Серебряная тоска
Шрифт:
– Шо, нету?
– обрадовался Митяй.
– То-то и я смотрю...
– Счастье - есть. Но не от радости. А от тоски.
"От серебряной тоски", - подумалось назойливо.
– А ты, часом, не заболел?
– Митяй участливо потрогал мой лоб. Счастье от тоски... Горе от ума. Вон, пивко лучше хлебай. Всё полезней.
Я отпил из кружки.
– Кстати, - вспомнил я, - как там твой напарник? Ну, Петро, в смысле?
– А пёс его знает. Я его после той разгрузки и не видел. Сагитировал ты его чем-то против меня. То от него не избавиться было,
– А, может, это ты его сам против себя сагитировал?
– Слышь, ты...
– Митяй сощурил глаза.
– Сидит тут, понимаешь, пьёт моё пиво, жрёт моих раков, ещё и хамит.
– Ладно, Митяй.
– Я встал из-за стола, положил Митяю руку на плечо. За пиво спасибо, за раков спасибо, за хамство извини. Сам в себе разберись.
Я направился к выходу.
– А, всё ж, ещё встретимся!
– не то с угрозой, не то с надеждой крикнул мне вдогонку Митяй.
– Там видно будет.
Выйдя из бара я, прижмурившись, оглядел микрорайон Солнечный. Довольно гнусный, надо сказать, микрорайон. Однообразные десяти- и двенадцатиэтажки, хаотично разбросанные по долинам и по взгорьям окраины Саратова. Руслан жил прямо напротив бара, на десятом этаже типичного для этих краёв дома. Я обогнул этот дом по гиперболе и, зайдя с тыла, вошёл в первый подъезд. И, как ни был я проворен, дверь с тугой-претугой пружиной всё же успела звездануть меня по жопе.
Чрезвычайно взбодренный таким приёмом, я пулей взлетел к лифту и нажал большую красную кнопку...
Двери лифта разъехались в стороны, открыв под собою щель. На мгновение мелькнула сумасшедшая мысль: достать из кармана чёртову дискету и бросить её в эту щель.
Как говорится, концы в воду.
Я вошёл в лифт и нажал кнопку десятого этажа. Дискета осталась в кармане.
– От тебя шикарно пахнет пивом!
– сказал Руслан, целуя меня в прихожей.
– И раками, - похвастался я.
– Банк, что ли, ограбил?
– Угостили.
– Везёт вам, поэтам, поборникам чести, - вздохнул Руслан.
– Любого так словесами оплести сумеете, что он вам и пиво, и раков поставит...
– Эт мы умеем. Всякий выбирает себе жребий. Юлий, вон, Цезарь швырнул свой вверх - и перешёл Рубикон.
– А потом его зарезали, - с ядовитой улыбкой продолжил Руслан.
– Но его ж не сразу зарезали.
– А как? Постепенно?
– Не строй из себя дурака.
– А знаешь, Ига, Цезарь-то по другому поводу жребий кидал.
– По какому?
– А, вот, думает: орёл - первым в деревне; решка - вторым в Риме.
– И что?
– Ну, а монета, не будь дура, встала на ребро. Пришлось ему, бедному, стать первым в Риме. Вот его и зарезали.
– Ис-то-рик.
– Я потрепал Руслана по волосам.
– От ис-то-ри-ка слышу.
– Ладно, не дерзи, мальчик. Лучше позволь мне вновь восползоваться твоим компьютером.
– Снова в качестве микроскопа для заколачивания гвоздей?
– Приблизительно.
– Не дам, - потешно замотал головой Руслан.
– Это унижает меня как программиста.
–
– ахнул я.
– Ты принуждаешь меня к насилию.
– Опять бить будешь?
– Бить не буду, но к компьютеру прорвусь. Даже если придётся побить.
– Ладно, - вздохнул Русланчик.
– Побей и иди печатай.
– Обойдёшься без побоев, - сурово отрезал я.
– Приказаний никаких не будет?
– угодливо согнулся Руслан.
– Один кофе, - приказал я.
– И один сигарета.
– Чурка нерусская, - хохотнул татарчонок.
– Будет исполнено.
– И помёлся на кухню.
Я включил компьютер и вставил дискету в слот zipа. Мне смертельно захотелось ещё раз перечитать послание. Монитор замерцал звёздами, словно настоящее ночное небо, послышалась заунывная неземная музыка - не то марсианский гимн, не то псалмы в исполнени ансамбля херувимов, мающихся зубной болью. Затем чернота со звёздными родинками расступилась, точно волшебные дверцы из "В гостях у сказки", и по лазоревому экрану поплыл текст:
"Игорь. К тебе обращается Высший Разум. Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось вашим мудрецам. А тебе оно может присниться, если ты приобщишся ко мне. Как? Просто. Ложись в ночь на 27 ноября ногами на север, и мой разум вольётся в твой. Ты будешь знать ВСЁ. И не торопись скептически улыбаться.
Скепсис есть признак не Высшего Разума, но мелкого ума".
– Пип, пип, пип, - прокомментировал послание компьютер и выключился.
Некоторое время я по инерции ошалело глядел на экран. Затем откинулся на спинку стула.
– Вот именно, что "пип, пип, пип", - сердито пробурчал я.
– Ты что-то сказал?
– спросил меня Руслан, входя с чашкой кофе и дымящейся сигаретой в руке.
– Я сказал: "пип, пип, пип", - сердито повторил я.
– Если ты ищешь рифму, то есть хорошая рифма "влип", - услужливо подсказал Руслан.
– Кто влип? Куда влип?
– не понял я.
– Извини. Я думал, ты пишешь новый стих. Про "пип".
– Кофе поставил, сигарету мне дал и вон пошёл, - окрысился я.
– Что, плохая рифма?
– удивлённо вскинул брови Руслан.
– Задушу, - коротко сообщил я..
– За рифму?
– За всё! И за рифму, и за...
– тут я осёкся и подозрительно глянул на Руслана.
– А ну, признавайся, татарская душа, - твоя работа?
– Что - моя работа?
– перепугался Руслан.
– Ну, вот это - "ноги на север"?
Руслан подошёл ко мне и участливо потрогал лоб.
– Что с тобою, Ига? Нехорошо себя чувствуешь?
– Счас здесь точно кто-то будет нехорошо себя чувствовать, - прорычал я.
– Но сомневаюсь, что этим кто-то буду я.
– А кто?
Я издал рёв раненного тигра и заметался по комнате, чтобы кого-нибудь не убить.
– Ига, может, похаваем чего-нибудь?
– робко пискнул из угла Русланчик.
Я остановился.
– Да. Пожалуй, это будет лучше всего.
– Я устало вытер пот со лба.
– А что есть?