Шаман-гора
Шрифт:
«Интересно, что она задумала?» — думал я, разглядывая девушку.
Луиза закинула руки за голову и с грацией хищной кошки потянулась. Затем она, слегка прихрамывая, направилась к костру, а может быть, ко мне, ведь я-то сидел у костра.
«Ишь ты, — подумал я, — хочет показать, что рана уже не болит. Перед кем фасонишь, девочка? Я-то знаю, как ты себя чувствуешь на самом деле».
Луиза подошла и молча присела рядом у костра. Она положила подбородок на колени и, не мигая, стала смотреть на огонь.
Языки
— Что, не спится? — скромно поинтересовался я.
— Правильно Лушка говорила про мужчин.., — задумчиво произнесла она.
«Вот тебе раз. Кошечка показывает коготки?» — Наверное, ты права. А почему ты об этом на ночь глядя? — деликатно поддержал я разговор.
— А в другое время ты всегда занят.
— Ну, ты же сама… — справедливо возмутился я.
— А ты и рад. Можно себе позволить немного пококетничать? — светским тоном произнесла Луиза.
«Ну и ну, а ведь девочка знает правила игры. Интересно было бы узнать, где она проходила эту науку? Вот тебе и деревня.
А я им про графа Монте-Кристо. Идиот».
— Мадмуазель обучалась на курсах благородных девиц?
— Вот видите, сударь, вы совершенно огрубели в солдатах. Но я не обращаю внимания на ваше хамство. В первую очередь оно унижает вас, а не меня, — явно наслаждаясь моей растерянностью, выдала девушка из дореволюционной деревни.
Я был повержен. Луиза торжествовала.
— Откуда эта речь и красота слога? — слегка заикаясь, я попытался взять себя в руки.
— От иностранной гувернантки мне в наследство досталось не только её имя. Я училась вместе с барскими детьми. Моей тёзке было приятно меня учить.
— Да, вот уж воистину «неисповедимы пути твои, Господи», — выдохнул я. — А чего ж раньше не объявилась? Небось, потешалась надо мной про себя?
— А что, было над чем?
— Да так. Ты сочинения писателя Дюма не читала? — как бы между прочим поинтересовался я.
— Я слышала об этом господине, но его романов прочесть не довелось. А это что-то меняет? — спросила она заинтересованно.
— Совершенно ничего, — вполне искренне вырвалось у меня.
«В следующий раз будешь знать, перед кем перья распускать и где может быть минное поле, — промелькнуло в голове. — Ну, кто бы мог подумать? Такая милая невинная крошка». После случившихся открытий я чувствовал себя не вполне уверенно. Луиза заметила моё состояние и произнесла: — Мне, наверное, и дальше следовало играть роль деревенской дурочки? Тебе бы это было гораздо приятнее?
— Ну что ты, милая. В новом качестве ты выглядишь гораздо ярче и привлекательней. Просто немного непривычно, но я справлюсь.
Ко мне постепенно возвращалась прежняя уверенность.
— Когда ты пытался делать вид, что меня не замечаешь, мне так хотелось, чтобы, назло тебе, меня снова
— Вот тебе раз! Но ты не обольщайся, я бы снова отбил тебя. И пусть бы при этом мне попыталась помешать хоть вся королевская рать.
Луиза еле слышно рассмеялась.
— Узнаю гусара.
Глаза её потеплели, и взгляд стал более ласковым. Он безмолвно говорил о том, о чём не могли сказать губы.
Незаметно для себя я оказался рядом с юной особой, обучавшейся хорошим манерам у испанской гувернантки. Зрачки её глаз, словно магнит, влекли меня в бездонный омут неведомого.
Я тонул. Мне катастрофически не хватало воздуха. Выходя из оцепенения, я вздрогнул и, задыхаясь, выдохнул последние остатки воздуха. Но теперь я знал, где находится живительный источник свежего кислорода, и, пресекая всякие попытки неповиновения, приник к полураскрытым губам юного чуда. Я был спасён. Жизнь продолжалась!
С трудом оторвавшись от губ, мы ещё несколько долгих минут пристально вглядывались в глаза друг друга. Где-то там должен был заключаться ответ на самый главный вопрос. То, что с нами происходит — это всерьёз? От умения прочесть этот ответ правильно зависит очень многое. Зависит, счастливыми мы проснёмся завтра утром или нет.
Пауза затянулась. Но в таком деле, как любовь, паузы неуместны, потому что всем влюблённым катастрофически не хватает отведённого на свидание времени. Поэтому эта пауза была первой и последней в это предрассветное утро. Всё остальное время, до первых лучей солнца, мы не выпускали друг друга из объятий.
Наше свидание было прервано возвратившимися из тайги молодожёнами.
Луиза с быстротой молнии скользнула в палатку, а я стал ворошить угасший костёр.
Алонка, деликатно сделав вид, что ничего не заметил, перекинул из руки в руку винтовку, с которой не расставался ни днем ни ночью, и произнёс: — Однако солнце на охоту вышел. Пора и нам в дорогу собираться.
— Пора, — лениво потянулся я и поднялся на ноги.
Совершив утренний туалет (тогда вода в Амуре была гораздо чище), я повернулся к палаткам и жизнерадостно закричал: — Рота, подъём! Выходи на утреннее построение.
В палатках возникло недовольное шевеление и раздались протестующие голоса. Всё как обычно, всё как всегда. В такой час самый сладкий сон, и только садист вроде меня может совершить святотатство и лишить людей такой радости. Но, несмотря ни на что, начинался новый день. Нас ждала дорога. Что она подарит нам на этот раз? Поживём, увидим…
Глава 15
Долгие километры пути
Не бывает скучной дороги. Бывают скучные попутчики.