Серебряная тоска
Шрифт:
– Сыра нет, - сказал Руслан.
– Ещё не поздно, - заметил Серёга.
– Колька...
– Я сам схожу, - вмешался я.
– Колька пускай комнату дометёт.
Не дожидаясь возражений, я быстро схватил куртку и шляпу и выскочил за дверь. От Серёжкиного остроумия крыша моя уже основательно поехала, и мне нужен был тайм-аут. Я, правда, понимал, что оставляю Русланчика на съедение этому остроумному волку, но личный эгоизм взял верх. Да и что Русланчику Серёжка? Что он может ему сделать? Ничего. А вот ты можешь И ой как глубоко можешь. И несчастным,
В гастрономе были сразу две громадные очереди - в молочный отдел, где мне предстояло отстоять за сыром, и в кассу, где мне предстояло уплатить за него.
Меня это, почему-то, даже обрадовало. Я справился о цене на сыр и встал в очередь в кассу. Чьи-то лица стояли передо мной, чьи-то занимали очередь за мною, все из разных отделов, вдруг объединённые в общую очередь, которая хоть и соединила нас на некоторое время, молодых и старых, пионеров и пенсионеров, но не сблизила, а даже как-то ещё сильней разобщила. Вселенское одиночество в толпе. Вселенская тоска. Серебряная тоска. А ведь - да упади они сейчас все на пол и подохни - мне бы от этого не стало ни хуже, ни лучше. Просто страшно. И мне действительно стало страшно. Кажется, взросло новое поколение - нелюбящих.
Не умеющих любить. Нет - не желающих любить. Они серо смотрят друг на друга и так же серо внутрь себя... А Русланчик?.. Он что, тоже серо смотрит внутрь себя?
Да нет... Боже! Какой! Я! Счастливый! Человек!
– Три девяносто, - сказала кассирша.
Скорей этот сыр купить и назад к нему.
– Три девяносто, - повторила кассирша.
Я расплатился. Сунул ей трёшник и рубль.
– Десять копеек сдачи не забудьте.
Есть любовь, есть, не врите. И каждому хочется по-настоящему одного: любить. И каждому из вас хочется крикнуть вслух:
– Какой я счастливый человек!
– О! Допился!
– Белочка.
– С виду интеллигентный, а хулиганит.
– Десять копеек возьмите!
Я схватил сыр и помчался домой.
– Ну, и на хрена столько сыру?
– поднял брови Серёжка, когда я вывалил свою покупку на кухонный стол.
– Нам на салат всего-то нужно было...
– А остальное так нарежем - для любителей. Типа, как колбасу. Чтоб закусывали, - заявил я.
– Это водку-то сыром закусывать?
– хохотнул Серёжка.
– Не смешите меня. До такого даже последние работяги на нашем кладбище не снисходят. Разве что плавленым.
– А я люблю сыр, - сказал Колька.
– Ну и люби, - отмахнулся от него Серёжка.
– В общем, Игорь Васильевич, пока вы, так сказать, осыривались, Николай подмёл сию берлогу... пардон, апартаменты, а мы с Русланом нарезали всё для "оливье".
– Русланчик, - не слушая его, сказал я, - можно тебя на секунду в комнату?
– Чё за секреты от друзей?
– наигранно-наивно поинтересовался Серёжка.
– А не секреты... а так.
– Да?
– спросил Русланчик, когда мы уже были в комнате.
Вместо
– Ты знаешь, что мы самые счастливые люди на свете?
– Конечно, знаю.
– А вот и не знаешь. Для этого нужно выскочить в гастроном за сыром. И наглядеться там на толпу безлюбых.
– Ига, ну что ты про них знаешь.
– Действительно, - рассмеялся после паузы я.
– Действительно, я ничего про них не знаю. И - что самое печальное - знать не желаю. Я законченный эгоист, Русланчик. Мне, кроме тебя, по-настоящему, никто не нужен. Но ты мне нужен настолько, что мне уже не до личного эгоизма, если ты понимаешь, что я хочу сказать этой глупейшей фразой. Я сам ничего не знаю... Ничего не могу объяснить...
Русланчик наклонил мою голову к себе, поцеловал в лоб, потом в губы.
– Вернёмся на кухню, - сказал он.
– Ещё мясо на жаркое нарезать нужно.
На кухне нас встретили странные взгляды пацанов.
– Ну как, насекретничались?
– осведомился Серёжка.
– Руслан Васильевич, вытрите следы губной помады.
Колька заржал от этого юмора.
– Очень смешно, - сказал Руслан, автоматически вытирая губы.
Заржал Серёжка.
– Два имбецила, - нервно вмешался я.
– Мясо нарезать будем?
Руслан вытащил из холодильника два кило говядины и хозяйственный Колька тут же сунул мясо под кран.
– А где ножи?
– обернулся он к Руслану.
– ... Тупые, - пожаловался он, нарезая.
– Вроде тебя, - неожиданно зло буркнул я.
– Игорёк! Твой завтрашний день рожденья - не повод для хамства, - резко вступился за Кольку Серёжка.
– Ты прав, - кивнул я.
– Колька, извини. У меня что-то с нервами.
– Да ладно...
– Колька, не привыкший, чтобы перед ним извинялись, смущённо пожал плечами и стал резать мясо дальше. Мне сделалось стыдно. Я подошёл к Кольке, положил ему руку на плечо.
– Давай уж дальше я дорежу.
– Да ладно, - повторил Колька, дёргая плечом, словно стесняясь моей руки.
– Я тут сам всё лучше сделаю.
Он быстро дорезал оставшееся мясо, и мы забросили его в чугунок тушиться.
– Кончил дело - гуляй смело, - прокомментировал Серёжка.
– Я другое думаю...
Пацаны, а не выпить ли нам бутылочку уже сегодня?
– Здравая мысль, - неожиданно для себя загорелся я.
Мне вдруг захотелось до чёртиков нализаться.
– А сегодня-то по какому поводу?
– вмешался Руслан.
– Ну, Русланчик, да не жлобись ты, - перебил его я.
– Да кто жлобится?
– неожиданно огрызнулся Руслан.
– А просто сегодня пить зачем?
– Затем.
– Хорошо. Но без меня.
– Руслан Васильевич, не ломайте компании, - аристократически откинул руку Серёжка.
– Сергей Васильевич, оставьте меня в покое.
– Правда, Серёга, нам же больше достанется, - влез Колька.
– Молчи, дятел Николай Васильевич, это дело принципа.
– Русланчик, правда, ты чего?
– спросил я.