Сейф
Шрифт:
– Неужели еще не понятно, что со мной шутки плохи. Шутить умею только я. Понятно тебе тварь?
Виктор Павлович молчал, тяжело дыша и приходя в себя после испытанной боли. Им было принято безоговорочное решение – говорить только правду и ничего кроме правды, поскольку ложь строго наказывалась.
– Воруешь? – снова спросил сейф, и Виктор Павлович, недолго думая, ответил:
– Да.
– Рад, что мы нашли общий язык, – хмыкнул сейф, – а теперь слушай сюда, тварь, по нашим подсчетам ты своровал шестьсот шестьдесят шесть миллионов шестьсот шестьдесят тысяч рублей и шестьдесят шесть копеек.
Виктор Павлович поперхнулся и хотел возразить – ведь таких денег он точно не получал ни в виде взяток, ни в виде подарков, значит сейф ошибся, значит сейф врет. Но неприятный собеседник поднес палец
– Молчи, тварь, я не договорил. Сия цифра получилась из сложенной мною суммы полученной тобой мзды, а также прибыли, которую ты получаешь с предприятий и недвижимости, купленной на краденые деньги. Из этих денег я, кстати, вычел всю твою зарплату и премии, положенные за годы службы – десять миллионов двадцать две тысячи и три копейки. Ровно во столько оценен твой труд по официальным данным. А теперь поговорим о том, как все это вернуть.
Виктор Павлович молчал, грузный и надувшийся до красноты. Сам он подсчеты своих денег не вел по причине суеверности – считал, что подсчеты отпугивают удачу. Ему было достаточно знать, что он в любой момент может распоряжаться суммами достаточными для свершения задуманных планов или покупки любой вещи. Озвученные сейфом цифры заставили Виктор Павловича не без удовольствия подумать о том, насколько состоявшимся человеком он был. Ведь за свою жизнь он заработал, да, именно по его собственному мнению заработал, в сотни раз больше чем любой другой. И он счастлив, что никогда не считал деньги, никогда не собирал копейки по полу квартиры, и не ломал голову о том, на что жить завтра. Он так же с удовольствием подумал о том, что его две дочки остались обеспеченными на всю жизнь и одной из них не придется работать в гнусном офисе какой-нибудь секретаршей вроде Светы. И эта мысль преисполняла его чувством собственного достоинства, ведь он отец с большой буквы, а не какой-то ублюдок, который наделал детей, и не дал им больше ничего, кроме биологической жизни. А как же жизнь социальная? Как же ощущение свободы и защищенности? Многие ли из живущих могут похвастаться, что с этим у них все хорошо.
– Ты чего там размечтался, – пропищал сейф и Виктор Павлович, вздрогнув, вернулся обратно в свое нелегкое положение, – какие у тебя будут предложения, как собираешься возвращать шестьсот шестьдесят шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч и шестьдесят шесть копеек?
И только сейчас он понял, что сейф говорит о неприятной и немного пугающей цифре, которая в православном сознании Виктора Павловича ассоциировалась с какой-то чертовщиной. Шестьсот шестьдесят шесть. Число зверя. Сакральное число, обозначающее нечистую силу. Так может быть, сидящий перед ним… Матерь божья. Виктор Павлович начал активно креститься, ведь говорят, что помогает. Сейф смотрел на него с умилением, а Виктор Павлович делал движения все более быстрыми и отрывистыми, неистово крестя то себя, то незваного гостя.
– Вот тебе крест, – шептал он, – вот тебе два, вот тебе три – при этом Виктор Павлович пучил глаза, раздувал щеки и, на его губах стала образовываться слюна бешенства. Сейф сжал кулак и хорошенько приложил Виктора Павловича по лысине, чтобы остудить его христианский пыл. Виктор Павлович замер, глядя перед собой пустыми уже ничего не соображающими глазами. Он хотел истины, и умоляюще посмотрел на сейф, и случилось чудо, тот впервые за все время неприятного общения, снизошел до объяснений относительно своего визита.
– В нашем надзорном органе, Витя, давно уже следят за такими хулиганами, но это не значит, что мы приходим к каждому. Физически невозможно успеть ко всем. Многие умирают, так и не дождавшись встречи. Поэтому, Витя, считай, что тебе повезло. У тебя есть шанс очистить душу от греха. Ты, если можно так сказать, выиграл в лотерею. Вот ты число шестьсот шестьдесят шесть набрал, я к тебе и приехал.
– А если бы меньше было? – спросил Виктор Павлович безо всякого интереса пустым ничего не выражающим голосом.
– Абы да кабы, – заключил сейф и спрыгнул со стола. – Нам теперь надо поговорить о реструктуризации твоего долга. Мы понимаем, что принцип "вынь да положь" не работает. Наверняка, все твои деньги в активах, но большую часть ты, конечно же, потратил.
– Верно, – подтвердил Виктор Павлович с надеждой на уменьшение суммы долга, о котором
– А как ваша организация называется? Какой-то банк? У вас лицензия есть? – спросил Виктор Павлович со страхом, что в следующий же миг ему прилетит, но не желающим отступать как трусливый пес, поджав хвост. В конце концов, он ведь представитель власти, казенный человек, винтик великой системы.
– У нас вот что есть, – сказал сейф показывая кулак. – Достаточный аргумент?
– Более чем, – заключил Виктор Павлович и хотел добавить "для быдла", но, конечно же, не сказал, поскольку природное естество подсказывало, что с незваным гостем следует играть роль Вити Шустрого, а тот пользовался исключительно интеллигентным разговорником, который содержал несколько сотен высокопарных слов, от редко употребляемых, таких как извольте, до более простых, вроде "благодарю". И тут Витя Шустрый, что называется, запел
– Разрешите поинтересоваться немножко о вашей кредитной организации еще раз, просто для справки, из чистого любопытства – где находится ваше центральное представительство?
– Разрешите ответить на ваш нескромный вопрос, – пропищал сейф и неожиданно закричал. – Не твоего ума дела, тварь! Не сбивай меня с мысли, а слушай сюда. Мне установлено взыскать с тебя, тварь, шестьсот шестьдесят шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей шестьдесят шесть копеек в течение одного календарного года, начиная с этого дня. Сегодня 24 марта десять пятьдесят утра по Московскому времени. Ровно через 365 дней, в это же время весь долг должен быть погашен, Витя. Теперь о том, как его гасить. Можно сразу, можно частями, но есть определенные интервалы, нарушать которые нельзя – раз в семь дней с момента нашей встречи должно гаситься не менее одного процента от оставшейся суммы долга. То есть, объясняю для тупых, чтобы потом не слушать отговорки я не понял, я не разобрался – 31 марта, ты должен внести в кассу банка шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей. Отказ от оплаты в установленные сроки, равно как и неоплата, влечет за собой штрафные санкции, подразумевающие под собой как увеличение суммы долга, так и тяжкие телесные повреждения, в том числе причинение вреда родственникам должника, а также любому его имуществу. Далее, о том, какие средства можно вносить – касса принимает исключительно средства от продажи краденного, а также заработанное самим должником честным образом. Не принимаются средства, взятые в долг у других физических лиц или кредитных организаций. Теперь о том, как, и куда платить. Банк принимает наличные и безналичные средства, переведенные на счета благотворительных организаций, полный перечень которых будет перечислен в предоставленном вам документе. Дам Вам совет, не пытайтесь связываться с этими организациями, они ничего не знают. И вообще, никому ничего не рассказывайте в ваших же интересах. Это дружеский совет. Никто вам все равно не поверит.
Сейф улыбнулся, поставил руки в боки и несколько раз качнулся вперед-назад, чтобы размять спину.
– Тяжелый ты гад, говна в тебе много, я тебя поднял мышцу потянул, но ладно, прощаю, – сказал сейф, и вдруг открыл дверцу на своем животе. Виктор Павлович готов был сквозь землю провалиться, лишь бы не видит открывшейся пред ним неестественной пустоты, словно бы он был свидетелем какого-то страшного нереального фокуса, когда человек существует без тела, с торчащими из железного ящика головой, руками и ногами. И словно бы для жизни ему не требуется ни сердца, ни печени, ни почек, ни желудка, вообще ничего. Сам великий Гудини вряд ли мог бы показать нечто подобное. В этой зияющей пустоте, сиротливо лежал белый листок бумаги. С явным удовольствием от произведенного эффекта, сейф приказал напуганному Виктору Павловичу подойти ближе и взять лист в свои руки, поскольку он является очень важным для самого же чиновника документом.