Север помнит
Шрифт:
На несколько страшных мгновений он не видел ничего, кроме надвигающейся тьмы и снега, с шипением падающего на горящие бревна. А потом Иной вспыхнул, словно факел, и его визг, столь пронзительный, что от него закладывало уши, оглушил Джораха и отбросил его назад. По телу Иного пошли трещины, словно по поверхности замерзшего озера, и визг перешел в вопль, когда пламя охватило его целиком. Вверх взметнулся столб едкого дыма, и Джорах закрыл воспаленные глаза. Он скорчился на полу, тяжело дыша и баюкая обожженную руку. Медленно-медленно адское зарево начало гаснуть.
Когда он снова открыл глаза, кругом было темным-темно. От чудовищной твари не осталось и следа, исчезли и Медвежий остров, и Длинный Коготь, и Стена, и все остальные видения, которые красные жрецы вынули из его сознания
Асшай, что у Тени. Джорах с трудом поднялся. Он с ужасом начал понимать, что происходит. Многие тысячи лет красные жрецы сжигали людей на кострах. А теперь, по слухам, явился принц, который был обещан. Есть легенда об Азоре Ахаи и пылающем мече. О вечной битве. Об Иных из пламени и Иных изо льда. Одни дают жизнь другим, лишь для того, чтобы вновь сокрушить их. А может, все не так.
Джораха едва не стошнило. Если все красные жрецы, что есть на свете, сжигали хотя бы по одному человеку в день в течение восьми тысяч лет после Рассветной Битвы и возведения Стены, счет идет на миллионы. А если каждый человек, погибший в огне красного бога, возродится среди льда и станет одним из тех, с кем сражался его лорд-отец за Стеной… Джорах не был красным жрецом, он не сжег Дени, созданную его воображением, но он убил ее с помощью магии красных жрецов в самом сердце их древней твердыни, и последствия могут быть непредсказуемыми. Но если то, что он увидел, взяв в руки Длинный Коготь, правда, и Стена действительно пала…
– О боги, нет! – вслух произнес Джорах. Мы в брюхе у чудовища. Если настоящая Дени еще жива, она целиком в их власти, как и сказала ему Дени-видение. А если она…
Впереди он увидел призрачное мерцание, которое становилось все ярче. На мгновение он решил, что это спасение, выход наружу, но потом увидел поднимающихся над черным гладким полом тварей. Тени всех размеров и обличий, полулюди-получудовища, не имеющие тела. Свет дает им жизнь. Дрожа и колеблясь, тени заскользили к Джораху, обступая его, то сливаясь воедино, то вновь разделяясь. Перед ними падал пепел, их глаза, пасти и руки были из пламени.
Джорах Мормонт повернулся и побежал.
Он никогда в жизни так быстро не бегал. Израненные ноги отзывались болью при каждом шаге. Он чувствовал, как лопаются волдыри от ожогов, как по бедрам стекает гной, но все равно бежал, не смея оглянуться. Джорах услышал за спиной клацанье челюстей и помчался еще быстрее, подумав, что глупо быть убитым тенью и что он не собирается умирать такой нелепой смертью. О боги, он ведь не убил настоящую Дени, это была просто ее бледная тень, его фантазия, еще одна из гнусных уловок красных ублюдков…
Джорах бежал изо всех сил, но вдруг пол ушел у него из-под ног. Он замолотил руками и ногами в воздухе, но, не найдя опоры, упал на что-то твердое. От сильного удара у Джораха затрещали кости, но это лишь прибавило скорости его движению, и он кубарем влетел в длинный узкий тоннель. Джорах обломал себе ногти до мяса, пытаясь уцепиться за камни и остановиться. Наконец прямо под ним показалось пятно солнечного света. Не успев решить, стоит ли задерживать дыхание, он камнем рухнул вниз.
Впрочем, вопрос о дыхании тут же перестал быть актуальным. Несколько мгновений Джораху казалось, что ему отшибло легкие, но наконец он с трудом поднялся на четвереньки и обнаружил, что стоит по локоть в грязи. Хоть это и было омерзительно, но ему повезло, - слой грязи в фут толщиной
Как бы то ни было, ему удалось выбраться наружу. Сверху косо падал яркий солнечный свет, вокруг нижних ступеней храма росли покрытые мхом деревья. Далеко внизу Джорах видел очертания города, а еще дальше - море. Он должен спасти Дени, вытащить ее из этого проклятого места… Дрогон спас ее в Доме Бессмертных, но он сейчас на «Пряном Ветре» и слишком тяжело ранен, чтобы лететь. И все же дракон должен чувствовать, что она в опасности… драконье пламя, должно быть сильнее огня красных жрецов, иначе они так не стремились бы его заполучить… Иные из пламени, Иные изо льда, одни порождают других… Давай, Мормонт! ДАВАЙ!
Джорах сложил руки на груди, словно собираясь нырнуть, оттолкнулся и заскользил по грязи вдоль сточной трубы, все быстрее и быстрее. Он пробил решетку водослива, вывалился наружу и чудом ухитрился приземлиться на ноги. В груди все горело от напряжения, но он не обращал внимания на боль. Если он не справится, сгорит все живое.
Джорах, словно дикий зверь, продрался через заросли и со всех ног побежал по городу. В других обстоятельствах он бы с удовольствием остановился и насладился видом – башнями из разноцветного камня, висячими садами, прекрасными витражами. За шелковыми занавесями раздавался мелодичный смех. Мимо проходили прекрасные полуобнаженные женщины с кожей цвета шоколада или меди и заклинатели змей в цветных тюрбанах, на жаровнях готовилось мясо разнообразных животных. На большой площади прогуливались певцы заклинаний, которые, к радости детворы, по мановению руки создавали стаи бабочек, то появляющихся, то исчезающих в воздухе, а рядом наслаждался прохладой аэромант, стоя под собственным дождевым облаком. Купцы всех цветов кожи продавали лунные камни, фарфор и керамику, украшения, позолоченные ковчеги и заспиртованные диковины, толстые свечи, черные аметисты и другие яды, притирания, дарующие красоту, и резные пузырьки с редкими благовониями. Там же можно было купить перья, пергамент и книги, написанные на всех языках, ведомых человеку, ларцы с необычными яствами и ларцы, в которых что-то дымилось, шипело или грохотало. Шкуры зебр и тигров, павлиньи перья, шнурки и застежки для одежды, амулеты, руны, кости и специи – шафран и мирру, кардамон и имбирь, гвоздику и перец, амбру и китовую кость. Фокусник, жонглирующий огненными шарами, необычные серебряные инструменты, наполняющие горячий воздух приятной музыкой, ледяные статуи, которые не тают на жаре, собаки, крысы, дикие коты, обезьяны и диковинные разноцветные говорящие птицы… чудесам и красотам не было конца. Джорах лишь краем глаза успел заметить все это, пока несся по людным улицам, расталкивая прохожих в стороны и слыша в свой адрес проклятия на полудюжине языков.
Он увидел «Пряный Ветер», стоящий в гавани, и Дрогона, спелёнатого и привязанного за кормой. Должно быть, Коиджа Мо убедила моряков остаться, хотя они, конечно, были бы рады поскорее направить паруса домой, в Высокодрев. Джораху нужен был лишь дракон, а потом они могут плыть, куда…
Кто-то схватил его за запястье и, едва не сбив с ног, втолкнул в полутемную нишу.
– Ты!
Джорах, захваченный врасплох, попытался было вырваться, но тонкие пальцы оказались неожиданно сильными. Когда он поднял взгляд, то увидел лишь темные глаза, сверкающие в прорезях красной лакированной маски. Куйэта. Седьмое пекло, это Куэйта.
Жрица молча изучала его, а потом промолвила:
– Андал Джорах, ты вернулся.
– Ты! – Джорах не мог решить, что лучше сделать, – придушить ее на месте или попросить о помощи. Куэйта приехала в Вейес Толорро вместе с Ксаро Ксоан Даксосом и Пиатом Преем, и он почувствовал тогда, что она – самая опасная из них. Это она давным-давно заронила в разум Дени мысль об Асшае – не иначе, теперь жрица вернулась сюда, чтобы насладиться победой.
Он потянулся за мечом, но вспомнил, что безоружен. В ее глазах заискрилось веселье, как будто сама мысль о том, что он хочет поразить ее обычной сталью, казалась ей забавной и даже почти оскорбительной. Если понадобится, я убью ее. Я не позволю ей заманить меня в ловушку.