Шахматный порядок
Шрифт:
— Не поддержит никто — слова останутся словами, — продолжала Кэт.
— Так для того и технологии, чтобы заставить поверить, — добавил Ал.
— Мистер Поттер имеет ввиду возможность манипуляции общественным мнением с помощью специальных технологий, мисс Забини.
— А они существуют?
— Конечно, существуют. Но эта — тема отдельной беседы, — подмигнул ей Брэдли. — Сейчас мне важно, чтобы вы усвоили структуру политического процесса. Ну что, на отдых? — весело обратился он к ребятам.
«Ты слышал, Эйспер? — прошипел в голове знакомый голос. —
«Технологиями?» — Альбус немного заволновался.
Власть… Ал одновременно любил и боялся этого слова. В нем было что-то таинственное увлекательное и притягательное. Конечно, чиновники не обладали особой властью. Другое дело — диктаторы прошлого. Альбус качнул головой. Это было слишком захватывающе и интересно, чтобы спокойно думать об этом. З
На урок травологии Альбус пришел усталым. Снова шел проливной дождь, и лужи в школьном дворе начинали напоминать болота. Он снова проработал почти всю ночь в Запретной секции, и сейчас чувствовал странный озноб. Ал едва заметил, как вошел профессор Лонгботтом и начал урок. Вслед за ним в класс впопыхах вбежала Вики Смит.
— Минус десять баллов со Слизерина, мисс Смит, — бросил мастер травологии, смотря на причудливые листья древовидных папоротников.
— Сэр… Простите… — пролепетала Вики. Со стороны хаффлпаффа послышались смешки.
— На работе вы тоже будете также опаздывать? — раздался ехидный голос профессора.
— Нет, сэр…
— Ну, там это будет нарушением трудовой дисциплины, и виноваты в этом будете вы… — голос Лонгботтома звучал словно в тумане.
Альбус почувствовал, как вдруг в его душе стала нарастать странная, безумная ярость. Он даже не знал, не мог понять, откуда вдруг она поселилась в нем. Никто… Никто на свете… Ни одна живая душа не должна сметь… Альбус почувствовал тряску… Не должна сметь говорить с ним в таком тоне. Ни один закон. Он должен стать таким великим, на которого не распространяется ни один общественный закон. Ни единый. Законы могут быть для всех, но не для Лорда Эйспера. Его трясло, словно в лихорадке…
Альбус смотрела на баночку с водой, и вдруг с ужасом заметил, что это не вода, а зеркало. В нем было знакомое изможденное змеиное лицо, только теперь оно было не во сне, как обычно, а на яву.
— Теперь ты понял это? — прошамкало лицо.
— Понял… что? — пробормотал испуганно Ал. Он с ужасом думал, что сейчас весь класс видит, как он разговаривает с чудовищным лицом. Все кончено. Его тайна раскрыта.
— Для Лорда Эйспера не существует законов и дисциплины. Перед ним падают ниц и целуют подол его мантии, — шипело оно.
Мальчик чувствовал адскую головную боль и жажду, словно у него пересохло горло. В тот же миг он очнулся: крайне обеспокоенный профессор Лонгботтом тряс его за плечо.
— Думаю, мистер Поттер, вам нужно сходить к мадам Виоле, — сказал мастер травологии.
— Что? Нет, нет, со мной всё в порядке, — поспешно ответил Ал, хотя при этом он был настолько бледным, что казался похожим на приведение.
Профессор Лонгботтом строго посмотрел
— Вы второй раз засыпаете во время урока, мистер. Мы беспокоимся за тебя.
— Не стоит, — зевнул Ал. — Я… в полном порядке… — Это прозвучало крайне неубедительно.
Профессор Лонгботтом снова потряс его за плечо, и прежде чем Ал успел опомниться, отвел его в больничное крыло. Мадам Виола велела ему присесть на кровать и торопливо куда-то вышла. За окном шел бесконечный проливной дождь, от которого, казалось, потемнело небо. К ужасу Ала, вместо школьной медсестры в палату вошла профессор Уизли, а вслед за ней профессор Слагхорн. Ал изменился в лице и схватился за столбик кровати, сдерживаясь, чтоб не убежать. Если Гермиона обо всём узнает, ему конец…
Профессор Уизли присела на стул рядом с кроватью. Вид у нее был встревоженный, и — Ал не мог быть уверен наверняка, но казалось, профессор была немного подавлена… Слагхорн остался стоять.
— Мистер Поттер, — декан Гриффиндора начала не спеша. — Полагаю, что я выражу общее мнение всех учителей, когда скажу, что мы беспокоимся о вашем здоровье.
Ал судорожно сглотнул. Профессор трансфигурации кивнула.
— И у меня для этого есть основания. В частности, Ал, я обратила внимание, что ты проводишь за уроками слишком много времени. У тебя уходит несколько часов на те задания, которые большинство учеников делают за полчаса.
— Я стараюсь сделать всё как следует, — словно оправдываясь, пояснил Ал.
— Я понимаю, — согласился Слагхорн, — но вы должны признать, что это, пожалуй, уже слишком, — каждый день заниматься до полуночи.
— Дальше, — резко заявила профессор Уизли. — Мистер Малфой сообщил мне, что иногда Альбус уходит по ночам в библиотеку, прячась под плащом-невидимкой, чтобы изучать что-то дополнительно, и возвращается примерно в пять утра.
Пальцы Ала, сжимавшие столбик кровати, побелели от напряжения, но никто этого не заметил. «Маленький ублюдок», — мысленно выругался он.
— Вы серьёзно? — удивился Слагхорн.
Профессор Уизли кивнула и обратилась к Альбусу.
— Это серьезное нарушение: прокрадываться в библиотеку по ночам. Минус двадцать пять баллов за каждый такой случай, как минимум…
«Я уничтожу этого ублюдка!» — пробормотал Ал себе под нос, так чтобы не услышали преподаватели.
Слагхорн, глядя на Гермиону, с сомнением покачал головой.
— Это признак того, что он слишком одержим наукой, но я не думаю, что он хотел нарушить какие-либо правила. Верно, Ал?
Ал кивнул, невинно протерев очки, придав себе вид чуть растерявшегося отличника.
— Значит, верно. Тогда, пожалуй, сделаем ему предупреждение и снимем, ну скажем, пятнадцать баллов.
Альбус облегченно вздохнул.
— Но я хочу, чтобы вы пообещали мне, мистер Поттер, поумерить своё усердие, — продолжил мастер зелий, — и прекратите по ночам ходить в библиотеку.
— Обещаю, — ответил Альбус, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более убедительно.
Когда преподаватели повернулись, чтобы уйти, Ал окликнул: