Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком
Шрифт:
— Это элита страны, английское правительство отбирает самых выдающихся красавцев, чтобы запугивать ими врага во время войны.
— Но красавцы никого не запугают, запугивать можно только уродами. Разве ты не видишь, как они некрасивых внешне людей именуют мужественными и отважными?
— Они также употребляют глагол поражать в двойном значении: восхищать и пугать.
— В арабском языке то же самое: он был поражен может означать и восхищение и страх. Но скажи мне, как тебе понравились лондонские лавки и рынки?
— Лавки ломятся от тканей, шерстяных и шелковых, и от всевозможных предметов роскоши.
— А торговцы
— Торгуют в них и женщины, белокожие и красивые.
— Я не об этом тебя спрашиваю. Знаю, что при виде женщин у тебя глаза разбегаются. И все вы, мужчины, таковы — среди мужчин красивых не находите.
— Как и вы, женщины, не видите красивых среди женщин. Тут мы одинаковы.
— Напротив, тут меж нами пропасть. Но хватит об этом. Расскажи мне о рынках.
— Рынки длинные, широкие, просторные, чистые, хорошо освещенные, так что мужчине и женщине негде уединиться — даже туман по ночам рассеивается.
— Это и хорошо и плохо. Хотелось бы мне увидеть красоты этого города прежде, чем я умру.
— Не горюй, надеюсь, мы поедем туда вместе в скором времени.
— Помоги нам Господь осуществить эту надежду!
Когда наступила ночь, каждый из них уснул с мыслями о Лондоне, таком, каким он каждому виделся. Жена на следующее утро заявила, что ей снился Лондон, в котором мужчин было больше, чем женщин. Улицы широкие и хорошо освещенные. Но мужчине с женщиной есть, где уединиться. «Думаю, — сказала она, — ты мне все рассказывал так, чтобы отвести от себя подозрения. Но я с самого начала тебе не верила и теперь убедилась, что была права».
После долгой перепалки они снова провели ночь под знаком Лондона, а проснувшись утром, супруга заявила: «Мне приснилось, что я купила в самой лучшей лавке шелковое платье красного, красного, красного цвета». Муж откликнулся:
— Ты не перестаешь восхищаться этим цветом, а жители Лондона между тем не любят ни красного шелка, ни людей с красноватым цветом кожи.
— Почему это?
— Потому что красноватый оттенок коже придает избыток крови, а избыток крови образуется, по их мнению, от переедания и перепития и говорит о жадности и ненасытности человека. Лондонцы любят белый матовый цвет. Его же любят и арабы, как сказал о том величайший из их поэтов:
Девушка с белой матовой кожей, укрытая в доме,
Кормят ее всем свежим, не смешанным.
— Мужчины недолюбливают женщин с красноватой кожей, потому что это признак силы, самостоятельности и гордости — они не уверены, что смогут их удовлетворить. Но если женщины говорят, что им не нравятся мужчины с красным цветом кожи, то это обман и притворство. По природе своей человек любит красный цвет — об этом можно судить по детям. Не говоря уже о том, что кровь — эссенция жизни — красного цвета.
— Но оттенок чистой и здоровой крови присутствует в том цвете, который предпочитают жители Лондона.
— Такова, значит, причина. Теперь все ясно. Но у меня свое мнение, от которого я не откажусь. Ведь у каждого человека свой вкус.
— Я хотел бы быть красным, красным, красным, чтобы ты любила меня, даже если я буду глупым, глупым, глупым.
— А какая польза любить тебя, если ты будешь глупым. Тогда придется мне любить тебя за красноту.
— Ты хочешь сказать, что умный муж мешает женщине осуществлять ее замыслы, а глупый дает такую возможность?
— Я имею в виду, что при глупом муже ей больше этого хочется. Глупый все время следит за женой, не спускает с нее глаз, а умный уткнется в свои тетрадки и не обращает внимания на то, кто обхаживает его жену. А чем больше мужчина докучает жене и следит за
— Да уж, женщины способны на все.
7
ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ И СРАВНЕНИЯ
Человек, как сказала ал-Фарйакиййа, склонен к скуке и пресыщению. Едва осуществив одно желание, он уже оказывается заложником другого. Женатый человек, который дома только и слышит от своей супруги: принеси, купи, почини, исправь, желает вновь стать холостым и даже согласен жить монахом в келье. Но поехав за границу и увидев там мужчин, идущих по улице с женщинами — то ли женами, то ли любовницами, он чувствует отвращение к келье и его охватывает необоримое желание иметь женщину, с которой он мог бы так же, как и эти, идти по улице — даже, если бы они шли к судье, который должен разрешить их взаимную тяжбу. В подобных обстоятельствах мужу следует представить себе, что он находится в чужой, далекой стране, среди людей, которые его обманывают, унижают и терзают, или вообразить, что его жена уехала от него с людьми, которые поят ее вином, укладывают на мягкие перины, ласкают, и она отвечает на их ласки. И тогда ему покажутся безобидными все эти «принеси» и «купи». Вот таблица, которую составил ал-Фарйак, сравнивая, что сказал бы мужчина в одном и в другом случае:
О, если бы у меня не было жены!
Жена нарядилась, накрасилась надушилась, навертелась перед зеркалом и сказала: «Пошли на вечеринку, в гости, на танцы…»
Он вышел вместе с женой, а она надела открытое платье, накрасилась и начала покачивать бедрами, строить глазки и т. д.
Он вышел с ней, а она, увидев на дороге лужу, завернула подол и обнажила ноги.
Он вышел с ней в ветреный день, и она не придерживала платье, открывавшее ее грудь и ноги.
Она нарочно роняет свой платок или наклоняется, чтобы завязать шнурки сандалий и стоит подняв зад.
Она что-то жует на ходу и словно посылает поцелуи встречным молодым людям, или подмигивает им.
Встретив случайно на улице знакомого мужчину, она упрекает его за долгое отсутствие, а потом берет его руку и подмигивает ему.
Встретив на улице женщину в дорогом парчовом платье, жена начинает расспрашивать ее, сколько оно стоит.