Сессия в условиях Талига
Шрифт:
– Добрый день, господа, – обратился к нам Придд, слезая с коня, – ужасная погода. Еще немного, и нас заметет.
О да… Все в одном сугробе окажемся, если так будет продолжаться.
– Валентин, Его Величество просил передать вам и Ричарду, что вы спускаетесь в склеп сразу же за рабочими. Как прямые потомки Алана Окделла и Эктора Придда, – сообщил Рокслей.
Но сам Альдо задерживался
– Открывайте храм, подождем Его Величество внутри, а то снег нас и вправду в Закат загонит, – велел Робер. Южанам тяжело на холоде, его трудно не понять.
Цивильный комендант ушел распоряжаться. Робер
– Герцог Окделл, уделите мне пару минут.
– Конечно, – я шмыгнул носом. – Вы получали известия о вашем посланнике?
– Нет, из Надора пока не приходили письма. Дикон… я был в Багерлее вместе с кардиналом Левием и видел Рокэ Алву. Он просил передать, что считает твое обучение законченным и освобождает тебя от клятвы.
Эх. Вот же напасть, а ведь время службы еще не прошло. Неужели он столь плохого обо мне мнения?
– Понятно… – я тяжело вздохнул и опустил голову. – Больше он ничего не просил передать?
– Ничего, – Робер был не менее грустен.
– Робер, а как там, в Багерлее? – неожиданно слетело с языка. Вряд ли кто-то из окружающих воспримет это всерьез. Обычный вопрос любопытного юнца.
– Башни, стены, коридоры. Немного похоже на Лаик. А что ты хочешь узнать?
– Как там Рокэ Алва? С ним хорошо обращаются?
– Ну… – Эпинэ замялся.
– Монсеньор, – Айнсмеллер влез в такую хорошую беседу, дабы известить, что открыл дверь, и Робер отвлекся на него.
Потом отвлекся на Валентина, не желающего, чтобы прах его предка Эктора переносили в Старый парк. Что же, в чем-то я его понимаю, но встревать, заступаясь за прах Алана Окделла, не должен, потому что из-за него здесь все и затеяно. Жаль, нельзя повыделываться, как Спрут.
– Я благодарен за почести, которые Талигойя готова воздать моему предку, но все Повелители Волн лежат в фамильной усыпальнице. Я не считаю верным тревожить прах маршала Эктора и разлучать его с родными. Также я против того, чтобы занимать чужой дом или чужую могилу, тем более если это могила врага.
Таким образом Валентин отказался идти с нами и остался мерзнуть. Эх, мне бы так! Но нет, пришлось переться в церковь вместе с Робером. Интересно, чем обосновано его упрямство? Потом надо будет обязательно узнать. Брр! Ну и стужа в храме. Очень холодно и нет света – почти нет. Витражи залеплены снегом, поэтому почти ничего не видно. А Айнсмеллеру все пофигу. Нет бы свечи принести… Ага, факелы! Рыжий огонь осветил белый мрамор и открылось поистине прекрасное зрелище. Два ряда белых колонн, разделенных серебристой решеткой. Храм делился на две части. Коленнопоклонные статуи, сплетенные растения. И… лилии в вазах. Блять. Я скоро начну ненавидеть эти цветы.
– Прошу простить мою задержку, – мои размышления были прерваны голосом Альдо, – пришли важные известия из Дриксен. Видимо, сегодня или завтра войска кесаря вступят в южную Марагону.
Раздались заинтересованные шепотки, ворчание, но Альдо быстро пресек это, подняв руку. Хоть что-то полезное сделал, а то мерзнуть тут я долго не собирался.
– Господа, нам предстоят не самые приятные полчаса, но это святилище, помнящее первых императоров Талигойи, должно быть очищено от скверны. Костям узурпатора и блудницы
Ох. Ну подошел, и щито дальше? В талигойские рыцари меня произведешь? Но вслух я ничего не сказал, лишь подошел и молча кивнул. Надеюсь, взгляд у меня был достаточно благодарный. Теперь Алан обидится еще сильнее – за то, что позволил таскать с место на место его прах.
– Да свершится высшая справедливость. Мы не мстим, мы воздаем по заслугам. Да пребудет в смерти и посмертии с каждым то, что он заслужил. Так и будет!
– Так и будет, – я растянул рот в улыбке, хотя было совсем невесело.
Тем времени рабочие ломали решетку кувалдами. Варвары!.. Со злостью покосившись на них, я отвел было взгляд, но тут же снова обратил на них внимания. Один придурок шарахнул с размаху по стеклу и на него брызнули осколки. Завыв, придурок рухнул на пол, сбив мраморную вазу. В нос ударил запах гнилой воды и лилий. Опять! Я бросился к Роберу, но тот отстранил меня, видно и самому ему было плохо. Барона Кракла тоже задело осколком, а на меня брызнула кровь, когда уводили пострадавшего.
Но Альдо хоть бы что! Он велел продолжать и спокойно смотрел, как мордовороты-рабочие уничтожали изящную красоту, историческое достояние! И снова запах лилий, он и не прекращался. Мертветчина. Я сглотнул и молча ждал, пока варварство завершится. Мрамор стонал и в силах Повелителя Скал прекратить это безобразие, но нет, я не мог рисковать всем, что уже удалось сделать… Наконец открылся прямоугольный провал вниз. Под церковь вела белая лестница.
– Герцог Окделл, герцог Эпинэ, за мной, – распорядился Альдо.
С нами пошли еще четверо гимнетов в черном, а так же Удо, Карлион, и кто-то еще, особо любопытный. Скоро мы оказались в зале белого мрамора. Посреди – каменный колодец, а у стен – две гробницы. Молодая женщина подложила одну руку под голову и свесила другую, а в ее ногах сидел коротко стриженный человек в короне. Вторая гробница не отличалась особым изяществом.
– Какая егесь, – выдал родственник Мирабеллы, – отвгатительно...
– Это найери, дочери Волн и Полудня. Этим скульптурам не меньше тысячи лет, – откуда-то появился Придд и стал вместе со всем рассматривать стены.
– Я же говогил, что это егесь. Эспегатизм положил конец этой непгистойности, но бастагд впал в мегзость идолопоклонства...
– Айнсмеллер, здесь понадобятся рычаги, – обратился Альдо к коменданту.
– Ваше Величество, сейчас будут. За ними уже послано.
На мраморе гробницы первого Оллара было высечено одно-единственное слово: “Франциск”. И все. Даже странно для короля, хотя, это наверное, было указано в его завещании. Интересно, почему? Я опустил глаза, стараясь не смотреть, как ломают крышку. Гулкий стук об пол, каменная пыль. На полуистлевшем и ставшем бесцветном знамени лежали меч и шлем. Мы с Альдо одновременно шагнули вперед и увидели лишь кости. Еще золотая цепь, прочие остатки… И что-то под правой рукой. Оружие? Слишком маленькое. Но металл явно был.