Сеятели смерти. Задание — Токио
Шрифт:
Когда он сел на свое место за столиком, Йоко даже не взглянула на него.
— Зачем вы это сделали? — пробормотала она.
— Что?
— Убили этого человека. Китайца.
— У меня не было выбора. В противном случае он бы расправился с нами. Меня убил бы, а вас захватил.
— Я знаю. Но то, как вы это сделали…
— Что вы имеете в виду?
— Быстро. Не думая. Хладнокровно. Как… Словно запрограммированный робот.
— А как, по-вашему, они убили вашего дедушку? — резко спросил Даррелл, чувствуя, как внутри закипает гнев. Он понял, что должен проявить жестокость, чтобы встряхнуть
Голова девушки резко вздернулась.
— О, нет, — прошептала она.
— Увы, да.
— Негодяи!
— Как вы себя чувствуете? — быстро спросил Даррелл, чтобы перевести разговор на другую тему.
— Сейчас уже гораздо лучше. Я была очень больна. В Хатасиме вспыхнула какая-то непонятная эпидемия… Но сейчас я почти ничего об этом не помню. — Губы Йоко задрожали. — Меня это даже пугает, потому что я совершенно не понимаю, что происходит. Должно быть, я сделала что-то ужасное, ведь и полиция, и все эти люди… И вы… Все меня преследуют. — Она содрогнулась. — Неужели я кого-нибудь убила?
— Нет. Все как раз наоборот.
— Вы уверены? Это правда?
— Да, вы ни в чем не виноваты. Напротив, вы можете многих спасти. Кстати, я должен доставить вас к одному врачу.
— Почему? Я уже выздоровела.
— В том-то и дело. Вы выздоровели, а вот все жители Хатасимы уже умерли или умирают.
Йоко уставилась на него непонимающими глазами. Потом потрясла головой и потупилась. Ресторан был забит шумными посетителями, звенела посуда, играла музыка. Снаружи сгущалась ночь, но назойливые неоновые огни рекламных щитов и вывесок заливали городок переливающимся радужным светом. Йоко была одета в простенькое голубое платьице, скорее напоминающее форму школьницы, и дешевый легкий плащ, который, должно быть, прихватила где-то уже во время бегства.
Пальцы у нее были тонкие и длинные. Ни колец, ни каких-либо иных украшений художница не носила. Было в ней что-то настолько тонкое, беззащитное и притягательное, что Даррелл мог легко понять, почему Билл Черчилль так в нее влюбился.
— Вы должны доверять мне, Йоко, — настойчиво заговорил он и ободряюще улыбнулся. — Мы должны выбраться отсюда, потому что опасность грозит нам обоим. Я не смог дозвониться Биллу и мне не удалось связаться с нужными людьми в Токио, да и на помощь местной полиции мы вряд ли можем рассчитывать.
— А вы хорошо знаете Билла? — еле слышно прошелестела Йоко.
— Мы вместе учились.
— Ах, да. Он говорил мне. В Колумбийском университете, кажется?
Даррелл улыбнулся, раскусив ее наивный ход.
— Нет, в Йельском. Билл говорил вам, что время от времени выполнял кое-какие задания, которые получал от мистера Чарльза или от меня?
— Да, говорил. Он, кажется, проектировал какие-то правительственные здания.
— Не совсем. — Даррелл решил действовать напролом. — Он выполнял разведывательные задания.
Йоко, не сдержавшись, открыла рот, а потом, сглотнув, закрыла.
— ЦРУ, да? Я боялась, что…
— Секция «К», — сказал Даррелл. — Я — его новый начальник. Случилась страшная трагедия, Йоко, и мы разыскивали вас целых тридцать шесть часов. Только вы можете спасти положение.
— Какое положение? Что случилось?
— От вас зависит судьба японского народа. А может быть, — и всего мира. Болезнь, от которой умирают люди в Хатасиме, считается неизлечимой. А эпидемия быстро распространяется. Вы выжили благодаря почти невероятному стечению счастливых обстоятельств; вас поразил мутировавший вирус, но теперь у вас в крови выработались антитела, с помощью которых можно разработать препарат для спасения больных людей. — Он улыбнулся. — Теперь вы понимаете, почему мы вас так разыскивали? — Его взгляд посерьезнел. — И я не намерен потерять вас снова.
Несмотря на перенесенную болезнь, а также все ужасы и лишения, выпавшие на ее долю в течение последних дней, Йоко прекрасно поняла смысл его слов. Подошедший официант нахмурился, увидев нетронутые тарелки. Он начал было шуметь, доказывая, что пища отменная, но Даррелл отослал его, заказав сакэ. Йоко несколько раз сглотнула. Грудь ее судорожно вздымалась. Наконец она посмотрела прямо в глаза Дарреллу.
— Вы уверены, что я… Что я и вправду не совершила ничего ужасного?
— Абсолютно уверен. Вы ни в чем не виноваты.
— Тогда почему все эти люди— еще один русский и японская полиция — гонятся за мной? — Дрожь пробежала по ее телу. — И все эти убийства… Я не понимаю, почему это происходит.
— Вы для них бесценны. В ваших жилах находится спасение тысяч, может быть, даже миллионов жизней.
Йоко прикоснулась к своему лицу, провела пальцами по волосам, словно пытаясь определить, что за тайны скрываются в ее теле. С минуту она изучала иссеченное шрамами лицо Даррелла, подмечая каждую его черточку— морщинки, седину на висках, форму рта, голубизну глаз.
— Вас зовут Сэм Даррелл?
— Да.
— Могу я называть вас просто Сэм?
— Да, пожалуйста.
— Лицо у вас жестокое.
— Вполне возможно, — кивнул он.
— И вы… Вы кажетесь мне опасным.
Даррелл промолчал.
Не дождавшись ответа, Йоко тихо вздохнула и заговорила сама:
— Я уже говорила, что почти ничего не помню. Мне было очень плохо, я вся горела, и вошла в океан, чтобы охладиться. Потом я оказалась на острове. Меня преследовал какой-то русский, а потом — эти ужасные китайцы. Я не знала, куда бежать, но не могла понять, почему они за мной гонятся. Я боялась, что натворила что-то ужасное, пока была в полубессознательном состоянии. Мы договорились с Биллом, что он будет ждать меня в гостинице «Кокусай-Оная» — это в горах, над Хатасимой. Но вместо него там оказались китайцы, которые напали на меня. Я спаслась от них и бежала сюда. Я встретилась с Ниси. Значит, ее убили из-за меня. Как и дедушку… Возможно, и еще кого-то.
— Теперь, Йоко, в ваших руках— жизни многих людей. Возможно — миллионов.
— Я не могу этого понять. Я такой незначительный человек.
— Напротив. От вас одной зависит судьба всего человечества.
— Я всегда ненавидела войны и насилие. Я ненавижу политику. Там, где другие видят безобразие и ужас, я вижу только красоту. Я готова отдать все, в то время как другие дерутся, чтобы чем-то завладеть. Я не хочу, чтобы меня втянули в ваши интриги, Сэм Даррелл.
— Но вас уже втянули — хотите вы или нет.