Шаман-гора
Шрифт:
В этом я убедился, впервые столкнувшись с тяготами дальней дороги. Человек моего времени, привыкший путешествовать автомобилем, пароходом, поездом и самолётом, навряд ли поймёт проблемы путешественника того далёкого времени. Здесь и время-то течёт совершенно иначе. То есть оно совсем не движется, оно останавливается. И люди, которые во время дальнего пути не могут найти себе занятия, от ожидания натуральным образом сатанеют. Мы же развлекали себя рассказами о прошлом и мечтами о будущем. Благо мелей стало гораздо меньше. Да и наш плот, не в пример тем громадам, на которых спускались остальные переселенцы,
На третий день пути мы миновали станицу Поярково. Там мы узнали, что наш основной караван прошёл мимо станицы вчера днём. Ещё немного, и мы присоединимся к остальным. Если честно, то не очень-то и хочется. Здесь мне было гораздо уютнее и комфортнее. Риска быть разоблачённым никакого. Да и отношения с Луизой стали такими, что на людях мы бы непременно себя выдали. Нет, между нами не было ничего такого, но оно в любой момент могло произойти. И только благодаря нашим общим усилиям мы ещё не совершили этого опрометчивого шага. А может быть, не такой уж он и опрометчивый?
В Поярково мы узнали, что до устья Буреи примерно около двух дневных переходов. Мы постепенно и неуклонно приближались к родному Хабаровскому краю.
Степан действительно оказался кладезем знаний о судьбах первопроходцев амурской земли. Я с интересом выслушал его рассказ об экспедиции человека, чьим именем названа эта станица. Со слов Степана выходило, что Василий Поярков «со товарищи» — первые русские люди на берегах Амура.
«Точно не скажу, врать не буду, — начал свой рассказ Степан. — Но было это, по примеру, посерёд семнадцатого веку.
Якутский воевода снаряжает на юг отряд охочих людей и во главе его ставит письменного голову Василия Пояркова. Должон был тот отряд разведать, где какие руды припасены, да острожков понаставить. С трудами великими добрались людишки Пояркова до Станового хребта и, преодолев его, вышли на берега Зеи. Здесь соорудили они струги[14] и спустились вниз до самого батюшки Амура. И вот на одном из амурских островов они построили укреплённое зимовьё и пережили лютые зимние холода.
А весной, вослед за первым льдом, спустились они по Амуру до самого моря Охотского».
— Шилкар, — еле слышно произнесла Менгри.
— Што Шилкар? — недоумённо переспросил Степан.
— Наши предки раньше называть река Шилкар, уже потом — Амуром, — пояснила девушка.
— Ну, то мне неведомо, — развёл руками Степан. — А что до Пояркова, то морем он добрался до другой реки и таким образом вернулся в Якутск.
О Пояркове я сам знал немного, только то, что есть на Амуре село с таким названием да плавает по реке теплоход «Василий Поярков», поэтому проверить рассказ Степана на правдивость не мог, да и не к чему это было. Иные события и дела молва людская доносит гораздо правдивее, чем исторические исследования людей в звании доктора наук.
— Послушай, Менгри, а что ты знаешь о своих предках? — заинтересовался я замечанием девушки относительно прежнего названия реки.
Девушка несколько мгновений раздумывала, отвечать
— Хорошие люди. Зачем бояться? — пожал тот плечами.
Менгри обвела взглядом присутствующих и, словно убедившись, что никто не желает ей зла, начала свой рассказ.
«Мало кто знает. Только близкие. Во мне течёт кровь даурских князей и мангренских шаманов, которых наши предки называли жрецами. Давно это было. Земля, где мы находимся, принадлежала великому государству. Враги и друзья называли его Золотой империей чжурчженей. По-вашему это будет как непокорный или упрямый. Очень могучей была эта империя.
Сильней, чем ваша страна, сильней, чем Китай. Да что Китай, чжурчжени отняли у них даже Пекин и сделали его одним из своих главных городов.
Хорошо жили наши предки, сытно и свободно. Но настали суровые дни испытаний. Пришли в наши земли несметные полчища врагов. Враги эти умели только убивать и грабить. Это племя называлось монголы. Яростное сопротивление оказали монголам чжурчжени. Не зря их называли непокорными. И приказал тогда правитель монголов уничтожить всех чжурчженей поголовно, в плен не брать, в рабство не продавать. Не нужны нам непокорные рабы, так сказал их повелитель. И началась тогда резня великая. Воды Шилкара стали багровыми от потоков крови.
Никого не щадили воины монголов: ни женщин, ни детей, ни стариков. Сильны и искусны были наши воины, но слишком мало их было по сравнению с захватчиками. А тут ещё и Китай, вспомнив прошлые обиды, объединил свои силы с пришельцами. Великое горе прокатилось по земле чжурчженей. Опустели города и селения, заросли поля. Нещадно разрушены жертвенные храмы и капища[15]. Не помогли людям их боги. А те, кому чудом удалось выжить, забились, словно дикие звери, в тайгу и стали жить как дикари, постепенно забывая язык и обычаи предков. С тех пор, помня о пережитых ужасах, наши шаманы и главы родов строго-настрого наказали потомкам ни в коем случае не поднимать на людей оружия, ибо окончательно сгинет наш род.
Мало нас, слабы мы духом и силами. Но было сказано в древнем пророчестве, что наступит время и придут на наши земли высокие, светловолосые и голубоглазые люди. Будут эти люди для нас защитой и помощью. И тогда не посмеют маньчжуры обижать наш народ, убивать, грабить и угонять в рабство людей. Вот и сбылось пророчество. Значит, и то, о чём говорят легенды древних, правда. Был такой гордый народ — чжурчжени».
Менгри закончила свой рассказ. Некоторое время стояла тишина. Лишь только волны плескались за бортом да неугомонные чайки неустанно кружили над водой, выискивая себе добычу.
Я уже во второй раз слышал о таинственных чжурчженях, прародителях малых народностей Дальнего Востока. Значит, и здесь прошлось огнём и мечом татаро-монгольское иго. Только наш народ смог подняться с колен и занять достойное место среди остальных народов, а потомки чжурчженей, наоборот, скатились вниз по лестнице эволюции и остановились на уровне первобытных отношений. Видно, мечи воинов Чингисхана уничтожили всех вольнолюбивых и сильных духом людей этого племени.
А оставшиеся в живых не смогли поднять свой народ до уровня других цивилизованных народов.