреждая недоумённые вопросы, - к сожалению, неудачная… - Карл уже поднялся и отряхивал брюки. – Как ты меня обманул? Защиты не было!
– А вы говорите, тот, кто проиграл поединок, обессилен и мёртв, - протянула Диана.
– Большинство охотников получают защиту извне, - словно оправдываясь, сказал Алекс, - столкнувшись с Бездной, вы призываете на помощь Господа…
Тони скептически усмехнулся.
– Страх перед древним, неестественным злом заставляет людей бежать в панике, не разбирая дороги в безумие. Но мы обязаны остаться. И остаёмся, только инстинктивно воздвигаем в своём разуме преграду Бездне, для большинства этим щитом служит клятва. Я вспоминаю текст посвящения.
– И я, – сказала Ангелика.
– И я, - Тони и Диана одновременно.
– Но есть некоторые, кто использует иные ресурсы. У них защитой служит не клятва. Правильно, Хортор?
– Совершенно верно, - любезно согласился тот. – Эта защита несколько другого рода и более… пластичная.
– Вы все, наверное, слышали о Флеви? Его дочь стала вампиршей, и он точно также расправился с тем, кто её обратил. Это другой щит: его воздвигает не инстинкт и не страх. Обычно – сильные эмоции. Воспитание, кровь также играют определённую роль.