Шекспир, рассказанный детям
Шрифт:
Однажды Бассанио пришел к Антонио и сообщил, что мог бы поправить свои дела, женившись на богатой невесте. При этом признался, что любит девушку, отец которой недавно умер, оставив ей, как единственной дочери, большое наследство. При жизни отца Бассанио посещал их дом. Он думает, что девушка тоже любит его и не отказалась бы выйти за него замуж. И вот, не имея средств, чтобы достойным образом выступить среди других искателей руки такой богатой невесты, он обратился к Антонио с просьбой ссудить ему и на этот раз три тысячи дукатов.
В то время у Антонио не было свободных денег, которыми он
Приятели отправились вместе к Шейлоку. Антонио попросил еврея дать ему в долг три тысячи дукатов под какие угодно проценты и обещал уплатить долг вырученными за товары деньгами после того, как возвратятся корабли. Шейлок подумал про себя: «Если только мне удастся забрать его в свои руки, то я не выпущу его и покажу ему, что значит враждовать со мной. Он
ненавидит меня, он дает деньги в долг без процентов. При всех купцах смеется надо мной и над моим вполне законным способом наживать деньги. Да буду я проклят, если пощажу его!»
Еврей слишком долго обдумывал просьбу купца. Антонио потерял терпение и с раздражением спросил:
— Ты слышишь, что ли, Шейлок! Дашь мне денег взаймы или нет?
— Вспомните, синьор Антонио,— ответил еврей,— сколько раз вы стыдили меня в Риальто за то, что я, давая деньги взаймы, беру проценты. Я терпеливо переносил все, потому что умение безмолвно страдать — отличительная черта нашего племени. Вы называли меня поганым кровожадным псом, плевали на мою еврейскую одежду, отталкивали меня ногой, как паршивую собаку. Но вот вам вдруг понадобилась моя помощь, вы приходите ко мне и говорите: «Шейлок, дай мне денег!» Но разве у пса есть деньги? Разве собака может давать взаймы три тысячи червонцев? Или, быть может, мне следует глубоко склониться перед вами и раболепно сказать: «Прекраснейший синьор, прошлую среду вы плевали на меня. А в такой-то день называли меня псом. И за все эти любезности я готов ссудить вам деньги».
Антонио возразил ему:
— Я опять готов называть тебя так же, плевать на тебя и выталкивать и предупреждаю: если ты дашь мне взаймы денег, не думай, будто оказываешь этим одолжение другу. Нет, лучше считай, что ты даешь деньги твоему заклятому врагу. Тогда тебе удобнее будет взыскивать.
— Ну, вот видите, как вы вспылили! — ответил Шейлок.— А мне хотелось помириться с вами,
J
добиться вашего расположения. Я хочу забыть все обиды, которые вы мне нанбсили, и выручить вас из затруднения, не требуя за это процентов.
Такое доброжелательство богатого ростовщика поразило Антонио. Шейлок же продолжал уверять, что ему хочется лишь приобрести расположение Антонио, и обещал ссудить без всяких процентов три тысячи дукатов. Ростовщик попросил только Антонио пойти вместе с ним к нотариусу и подписать там шуточное обязательство, что если он, Антонио, к определенному сроку не вернет взятую сумму, то должен отдать Шейлоку фунт своего мяса, вырезанного из любой части тела, по выбору Шейлока.
— Хорошо,— сказал Антонио,— я согласен.
Бассанио
него такого обязательства. Но Антонио не слушал приятеля, уверяя, что задолго до истечения срока займа ему предстоит получить сумму, гораздо больше той, которая будет обозначена на бумаге. Слушая их пререкания, Шейлок воскликнул:
— О отче Авраам, что за недоверчивые люди эти христиане! Они сами бессердечны в своих поступках и относятся подозрительно к намерениям других. Скажите, Бассанио: если он даже окажется неаккуратным должником,— какая польза мне взыскивать с него неустойку? Фунт мяса, вырезанного из тела человека, далеко не так доходен, как, например, фунт бараньего или бычьего мяса. Повторяю, я хочу оказать эту услугу только для того, чтобы заслужить расположение Антонио. Если он согласен,— хорошо, если нет,— прощайте.
Кончилось тем, что Антонио согласился подписать обязательство, несмотря на просьбы Басса-
нио, который очень недоверчиво относился к дружеским уверениям еврея и не хотел, чтобы друг заключил этот странный договор. Антонио же поверил еврею, утверждавшему, будто все это лишь шутка.
Богатая наследница, на которой Бассанио хотел жениться, жила недалеко от Венеции, в Бельмонте. Звали ее Порция. Как по своему уму, так и по наружности она ничуть не уступала известной в истории Порции, которая была дочерью Катона и женой Брута.
Теперь Бассанио, благодаря самоотверженной помощи друга, поставившего ради него на карту свою жизнь, был обеспечен крупной суммой денег. Он отправился в Бельмонт и остановился там в доме Грациано — своего прислужника.
Сватовство Бассанио к Порции увенчалось полным успехом, и она согласилась быть его женой.
Бассанио признался своей невесте, что у него нет ничего, кроме честного имени и знатного рода. Но Порция полюбила юношу за его личные
СпУ
– *4
достоинства, совсем не думая о его достатке. Девушка ответила ему с чарующей скромностью, что хотела бы быть в тысячу раз красивее и "в десять тысяч раз богаче, лишь бы приобрести в его глазах еще большую цену. Порция говорила о недостаточности своего образования и опыта и добавляла, что, на ее счастье, она не так еще стара и, может быть, успеет поучиться тому, чего не знает... Также уверяла она Бассанио, что сумеет подчинить ему свою волю.
— Я сама и все, что до сих пор было моим,— . говорила она,— стало теперь нашим. Еще недавно
я была владелицей этого прекрасного поместья, госпожой своих слуг. Теперь и поместья мои, и слуги, и я сама принадлежим вам. Передаю все это вам вместе с этим кольцом,— и Порция протянула Бассанио кольцо.
Сердце Бассанио было преисполнено благодарности. Его поражали благородная грация и скромность, с которыми богатая и знатная Порция приняла его предложение. Взволнованный Бассанио выразил свою любовь и благодарность прекрасной девушке лишь в нескольких несвязных и отрывистых словах. Принимая от нее кольцо, он сказал, что никогда с ним не расстанется.